Зима Драконов - Элизабет Линн

– Хорош-ш-шо, – прошипел червь. – Ты ощ-щущ-щаешь боль, маленькая птичка? – Она увидела жаровню, наполненную тлеющими углями, и раскаленный металлический прут. – Тебе не с-с-спас-с-стись. И не рассчитывай, что твой командир тебе помож-ж-жет. Он с-с-считает тебя предательницей. Он полагает, что ты с-с-сбежала от него, как и его друг Азил, его обож-ж-жа-емый друг-предатель.

Ненависть стекала, точно кислота, по стенам его разума. Червь закинул свою изменчивую голову назад и захохотал жутким шипящим смехом.

– «Медведь», – передразнил он. – «Медведь, найди меня». Твой Друг не может тебя с-с-с-лышать, маленькая птичка. Он лежит в с-с-снегу, истекая кровью, его тело пронзила с-с-стрела.

– Ты лжешь, – прошептала Соколица.

– Откуда ты знаешь? – осведомился червь. – У тебя не может быть уверенности. Ты лишилась своей с-с-силы. Я ее с-осожрал. – Он зевнул, показав алую глотку. – Ну, давай, – кивнул он Гортасу.

Гортас надел перчатки.

– Милорд, выжечь ей оба глаза?

– Нет, – ответил червь и склонился над Соколицей. – Пока нет. Выжги один. И с-с-с-делай это медленно.

– Держите ее голову, – приказал Гортас солдатам.

Они схватили женщину за волосы и прижали ее голову к колонке. Гортас вытащил из жаровни прут. Соколица ощутила жар у щеки. Она начала отчаянно сопротивляться, пытаясь повернуть голову, но солдаты крепко ее держали.

– Кричи, сестричка, – прохрипел Гортас. – Говорят, крик помогает.

Тупой, раскаленный кончик прута прикоснулся к ее правому веку и тут же отодвинулся. А потом снова. И снова.

Разум вопил от боли, но она не раскрыла рта.

Мучители так и не дождались ее крика, когда раскаленный докрасна прут прожег веко и вошел в правый глаз Соколицы.

Перед рассветом Медведь Иниссон оказался возле небольшой впадины в западной стене замка.

Дорогу ему преградила узкая деревянная дверь. Замок был сломан, дверь едва держалась на нижней петле. Стена, издалека казавшаяся нерушимой преградой, вблизи была хлипкой, как деревянный забор. Она легко крошилась под его руками.

По другую сторону двери стоял часовой. Сначала Медведь слышал его шаги, а потом до него донесся храп. На бастионах часовых не было. Сидевшие на башнях вороны спали, спрятав голову под крыло. Далеко в небе, на немыслимой высоте сияли звезды, образующие удивительные узоры на лике ночи.

Медведь слегка поскреб кончиком своей дубины по деревянным планкам двери. Храп прекратился. Медведь ждал. Дверь приоткрылась. Медведь не шелохнулся. Дверь открылась пошире. Солдат выглянул в темноту. Рыжебородый великан концом дубинки нанес безжалостный удар сначала в грудь солдата, а потом в лицо. Тот бесшумно повалился на землю. Медведь перешагнул через неподвижное тело и аккуратно закрыл за собой бесполезную дверь. Коридор был таким низким, что ему приходилось наклонять голову. Тусклый зеленоватый свет едва освещал шершавые холодные стены.

Медведь услышал какие-то слова, но смысла ему разобрать не удалось. Он даже не сумел понять, откуда они доносятся и сколько человек участвует в разговоре. Ярость вела его вперед, точно страсть. Он ненавидел всех. Медведь хотел охотиться на этих людей, неожиданно напасть и убить одного за другим. Однако он пришел за чародеем. Сжимая дубинку, великан бесшумно двигался по узкому вонючему коридору.

У него за спиной в луже собственной крови остался лежать вражеский солдат.

* * *

Отряд проснулся еще до рассвета.

Азил оставался в своей палатке в полном одиночестве. Свеча давно догорела: он сидел в холоде и темноте. Лагерь просыпался. Доносилось негромкое ржание лошадей; было слышно шипение полозьев по насту. Постукивали мечи в ножнах. Азил ощутил запах дыма и навоза, запах человеческих экскрементов и собственного грязного тела.

Сведенные судорогой пальцы мучительно болели. Ему пришлось несколько раз согнуть и разогнуть их, чтобы судорога прошла. Бывший певец всю ночь просидел, не снимая одежды. Ему ничего не снилось; впрочем, он и не засыпал.

За ним пришли Олав и Ирок. Олав помог ему надеть сапоги. Они принесли воду, чтобы Азил умылся, а потом отвели в отхожее место. Небо было жемчужно-серым, как внутренняя поверхность раковины. Ртутная полоска света дрожала на восточном горизонте. Азил с отстраненной улыбкой отметил тех солдат, что смотрели на него, и тех, кто отводил глаза в сторону. На их лицах он многое мог прочесть. Вернувшись в центр лагеря, он услышал шум крыльев. Над головой пронеслось белое пятно. Неужели волшебница провела всю ночь в форме орлицы, и если да, то где же она спала? Поблизости не было ни деревьев, ни скал. Впрочем, маг способен принимать любые формы. Он может стать камнем, огнем или даже ветром.

– Я бы хотел немного света, – попросил Азил, и солдаты принесли ему свечу, а потом – хотя он об этом не просил – жаровню.

Протянув искалеченные руки к теплу, бывший лютнист услышал звук шагов, которые уже давно ждал, и низкий голос. Он обернулся. Полог палатки был отброшен в сторону. Пламя свечи вспыхнуло ярче.

Карадур Атани завязал волосы золотым шнуром. Меч висел на спине. На нем была кольчуга; стальные кольца поблескивали под темным плащом.

– Я отпустил охрану, – сказал лорд-дракон. – Ты можешь идти, куда пожелаешь. – Карадур протянул какой-то предмет, и Азил машинально его взял.

Это был нож.

У певца пересохло в горле. Теперь, когда он так нуждался в голосе, тот оставил его.

– Благодарю, – с трудом проговорил Азил и спрятал нож под рубашку. А потом, поскольку следовало что-то сказать, спросил: – Я буду наказан?

– Зато, что тебе снились сны? – сказал лорд-дракон.

Он шагнул вперед, и свет озарил его лицо – морщины стали глубже – Карадур также не спал всю ночь.

– А кому удалось бы заснуть?

Их разделяли четыре шага. Только четыре шага. Снаружи раздался голос Лоримира Несса.

– Милорд, уже почти время.

– Сейчас, – негромко сказал лорд-Дракон и сделал шаг вперед. – Азия, я никогда тебя об этом не спрашивал. Возможно, потом уже не будет такой возможности. Ты знал, как сильно мой брат меня ненавидел. Почему ты согласился ему помочь?

– Он сказал, что тебе грозит опасность. Он сказал… – Азилу было очень трудно произнести эти слова… – что перед тем, как изменить форму, тебе необходимо стать отцом, чтобы сохранить линию наследования.

К удивлению Азила, на лице лорда-дракона промелькнула короткая улыбка.

– Да. Он говорил мне об этом. Наверное, он был прав. Что-нибудь еще?

Азил, опустив голову, молчал. Однако до рассвета оставалось совсем немного; армия ждала. Существо в замке, снедаемое ненавистью, когда-то бывшее человеком по имени Тенджиро Атани, может одержать победу в предстоящей битве. Возможно, это их последний разговор.