День Нордейла - Вероника Мелан

Несмотря на царящий хаос, почти что бедлам, в воздухе разливалось ощущение эйфории. «Мы победили, – читалось на лицах. – Все закончилось хорошо, все закончилось…»

Он постоянно обнимал Тайру. Хотел ей сказать: «Я так тебя люблю,… так хорошо, что ты снова настоящая, что ты рядом, что ты – это ты…», – но не мог выбрать, что главнее, и потому молчал, утыкался ей в волосы, гладил затылок.

Ему постоянно говорили: «Это все она – Тайра! Это она придумала, как…» Лагерфельд верил: она умница, она могла придумать. И все же каждый из них внес свою лепту в победу, и все это знали.

«Тайра не загордится. Даже не вспомнит, что помогла. Потому что это Тайра…»

Лечить приходилось много: ассасину треснувшие от сильного удара ребра и кости лица, которые тот, несмотря на умения, уже не смог срастить самостоятельно, – до того устал; Аарону разодранное тесаком плечо, Халку глаза. Оказывается, для того, чтобы защититься от наваждений, сенсор направил разрушающий взор внутрь собственного черепа. Хорошо хоть мозги не повредил: лопнувшие сосуды Стив залечит. Мак истерзал собственное тело микроразрывами, Райну, как выяснилось, задело осколками треснувшего от криков Смешариков стекла.

Фурии беспечно катались по полу. Ловко уворачивались от ступней и от норовящих погладить рук, пугали запрыгнувшего на шкаф Пирата.

Полный бардак.

Но Стив был счастлив.

Эта победа не далась им легко, но она далась – вот что главное. Тела «пришелиц» забрали представители Комиссии; «свои» выжили, ранения есть, но не слишком тяжелые.

И рядом снова шуршит длинная юбка. В которую теперь одета ее настоящая хозяйка.

* * *

Стив приказал всем «отдыхать». Не попросил, а словом выписал рекомендацию, обязательную к исполнению, и никто не стал спорить. Разъехались, улеглись в постели, может быть… А, может, по третьему кругу гоняли чаи и тихо говорили о главном. Потому что все, потому что закончилось.

Я гуляла по городу одна, ждала Дрейка и наблюдала такой закат, который не видела никогда: теплый, ласковый, миролюбивый. И весь Нордейл в этот момент напоминал мне теплый уютный дом без крыши – дом со множеством комнат, – где под синеющим небом горят у обочин лимонные деревья-торшеры.

И впервые чистая от мыслей голова, которая этой ночью не лопнет от беспокойства, впервые обмякли струны нервов и сделалось пусто и спокойно внутри.

В какой-то момент позвонила Клэр, спросила, можно ли уже снимать ткань с телевизора? Я ответила ей, что можно, но она пробубнила, что подержит ее на месте еще сутки. На всякий случай.

– А Смешарики? Когда они вернутся?

– Сегодня. Стив их с минуты на минуту привезет на такси. Наверное, уже выехал.

И подруга заохала, что нужны ягоды, что, наконец-то, что «охладушкиздоровотокак…»

Да, Смешариков назад в Лабораторию не приняли. С каменным лицом пояснили, что прерванный по нашему требованию процесс в ближайшее время восстановить будет невозможно.

Да и черт с ним – с процессом. Пушистики будут дома, вот что главное.

И посетила меня вдруг мысль, которая всегда колола мне голову изнутри, как иголки Страшилу.

* * *

– Послушайте, я вас теряла… Сколько я потеряла, когда училась телепортировать?

Вновь корзинка у моей кровати, на дне оранжевое одеяло – все, как когда-то.

– Мне жаль, слышите? – я не кривила душой. – Я тогда думала, что вы просто… комки какие-то бездумные. Да, даже если бы просто комки…

Наверное, когда Дрейк мне впервые позволил взять в руки клетку с глазастиками, он блокировал Фуриям часть способностей. Потому что способности эти, как мы сегодня в очередной раз убедились, были сверхмощными.

– Мально…

Их золотистые глаза никогда не мигали, но, несмотря на отсутствие бровей, мимических мышц и системы жестикулирования, я всегда тонко чувствовала настроение питомцев. И сейчас оно не было ни удрученным, ни печальным.

– Нормально? Как это может быть нормально, если кто-то потерялся в пространстве и времени? Они… ведь…

«Умерли?»

И пока Клэр готовила ужин, мне объясняли, что на их родной планете имеются мастера, которые постоянно следят за «потеряшками», ибо Фурии, как выяснилось, часто теряются в пространстве и времени, если некачественно выстраивают временной тоннель. И мастера эти отыскивают пропавших, возвращают их домой.

Среди удивления и изумления, заполнивших мою голову до отказа, в очередной раз крутилась знакомая мысль: «Дрейк… знал?»

Конечно, знал. Наверняка знал.

И прочь камень с души, и обломился кончик коловшей мозг иголки. И еще теплее сделались за окном сумерки.

– Дина? Иди ужинать, готово! – донеслось снизу. – Смешарики-и-и-и?

Они выкатились из комнаты задолго до того, как я поднялась с пола.

* * *

(Ashram – All Imbrumire)

Он спешил назад, как возвращающийся из армии домой юнец, не видевший родителей долгие два года, как новоиспеченный отец к стенам роддома, как вырвавшийся на свободу ветер. Едва сумел выждать долгий перелет, во время которого отсидел себе пятую точку и растерял остатки терпения. И теперь, невидимый и неподвижный, смотрел на то, как в спальне обнимаются Мак и Лайза – их дом на его пути попался первым.

Переместился – телепортировался, хоть и не имел права на подобную роскошь в условиях истощенной батареи мира, – к чете Эльконто, чтобы удивиться тому, что они мирно ужинают на кухне. Пьют чай, гладят Барта.

Стив и Тайра спали, Дэлл и Меган, обнявшись, смотрели телевизор, Баал держал на коленях Луару, Алеста гладила дочь по волосам:

– Папа, ты поигаешь со мной в домик?

– Конечно.

Дрейк торопился домой, как никогда раньше: был готов действовать, биться, принимать сложные решения – жесткие решения, – а теперь вдруг понял, что либо опоздал, либо вернулся слишком рано… Но как? Прошли сутки. Неужели не «началось»?

И тогда он прыгнул в Реактор.

Где в Лаборатории ему показали изуродованные и безжизненные тела «вторженок».

Дина стояла в темной комнате у окна – не ложилась, ждала его, хоть и знала, что, скорее всего, ее любимый так скоро не появится: дела, важные дела. Он смотрел на ее силуэт на фоне окна и ощущал, как щемит сердце смешанная со светлой тоской любовь.

Его ждали. Его всегда ждали.

«Скажи, ты нашел ее?» – всплыл в голове отцовский голос, и Дрейк кивнул вновь.

Нашел, отец.

Я ее нашел.

Спустя секунду, когда он позволил половицам скрипнуть, Ди повернулась… и тут же кинулась навстречу, порывисто обняла.

– Ты пришел, Дрейк… Ты пришел.