Семья Эглетьер. Книга 3. Крушение - Анри Труайя

— Ты права! Но ведь его отец уехал!

— Это ничего не меняет. Я взяла на себя ответственность. И я сдержу слово.

В ее глазах снова засверкала сумасшедшая решимость одержимой, и это напугало и расстроило Мадлен. Франсуаза сидела на своем стуле, вытянувшись в струнку, напряженная, улыбающаяся, бросающая вызов дуракам. И этими дураками для нее были все — тетка, отец, братья, все — кроме Александра. Настаивать бессмысленно. Мадлен снова дала задний ход. Сначала отец, теперь дочь. Мадлен чувствовала себя совершенно разбитой. И все-таки она была уверена, что сумеет спасти обоих.

— Пойдем, — сказала Франсуаза, — Николя с друзьями, наверное, ждут нас, чтобы выпить.

Она явно хотела избежать продолжения трудного разговора. Потрясенная услышанным, Мадлен шла, словно в тумане. В гостиной друзья Николя весело болтали о незнакомых Мадлен людях. Ей налили стакан малинового сока, она отпила глоток. Слишком сладко. Нужно срочно закурить.

А Франсуаза разговаривала, улыбалась, общалась с этим юным обществом с таким безмятежным видом, как будто это не она во второй раз в жизни потеряла все, что было для нее ценным в жизни.

Даниэль шел так быстро, что Лоран, схватив его за руку, спросил:

— Куда ты так несешься?

— Я должен быть дома без четверти пять! Дани ждет меня, чтобы отправиться с матерью по магазинам! И Маду должна заявиться около шести! Не знаю, когда смогу поработать над рефератом по философии! Тебе-то плевать! Ты кайфуешь! Черт, клянусь тебе…

Он рывком высвободился и помчался вперед длинными скачками, держа тетради под мышкой. Лекция по философии показалась ему сегодня на редкость заурядной. Правда, он едва слушал, ошеломленный тем, что рассказал ему Лоран, прежде чем они вошли в аудиторию. Даже сейчас он с трудом мог поверить. А может, это шутка, глупый треп? Нет, Лоран демонстрировал непреклонную решимость. Он украдкой наблюдал за Даниэлем.

— Не понимаю, чего ты так завелся! — сказал он наконец.

— А потому, что чувствую — ты собираешься сделать черт знает какую глупость!

— А ты, когда женился на Дани, тоже сделал глупость?

— Не смей даже сравнивать!

— Вот еще! Беатрис замечательная девушка.

— Она на три года старше тебя!

— И что с того? Она выглядит очень молодо! Кроме того, у нее есть профессия!

— Машинистка — не профессия!

— Семь сотен в месяц, старик! А через год она получит прибавку!

— А ты что будешь делать?

— Продолжу учебу.

Даниэль пожал плечами. Как близкий родственник он обязан был удержать Лорана на самом краю пропасти. Но он не находил аргументов в споре с этим веселым упрямым безумцем. Даниэль ощущал себя рядом с ним таким зрелым мужчиной! Женитьба, отцовство, философия тяжелым грузом ложились на плечи. Они сошли с тротуара на перекрестке и в людском потоке перешли на другую сторону улицы. Солнце жарило вовсю. Через три недели — экзамены. Лорана они перестали интересовать, он был занят исключительно Беатрис Мурен. Эту девушку даже хорошенькой не назовешь. Даниэль, видевший Беатрис трижды, даже не запомнил ее лица, а Лоран воспринимает ее как сверхъестественное существо. По поводу неожиданной беременности Беатрис он раздувается от гордости, и его это вовсе не огорчило. Когда Даниэль предложил ему «адресок», он аж зашелся от негодования. Беременность Беатрис становилась самым что ни на есть веским доводом в пользу женитьбы. Лорана устраивало, что его поймали в «почетную» ловушку!

— Пойдем пешком? — спросил он.

— Нет, — проворчал Даниэль. — Я же сказал, что тороплюсь.

— Ну, конечно, кормление Кристины!

— Вот именно, старик. Тебе этого не миновать!

Они добрались до входа в метро на станции «Мабийон». На платформе в ожидании поезда Даниэль спросил:

— А где вы собираетесь жить? Ты хоть об этом подумал?

— Да у родителей, конечно!

— Ну, ты и наглец!

— Ты же живешь! Мы устроимся в моей комнате. Постараемся не слишком мешать друг другу… Родители не откажут мне в том, что сделали для Даниэлы!

Сраженный этими доводами, Даниэль смотрел на Лорана, испытывая смешанное чувство бессилия и вины. Поезд, грохоча, выехал из туннеля, со вздохом остановился. Они втиснулись в вагон, встали у дальней стенки, рядом с ручным тормозом, и Даниэль буркнул:

— Ты испортишь лучшие годы своей жизни!

— А если бы тебе снова пришлось решать, жениться на Даниэле или нет, ты что, не женился бы?

— Я — другое дело! Но скажу тебе честно, бывают моменты, когда я предпочел бы холостяцкую жизнь! Пока не взвалишь на себя ответственность, не поймешь, насколько тебе раньше везло!

Поезд, икнув, тронулся с места. Даниэль представлял себе лица тестя и тещи, огорошенных новостью, и жалел этих добрых и слабых людей.

— Подумай еще, старик, — сказал он, перекрикивая шум колес.

— Все уже решено. Я не подлец: исправлю, что напортил!

— Что будет с твоим отцом, когда он узнает!..

— Ну и что? Смирится, как было с Даниэлой!

За стеклом вагона мелькали пестрые, заклеенные плакатами и афишами стены станций, заполненных людьми.

— Вот увидишь, — продолжал Лоран, — мы премило заживем двумя гнездышками в одном большом, гостеприимном, сердечном родительском гнезде! Куча ребятишек! Я должен тебя нагнать! Ты вырвался вперед — тем более теперь, когда станешь дважды папой!

— Что ты там болтаешь? — пролепетал помертвевший от ужаса Даниэль.

— Даниэла тебе не сказала?

— Нет.

Едва не сойдя с ума от страха, Даниэль понял, что Лоран шутит, и недовольно буркнул:

— Не смешно, знаешь ли!

— Попался!

— Вовсе нет!

Они вышли на станции «Военная школа».

— Шевелись! — приказал Даниэль. — Я опаздываю!

И он кинулся бежать. Лоран рванул следом, догнал его, попытался обогнать. Но Даниэль увеличил темп, и они так и мчались бок о бок до двери и вместе ворвались внутрь, задыхаясь и хохоча во все горло.

Даниэлы и ее матери в квартире не оказалось. Даниэль на цыпочках вошел в комнату и склонился над кроваткой: Кристина спала, мирно посасывая пальчик, розовое личико было строго-сосредоточенным. Даниэль осторожно вынул палец дочки из маленького ротика, сумев не разбудить ее. К вышитой гладью отделке была приколота записка от Дани:

«Сейчас половина пятого. Мы с мамой решили отправиться пораньше, чтобы не опоздать к приходу твоей тети. Не буди Кристину до четверти шестого и не меняй ей пеленки — я все сделаю сама, когда вернусь. Ты должен будешь только покормить ее — молоко в бутылке-термосе, на кухонном столе. Держи бутылочку повыше, чтобы Кристина с молоком не заглатывала воздух. Когда поест, проследи, чтобы она обязательно срыгнула. Потом положи ее на бок, ну, ты сам все прекрасно знаешь! Пока, мой Даниэль, я тебя люблю!