Единственные дни - Наталья Бондарчук

В доме Ивана Пуртова устроили стол, где была еда, приготовленная по системе Шаталовой, цветы и много добрых слов. После короткого застолья мы посидели и помечтали. Дело в том, что мы с моим мужем на Фиоленте получили небольшой участок земли. Так вот, мы мечтали о будущем и настоящем, потому что земля эта требует больших трудов, она каменистая, трудная, а нам хочется создать место, где мы могли бы встречаться с дорогими людьми, делиться самым главным – счастьем узнавания нового.

Вернулись в пансионат «Диана». Здесь нас ждала группа Шаталовой и сама Галина Сергеевна.

Удивительная женщина, врач, ученица Павлова, нейрохирург, участница двух войн, она готовила наших космонавтов, а в последние годы создала свою систему естественного оздоровления. Сама Галина Сергеевна ничем не болеет вот уже пятьдесят лет. У нее красивый голос и нестареющая душа. Пользуясь ее рекомендациями, я подлечиваю свое изрядно потрепанное кинематографом здоровье. Я была очень рада видеть ее за праздничным столом.

Выпили за здоровье моей мамочки, за это чудесное место, за мой день рождения и за здоровье всех, кто был рядом и вдалеке. А в конце вечера, так уж получилось, посмотрели по первому каналу Украинского телевидения передачу «Имена» о моей маме, с участием всей нашей семьи и людей, близких ее сердцу.

Инна Владимировна Макарова и сегодня в кинематографическом строю. Ее часто приглашают на телевидение, она снимается в фильме «Дуэль и смерть Пушкина», но главное дело ее сегодняшней творческой жизни – это моноконцерты. Она читает со сцены Бунина, Чехова и Астафьева, сама разыскивает в исторических архивах сведения о своих героях.

В наше время, когда заманить зрителя на что-нибудь серьезное очень трудно, Макарова собирает полные залы. Зал, замерев, слушает любимую актрису и буквально взрывается аплодисментами. Зрители всегда приветствуют актрису стоя.

Иногда мама усаживает меня в своей гостиной и читает новую композицию, а я каждый раз поражаюсь ее духовному и творческому росту, ее острой памяти.

Совсем недавно она читала композицию о Чехове в зале Дома актера. На вечер пришел Андрон Кончаловский. Он услышал ее чтение, посмотрел выступления других артистов, вышел на сцену и сказал:

– Мы все здесь, как первые христиане в катакомбах, с нашим Чеховым, Буниным, с нашей культурой…

Да, действительно, сейчас приходится в этом сражении за культуру отстаивать каждый островок, каждую пядь нашей русской культуры, даже наш родной язык. И так важно, чтобы в славянские страны проникали лучи нашей общей культуры.

Я была рада, что хотя бы через экран общалась с моей мамочкой, моим сыном и Николаем Бурляевым, потому что все они как бы завершали этот важный для меня день.

Увидела себя на экране и Маша, и засмеялась, так это было для нее непривычно.

После просмотра фильма она спела мне песенку на свои стихи, которые сложила сама для этого дня.

Дозвонилась Раиса Недашковская. Как она меня нашла? Столько любви и доброты в ее словах. Вот он, привет из Киева. Да, какой длинный и прекрасный день. День моего рождения. Вошла Маша:

– Ой, мама, сколько у тебя цветов!

Главное – все, кто сейчас смотрел фильм о моей маме, вспомнят, что у нас была и есть общая история, общие слезы и радость, и главное – общая культура, и как хорошо, что в нее вписаны и наши страницы.

В фильме «Одна любовь души моей» нет ни одного павильона, все снималось на натуре и в естественных интерьерах. Одним из наших любимых мест съемок стало Мураново – музей-усадьба Федора Ивановича Тютчева. Со стен дома-музея смотрели на нас Элеонора Тютчева, первая жена поэта, Анна, Дарья и Китти – дети от первого брака; Эрнестина Тютчева – вторая жена… Постепенно мы проникались аурой дома, а значит, и жизни Федора Ивановича. И нам захотелось снять фильм к его 200-летнему юбилею, который должна была отмечать вся страна. А тут еще меня пригласили в Брянск на открытие памятника великому поэту. Там мы познакомились с губернатором Юрием Евгеньевичем Лодкиным, который пригласил нас в Овстуг, имение Тютчева.

Помню свое первое впечатление от усадьбы, от весенней свежести листвы вековых лип. Озеро, беседка, флигель и сам дом – живые свидетели жизни поэта. И хотя умом понимаешь, что это реконструкция, что многое утрачено и восстановлено, возникает сердечное чувство присутствия гения, так же, как и в Михайловском.

Неожиданно грянул гром, и прокатилась по небу весенняя гроза. Сами собой всплыли строки: «Люблю грозу в начале мая».

Летом 2003 года мы сняли первые кадры фильма «Любовь и правда Федора Тютчева» по мотивам книги Вадима Кожинова «Пророк в своем отечестве».

Всего за месяц был сделан трехсерийный фильм. В день 200-летия поэта состоялась его премьера в Брянске. В феврале – на фестивале «Литература и кино» в Гатчине, затем – в Иркутске. Все залы после просмотра приветствовали нашу группу стоя, сердечными аплодисментами, однако ни один канал телевидения наш фильм к юбилею поэта не показал. Но мы верим, что это еще впереди. У фильмов, так же как и у людей, – своя судьба.

Первые четыре серии фильма «Одна любовь души моей» получили высокие награды: Гран-при на фестивале Мировоззренческого кино в Москве, приз на фестивале «Литература и кино» в Гатчине (2004), приз президента Белоруссии на фестивале «Золотой Витязь» (май 2004).

Полные трагизма события – уход из жизни Владимира Сальникова, сорокачетырехлетнего исполнителя роли Ф. Орлова, другие драматические коллизии – заставили временно прервать работу над многосерийным проектом. В марте 2004 года наша киногруппа приступила к созданию исторического художественного фильма, посвященного последней дуэли Пушкина.

Кинопроект, запущенный в производство Пушкинским фондом «Истоки», был поддержан администрацией Одинцовского района Московской области и Министерством культуры г. Санкт-Петербурга.

Являясь автором, режиссером, продюсером художественного теле– и кинофильма о Пушкине, анализируя все события последних лет, имея огромный художественный материал, накопленный за эти годы, я определила для себя, что является главным, определяющим в поведении и характере Александра Сергеевича Пушкина. Это понятия чести и достоинства.

В роковом для поэта 1836 году Пушкин продолжал работать над историей Петра Первого, которую называл убийственной. Он готовился к поединку.

«Неужели вы думаете, что мне весело стреляться? – говорил он Сологубу. – Да что делать? Я имею несчастье быть человеком публичным, и, знаете, это хуже, чем быть публичной женщиной».

«Жена моя – ангел, никакое подозрение коснуться ее не может», – пытался он защитить честь жены.

«Адские сети, адские козни были устроены против Пушкина и жены его», – свидетельствовал Вяземский.

На этот раз Пушкин решил пойти до конца. Он сделался спокоен, прост и полон достоинства. Ибо желал этого исхода.