Черная бездна - Валерий Рощин

Молодых «нацистов» мы настигаем метрах в пятнадцати от ямы. Бросив в яме свой резак, они с трудом перемещают по дну набитую золотом металлическую корзину и часто оглядываются на шестерых пловцов. Наше появление становится для них полной неожиданностью.

Увидев нас в трех метрах, они бросают поклажу и выхватывают ножи. Вполне ожидаемая реакция.

При наличии специального огнестрельного оружия все проблемы под водой решаются на средней дистанции в пределах видимости. А если по какой-то причине ты лишен возможности применить штатный огнестрел, то снаряжение нужно выводить из строя с помощью ножа. Нож – основное оружие ближнего боя. Движения вооруженной руки короткие и желательно по прямой траектории, дабы избежать лишнего сопротивления воды.

Итак, приступаем. Жора берет в оборот одного, я – второго.

По первым секундам «танца с ножами» понимаем, что перед нами любители. А раз так, то нечего тянуть время и понапрасну тратить дыхательную смесь.

Резко сокращаю дистанцию с противником. Он делает разящий выпад, я выполняю защиту «юлой» и успеваю полоснуть лезвием по шлангам акваланга. Из шланга струится воздух.

Окутанный коконом из пузырьков, пловец интенсивно работает ногами, уходя к поверхности, но… агония длится несколько секунд, после чего бедолага перестает двигаться и медленно падает на дно.

Георгий разбирается со своим оппонентом по схожему сценарию. Вся разборка длится не более тридцати секунд.

Прежде чем плыть навстречу шестерым чужакам с килектора, убеждаемся в отсутствии у них огнестрельного оружия. Горчаков строго запретил обнаруживать себя в случае, если пловцы «конкурентов» будут хорошо вооружены. Да мы и сами не испытываем большого желания переть с ножами против стволов.

«Ножи», – семафорит мне Устюжанин.

«Вижу. Пошли…»

Свою ошибочку или недогляд мы обнаруживаем, когда чужаки расходятся веером. В руках одного из них поблескивает ружьишко. Не огнестрел, слава богу, а подводный пневматический дрын, заряженный гарпуном. Тоже неприятная в столкновениях штука, но не столь опасная, как наш старенький «АПС» и тем более новый двухсредный «АДС» – они практически не оставляют шансов.

Поначалу кружим, стараясь не сближаться. Противникам легче – их много. Нам сложнее, ибо нужно беречь спину. К тому же постоянно держим в поле зрения вооруженного «дрыном» паренька.

Наконец решаю сократить дистанцию с одним из пловцов, ведь в наших баллонах дыхательной смеси осталось меньше, и кружить бесконечно долго мы не можем. Он несколько неуклюж, выглядит слабее других – в общем, наилучшая кандидатура для старта боевых действий.

Резко распрямив руку, бью «товарища» в литеральную широкую мышцу бедра. Это очень больно и поучительно – при хорошей силе удара человек лишается способности двигать ногой как минимум на минуту. Вот и этот задергался, словно в предсмертной судороге.

Жора вертится в нескольких метрах, отвлекая половину пловцов с французского килектора. Я же, обхватив свою первую жертву за шею, использую ее в качестве щита. Полезная и своевременная придумка, учитывая то, что охотник целит в меня «дрыном».

Выпущенный гарпун оставляет за собой белый росчерк, напоминающий медленно угасающую молнию. Коротким движением разворачиваю полупридушенный «щит»; гарпун ударяет по касательной в его маску и, слегка изменив направление, уходит дальше.

Схватив линь, дергаю что есть силы. Не готовый к такому обороту, стрелок выпускает оружие.

Полоснув лезвием по шлангам дыхательного аппарата, отталкиваю «щит» – он сделал свое дело, и продолжаю крутиться, попутно притягивая за линь ставшее ничейным ружьишко.

Георгий тем временем уже разобрался с одним из оппонентов – испуская розовые облачка, тот корчится и погружается на дно.

Неплохо. Сколько их осталось?

Тот, что послужил «щитом», больше не боец – нервно перебирая ластами, он поднимается. Однако до поверхности ему не добраться – воздух иссякнет гораздо раньше.

Рядом еще двое, причем кружат настолько грамотно, что я постоянно оказываюсь между ними. Чуть замешкаешься, и кто-нибудь из них обязательно полоснет ножичком по пояснице.

Подтягиваю ружьишко, вгоняю в ствол гарпун и дожимаю его рукояткой ножа до полной зарядки. Завидев такой поворот, пловцы с килектора слегка увеличивают дистанцию.

Ага, испугались?! Это я почему раньше такой добрый был? Потому что «дрына» не имел!

Выпускаю гарпун в того, что кажется порасторопнее, белый росчерк заканчивается точно в его животе. Пловец трижды дергается всем телом и медленно уходит вниз. С этим покончено.

Берусь за второго. После моего выстрела он на секунду теряется, а я только этого и жду. Стремительным рывком оказываюсь под ним и наношу прицельный удар в среднюю боковую часть корпуса – она наименее защищена ремнями дыхательного аппарата.

Заварушка, надо сказать, завершается вовремя – затянись она еще на пяток минут, и до поверхности мы бы недотянули.

Жора молодец! Он заканчивает разборку с последним «товарищем», всадив ему в горло нож по самую рукоятку.

Осмотревшись и не обнаружив других противников, мы одновременно проверяем давление в баллонах и, не сговариваясь, рвем к поверхности…

Что представляла собой заключительная часть дурацкого балета, мы понимаем, поднявшись с глубины на поверхность. Правда, наш подъем был сопряжен с двумя большими проблемами.

Во-первых, давление в баллонах падало быстрее, чем ожидалось.

Во-вторых, из-за нехватки смеси экстренное всплытие не предполагало путешествия до пограничного катера – мы уже молились богу, чтобы содержимого баллонов хватило на строго вертикальный подъем. А сверху темнеет брюхо проклятого килектора, команда которого наверняка жаждала нас растерзать.

На глубине двадцати метров смесь заканчивается. Выбор невелик: либо рвануть вверх после долгого пребывания на глубине и стопроцентно заполучить кессонку, либо соблюдать безопасный режим подъема и задохнуться на полпути. Мы выбираем первое.

И вдруг, когда до поверхности остается метров десять, чуть в стороне от нас появляется катер, с которого в воду плюхается чье-то тело.

«Майкл!» – тотчас узнаю товарища по круизу. Парень совершенно не имел опыта погружений и, тем не менее, отважился напялить акваланг и прихватить с собой запасной. Его появление нас спасает. Мы выполнили пятиминутную «площадку», отдышались и плавно завершили подъем.

Увиденное нами на поверхности как минимум озадачивает.

Над французским вспомогательным кораблем кружит пара вертолетов, а рядом покачиваются на волнах несколько катеров, включая пограничные и катер итальянской полиции.

Уже через минуту Горчаков с комиссаром помогают нам взобраться на борт.

– Вы, наверное, удивлены обилием зрителей, – посмеивается генерал. – Ничего страшного – это представители итальянской прессы.