ЗБ. Заброшенная больница - самое таинственное место в городе... - Олег Раин

Мы понурили головы. Сказать было нечего.

– Валерию я давно знаю – та еще сорвиголова, но вот от Лицыной я такого не ожидала! Что молчите, красавицы?

– Они не виноваты, – вступилась за нас Лиза. – Они сигнал хотели подать, вот и подожгли доски. И пожарные говорят, что ничего важного не сгорело – несколько досок, и всё.

– Спасибо, утешила! – воскликнула завуч. – «Важного» они ничего не сожгли! А как они туда попали? Кто их запер? Почему нам никто не сказал?

– Так получилось…

– Интересно у вас все получается! – продолжала наседать Майя Витольдовна. – Нам ведь это просто так не замять. И пожарным штраф придется выплачивать.

– Я заплачу́! И за нее, и за себя! – торопливо сказала Альбина и умоляюще посмотрела на меня. – Ты не возражай, хорошо?

– Не буду, – легко откликнулась я.

– Ишь какие благородные! – Майя Витольдовна начинала сердиться всерьез. – «Я заплачу»! А ты у нас что, Альбинушка, зарабатываешь уже? Может, у станка стоишь, пот проливаешь?

– Сейчас у станка не зарабатывают, – буркнула Альбина.

– А где у нас сейчас зарабатывают?

– Да вон хоть на бирже – акциями торгуют, газом, металлами. Или дома сидят за компом – валюту скупают и перебрасывают из банка в банк.

– Ох, девоньки! – Майя Витольдовна грустно улыбнулась. – И у вас, гляжу, тот же мусор в головах. Ладно… Вижу, сегодня вы никакие, потом поговорим. И классного руководителя вашего придется поставить в известность, уж не обессудьте.

А штраф вот, держите, я не шутила. – она протянула Альбине квиток. – Если успеете заплатить сегодня или завтра, то от пожарных претензий не будет.

– Я скажу отцу, он заплатит, – пообещала Альбина.

– И ремонт, – мстительно добавила завуч. – В подвале-то кавардак полный – зола, пена, обгоревшие доски.

– А мы субботник организуем! Всем классом, – сказала я. – Как думаешь, Альбин, придут наши однополчане прибраться в подвале?

Она поняла, кого я имею в виду, и сурово поджала губы.

– Еще как придут!

– Приятно слышать! – хмыкнула Майя Витольдовна. – Хотя прозвучало это как угроза. Или мне почудилось?

Мы промолчали.

– Что ж, дело ваше, хотя, чувствую, к этому событию мы еще не раз вернемся. Домой-то сумеете добраться?

– Конечно, вы не беспокойтесь.

– А чего мне беспокоиться! – Майя Витольдовна всплеснула руками. – Школа на месте, вы живехоньки! Сейчас приду домой и плясать возьмусь!

Это завуч шутила так, но мне стала ее жалко. Она ведь и впрямь переживала и завтра будет еще защищать нас перед директором, перед классной. А главное заключалось в том, что она очень хотела понять меня, Лизу, Альбину и, конечно, не понимала. Не получалось какого-то важного стежка-шовчика, как с той же Иечкой.

– Вы нас простите, Майвитольдовна, – пробормотала я. – Это возраст такой дурацкий. Через год-два перебесимся – и все будет нормально.

– Ой, не знаю, Лер, хватит ли вам годика или двух… – Завуч неожиданно протянула руку и погладила меня по плечу. – Ни в чем я давно не уверена. Идите, что ли, умойтесь.

– Так это уже до́ма. Как доберемся – сразу в ванну.

– Не утоните там. А то снова волнуйся, переживай за вас.

– Не утонем, Майвитольдовна! Честное слово!

– Плавать мы умеем. – Альбина шмыгнула носом и улыбнулась.

Когда завуч от нас отошла, я потерла ноющие бока и наткнулась на странный бугорок. Что-то лежало у меня в кармане.

– Это же подарок! – ахнула я. – Помнишь, Лёнчик нам в руки сунул?

– Что там?

Я отряхнула перепачканные золой ладони, полезла в карман и извлекла на свет Лёнькин подарок.

– Ого!

На чумазой ладони лежал розовый бегемотик. Забавный, прижимающий к животу лукошко с какими-то плодами.

– Бегемо-от… – зачарованно произнесла я и взглянула на Лизу.

– Ну да, он сказал: это его любимый друг. – Альбина поочередно посмотрела на нас с Лизой. – А что у вас такие лица?

– Офигеть! – только и сумела произнести я.

Сама Лиза тоже пока не понимала всего, но она видела бегемотика в моих руках и, конечно, помнила, о чем рассказывала мне совсем недавно в беседке.

– У тебя с собой тот рисунок? – хрипло спросила я.

Лиза суматошно полезла в карман и извлекла знакомый листочек, тут же его развернула.

– Вот!

Втроем мы склонились над бумажным квадратиком – точь-в-точь как герои «Острова сокровищ» над пиратской картой. На нем красовался все тот же веселый зверек. С лукошком, абсолютно розовый, в окружении березок и пальмочек. Мы глядели на него и не могли оторваться. А потом прямо на бегемотика упала капля, и рисунок в руках Лизы дрогнул.

– Это он, – шепнула Лиза. – Тот самый…

– Ага, – сипло откликнулась я и принялась размазывать по щекам предательскую влагу.

«У молодости, как у собаки, все заживает быстро» – так любил приговаривать папа. Вот и я уже через тройку дней чувствовала себя вполне сносно. И все равно к знаменательной встрече с Лизиным братом я оказалась совершенно не готова. Ныло разбитое колено, алела коростина на щеке, а фиолетовый синяк на лбу сменился лилово-желтой припухлостью. Конечно, я постаралась его припудрить, но вышло только хуже. Неожиданно на помощь пришла Альбина – она-то в этих делах разбиралась куда лучше. Успела поднабраться опыта от родителей. Буквально в полчаса Альбина закрасила мои боевые прелести, еще и румян добавила, глаза подвела, над губами поработала какими-то хитрыми помадками.

– Это же свинец! – пробовала я воспротивиться. – Еще и сурьму туда сыплют. Как ты этим мажешься?

– У других, может, и свинец с сурьмой, а у меня нормальная помада. Не шевелись, а то вместо принцессы выйдет клоунесса. А лучше совсем закрой глаза…

Она колдовала еще какое-то время, пальчики ее порхали то тут, то там, проделывая непонятные мне манипуляции.

– Да-а… – наконец протянула она. – А ведь ты дура, Лер.

– Чего?

– Да ты сама глянь. Я из тебя такую красотульку сделала – всего-то за десять минут. А ты ходишь чувырла чувырлой.

Я скрипнула зубами, но в зеркало все-таки осторожно глянула.

– Ну? И чего тут красивого?

– Ты правда не видишь? А глаза? А ямочки на щеках? Ты не хмурься – улыбнись! Смотри, какие зубки – белые да непрокуренные. Тебе улыбаться надо, понимаешь? Кому-то молчать, кому-то жирок лишний убирать, а тебе всего лишь улыбаться!

– Ага, как клоун.