Директор - Джозеф Файндер

– Люк, познакомься. Это Кэсси Стадлер, – сказал Ник.

– Кэсси Стадлер?!

Лукас произнес фамилию Стадлер таким зловещим тоном, что у Ника все похолодело внутри.

– Да, – стараясь говорить твердым голосом, произнес он. – Кэсси будет с нами ужинать.

– Мне надо уходить, – заявил Лукас.

– Сегодня тебе придется остаться.

– Я договорился готовить уроки вместе с друзьями.

«И что же вам задали? – Нику очень хотелось спросить. – Работать над курением травы?»

– Сегодня ты останешься дома, – вместо этого сказал он. – Садись за стол.

– Мне нравится музыка, которую ты слушаешь, – заявила Кэсси.

Лукас покосился на девушку и что-то хмыкнул с таким видом, словно не мог понять, что ей от него нужно.

– Если это можно назвать музыкой! – неуклюже решил защитить Кэсси Ник. – А если не эти вопли, он слушает рэп.

– А что же ему слушать! – сказала Кэсси. – Романтические баллады?

Лукас фыркнул.

Ник почувствовал, что над ним смеются, и буркнул:

– Между прочим, я тоже не слушал никаких романтических баллад.

Но Кэсси уже отвернулась от него и обратила все свое внимание на Лукаса.

– Скажи мне, пожалуйста, и как давно ты слушаешь «Потрошителей»?

– Да пару месяцев, – удивленно ответил Лукас.

– Теперь ребята твоего возраста их не слушают. А у тебя наверняка есть все их альбомы?

– Да. А еще я скачал из Интернета их песни, которые пока не вышли. И некоторые пиратские версии.

– Я так понимаю, «Потрошители» – это рок-группа? – спросил Ник, чувствуя себя исключенным из общего разговора.

– А нашего папу называют Мясником! – с нескрываемым удовольствием доложил Лукас.

– Слыхала… «Потрошители», конечно, очень здорово, но вот их Джон Хорриган полный придурок. Сейчас я расскажу тебе, как я с ним познакомилась, – сказала Кэсси Лукасу.

– Вы с ним знакомы? Серьезно? – вытаращив глаза спросил совершенно преобразившийся Лукас.

– Ну да, – кивнула Кэсси. – Ты помнишь, как Хорриган свалился в оркестровую яму на концерте в Саратоге? Так вот, с тех пор у него болели спина и шея. Он живет в Чикаго, а я там преподаю йогу. И вот в один прекрасный день он появляется у меня в классе, и мои упражнения ему помогают. Боли в спине проходят. Он договаривается со мной о дополнительных занятиях, а потом…

С этими словами Кэсси подошла к Лукасу, положила руку ему на плечо и что-то прошептала ему на ухо.

Лукас захихикал и покраснел.

– Не может быть! – сказал он. – А на сцене он такой… Ну и как это было? – покосившись на Ника и Джулию, спросил Лукас у Кэсси, понизив голос.

– Он думает только о себе, – ответила Кэсси. – Сначала мне казалось, что он просто очень неуклюжий, а потом я поняла, что на меня ему наплевать. Поэтому я перестала отвечать на его звонки. А гитарист он, конечно, отличный!

– Как это «он думает только о себе»? – спросила невинная десятилетняя Джулия.

– Он не дарил мне плюшевых игрушек, – ответила Кэсси, – потому что любит только живых нетопырей.

Лукас не удержался и расхохотался.

Джулия ничего не поняла, но тоже засмеялась. Потом засмеялся и Ник, хотя не смог бы объяснить себе, что именно его так рассмешило. Может, он просто обрадовался тому, что наконец слышит смех сына.

Марта принесла блюдо со свиными отбивными и миску салата.

– Если кто захочет добавки, есть еще, – заявила она немного раздраженным, а может, просто усталым голосом.

– Пахнет отменно, – сказал Ник.

– Не забывайте о салате, – напомнила Марта.

– Спасибо вам, Марта, – сказала Кэсси. – У меня уже текут слюнки.

– Я не приготовила никакого сладкого, – мрачно добавила Марта. – Но есть мороженое и фрукты.

– Я умею готовить бананы с ромом, – сказала Кэсси. – Кто-нибудь хочет?

– Еще бы! – улыбнулся Лукас.

У него были идеально ровные, ослепительно белые зубы, ясные голубые глаза и чистая кожа. Прелестный мальчик! Ник почувствовал было прилив отцовской гордости, но тут же вспомнил, что его сыну грозит исключение из школы.

Надо с ним поговорить! Серьезно поговорить! Но только не сейчас…

Мысль о предстоящем разговоре висела над Ником как дамоклов меч.

– Для этого нужны бананы, сливочное масло, коричневый сахар и ром, – перечислила Кэсси.

– Все есть, – отрапортовал Ник.

– И, конечно, огонь! Красиво, когда все пылает! – сказала Кэсси и повернулась к Лукасу. – Эй, есть зажигалка?

Ник отвез Кэсси домой. Вернувшись, он поднялся к Лукасу и застал его в наушниках на кровати. Вопреки ожиданиям Ника, Лукас снял наушники по первому его жесту и даже заговорил первым:

– А мне понравилась эта Кэсси.

– Ну вот и отлично! – Ник уселся на единственный в комнате сына стул, не заваленный книгами, бумагами или одеждой. Лукас сегодня казался дружелюбнее обычного, и Ник очень надеялся, что их разговор не перерастет в скандал. Набрав побольше воздуха в грудь, Ник начал:

– Нам с тобой надо поговорить.

Лукас молча смотрел на отца.

– Я тебе уже говорил, что сегодня меня вызывал директор школы.

– Ну и что?

– Ты хоть понимаешь, насколько серьезно то, что тебя выставили из школы на три дня?

– Это как трехдневные каникулы.

– Я боялся, что именно так ты и думаешь… Нет, Люк, это занесут в твое дело, с которым будут знакомиться в колледже, когда ты будешь туда поступать.

– А тебе-то что?

– Что ты несешь!

– Ты же даже не знаешь, что мы проходим в школе.

– Я вообще не знал, что ты туда ходишь, – не подумав, съязвил Ник.

– Вот именно. Ты все время на работе, а теперь делаешь вид, что тебя интересует, как у меня дела в школе.

Ник не переставал поражаться тому, как ловко Лукас принимал невинный вид и мерил его ангельским взором голубых глаз.

– Я за тебя переживаю.

– А чего за меня переживать? – усмехнулся Лукас.

– Это все из-за смерти мамы? – выпалил Ник и сразу же пожалел о сказанном. Но что еще ему было говорить?

– Что? – наморщил лоб Лукас.

– После смерти мамы ты очень изменился. Я это вижу, и ты сам это прекрасно понимаешь.

– Ну ты даешь! Вот уж не ожидал это услышать от тебя!

– Почему?