Ночная музыка - Джоджо Мойес

Она надеялась, что Николас возьмет ее за руку, предложит слова утешения, еще раз скажет, что ее муж – дурак. Но Николас молчал, пребывая в глубокой задумчивости.

Боже мой, я его утомила! – запаниковала Лора. Он рассчитывал на обед наедине с веселой, жизнерадостной женщиной, а вместо этого получил в собеседницы обиженную на весь мир обманутую жену.

– Простите, – начала Лора.

– Нет, Лора. Это вы меня простите. Мне необходимо кое-что вам сказать. Кое-что, что вы непременно должны знать… Пожалуйста… И не смотрите на меня так испуганно. Я просто… Ох, ради бога! – Он отмахнулся от топтавшегося возле них официанта.

– Нет. – Лоре очень хотелось оттянуть неприятный разговор, а потому она снова подозвала официанта. – Давайте сделаем заказ, хорошо? Я буду леща.

– Тогда я тоже, – кивнул Николас.

– И воды, пожалуйста, – попросила Лора. – Только без льда.

Она страшилась услышать то, что собирался сообщить Николас. Наверное, он все-таки женат. Она ему разонравилась. И вообще, как женщина она его никогда не интересовала. Он умирает от неизлечимой болезни.

Лора снова повернулась к Николасу. Тот, казалось, буквально впился в нее глазами.

– Вы, кажется, что-то хотели сказать? – вежливо поинтересовалась Лора.

– Я не хочу иметь от вас никаких тайн. Не хочу никаких недомолвок. Для меня очень важно, чтобы мы оба были честны друг с другом. – (Лора пригубила джин с тоником.) – В тот день, когда мы встретились на проселочной дороге, я вовсе не заблудился. – (Лора нахмурилась.) – Я собирался еще раз взглянуть на Испанский дом. Я случайно набрел на него пару недель до того, узнал историю дома и понял: место идеально подходит для новой застройки.

– Застройки?

– Это то, чем я, в сущности, занимаюсь. Чем занимался раньше. Я девелопер. Я беру… пятна под застройку и пытаюсь создать что-то уникальное. – Он откинулся на спинку стула. – Ну и если не кривить душой, то, что дает хорошую прибыль. И я подумал, Испанский дом имеет неплохой потенциал.

– Но он же не продается.

– Знаю. Однако я слышал, что дом в плачевном состоянии, а у хозяйки нет средств, и подумал, почему бы не сделать ей выгодное предложение.

Лора нервно сворачивала и разворачивала салфетку. Накрахмаленную и изысканную. Которой суждено быть испачканной.

– Тогда почему вы этого не сделали?

– Полагаю, боялся торопить события. Хотел все хорошенько взвесить. И как можно больше узнать о доме. А еще я подумал, что если подождать, пока хозяйка окажется в безвыходном положении, то можно будет купить дом за минимальную цену. Конечно, это звучит ужасно, но именно так работает наш бизнес.

– Надо же, как вам повезло, что вы меня встретили, – заметила Лора. – Человека, который знает о доме буквально все.

– Нет, – отрезал он. – Наша встреча отвлекла меня от первоначального плана. Лора, ведь если оглянуться назад, мы даже не говорили о доме. И я понятия не имел, что вы с ним как-то связаны. Для меня вы были… прекрасным видением в лесу.

Лора здорово разочаровалась в людях и сейчас с трудом верила, что кто-то может испытывать к ней чисто человеческий, а не корыстный интерес.

Николас накрыл ее руку своей, и она не стала сопротивляться. Почему бы не позволить ему такую малость? Руки у него были мягкими, изящными, с идеальными ногтями. Совсем не похожими на руки Мэтта.

– Что ж, я всегда хотела Испанский дом. С тех пор, как вышла замуж за Мэтта, – сказала она. – Наша семья никогда не была особенно крепкой, и я надеялась, что если мы туда переедем, то жизнь наладится.

– Я заработаю для нас состояние. И построю дом гораздо лучше этого, – сказал он, на что Лора резко вскинула голову. – Простите. Я слишком тороплю события. В последний раз я испытывал такой эмоциональный всплеск, когда познакомился со своей женой, бывшей женой. Но это было давным-давно. Но я хочу, чтобы вы знали правду.

Бывшая жена. Лора пыталась переварить услышанное. И почему ее так удивляет тот факт, что он был женат?

– Я ведь о вас почти ничего не знаю, – улыбнулась она.

– Ради бога, спрашивайте обо всем, что вас интересует. О чем угодно. – Он снова откинулся на спинку стула. – Перед вами мужчина средних лет, долгие годы находившийся в депрессии, считавший себя полным неудачником, но внезапно ощутивший вкус к жизни. Мои дела снова идут в гору, я уже давно так хорошо себя не чувствовал, у меня есть деньги в банке, и я встретил самую прекрасную и удивительную женщину, которая просто не знает себе цену и не понимает, какое она чудо. – (Лора даже не сразу сообразила, что он говорит о ней.) – Лора, вы потрясающая. – Он поднес ее руку к своим губам. – Вы тонкая, добрая и заслуживаете гораздо большего.

Тем временем им принесли еду, и ему пришлось отпустить ее руку. Лора посмотрела на свою тарелку, где на подложке из ярко-зеленого шпината с капелькой соуса лежала жареная рыба. Лора понимала, что голова у нее идет кругом явно не от голода. Ей не хватало ласкового пожатия руки Николаса. Она всматривалась в его серьезное лицо с правильными чертами. Николас поблагодарил официанта, а когда тот отошел, Лора снова протянула своему спутнику руку.

– Когда, вы говорили, вам надо возвращаться на работу? – спросила она, наслаждаясь ласковым пожатием его пальцев. И на этот раз голос ее звучал более уверенно и даже интимно.

– Не надо. Я буду с вами столько, сколько пожелаете.

Она посмотрела на рыбу в тарелке, затем снова подняла глаза на Николаса, позволив себе немного задержать взгляд.

– Я не голодна, – сказала она.

Она почувствовала радостное возбуждение, попав в цель.

– Вы видели? Боже мой! Нет, вы видели?

Она схватила его за руку, затем спустила с лица шарф и вскочила на ноги.

Байрон тоже поднялся.

– Чистая работа, – похвалил он, подойдя к кролику. – Я и сам вряд ли справился бы лучше. Вот ваш обед. – Он поднял с земли кролика. – А теперь надо пойти надергать чеснока.

Байрон еще раз проверил, что кролик мертвый, и, держа его за задние ноги, отнес Изабелле. Она протянула было руку, но сразу отдернула ее, почувствовав, что животное еще теплое. У нее вытянулось лицо.

– Он такой хорошенький.

– Я смотрю на них по-другому, – ответил Байрон.

– Но у него открыты глаза. – Изабелла попыталась опустить кролику веки. – Боже мой, я действительно его убила! – воскликнула она и, заметив, что Байрон нахмурился, добавила: – Я знаю… Просто это такое странное чувство… Еще минуту назад он был жив… а теперь лежит мертвый из-за меня. Мне еще не приходилось убивать.

Что ж, для нее это действительно потрясение – погубить живое существо. Оборвать его жизнь. Байрон попытался найти объяснение, чтобы помочь ей снять камень с души:

– Тогда вспомните о курах на птицефабриках и сравните их с этим кроликом, которому на роду написано жить так, как он живет, а если придется, то и погибнуть. Что бы вы выбрали?