Плененная фаворитка - Элайн Нексли

* * *

С дрожью во всем теле Арабелла приближалась к беседке. Около кустарников она увидела чью-то тень. Из-за темноты, которую едва развеивал фонарь, висевший на самом крыльце Зеленого Бриллианта, дочь герцога не смогла разглядеть незнакомый силуэт. Но, разумеется, это был не кто иной, как Джеронимо.

Услышав трепетные шаги, князь обернулся. Поймав на себе его восторженный взгляд, девушка невольно улыбнулась. Подбежав к своей сердечной подруге, монсеньор фон Формине прижал ее дрожащие руки к своим горячим губам, которые желали ласкать прекрасную деву.

– Вы пришли! – восторженно пролепетал князь, подводя Арабеллу к лавке.

– Вы хотели меня видеть, вот я и пришла. Но наша тайная встреча не может долго длиться. Говорите, что Вы хотели от меня?

– О, моя ясная звезда, Вы пришли, и мне показалось, что я попал в рай. Ваш голос, Ваши глаза подобно райским плодам. Сам Эдем не был так прекрасен, как Вы. Клянусь, сама Ева не сравняется с Вашей красотой, – рука Джеронимо скользнула по плечу молодой женщины и только сейчас она поняла, что потеряла шаль. Схватив мужчину за запястье, она проговорила строгим и холодным тоном:

– Ваше Сиятельство, Вы должны знать, что это наша первая и последняя встреча. Больше не будет таких секретных свиданий. Мне трудно говорить эти слова, но я не хочу, чтобы Вы напрасно надеялись. Здесь, под этим куполом, я скажу все, что думаю о Вас. Вы господин и привыкли получать все, что пожелаете: земли, поместья, слуг, прекрасных любовниц…. Но я не такая. Ради кошелька я не лягу в постель незнакомца, так и знайте. Наши отношения не должны выходить за рамки должного уважения.

После этих слов взгляд князя стал беспокойно блуждать по великолепному лицу дочери герцога. Еще никто ему не отказывал так дерзко и гордо. И эта надменность девушки вызвала в Джеронимо зверскую злость и призрение. Вскочив с лавки, синьор фон Формине вскричал:

– Неужели Вам не надоело жить в доме этого Мучениго?! Неужели Вам Ваша совесть позволяет вкушать его хлеб и пить его воду?! Ведь без дворянина Вы никто, у Вас нет и медной монеты! Но если Вы станете моей, то добьетесь статуса госпожи, Вы будете жить в истинном раю, Вас будут уважать и выполнять любую Вашу прихоть. Неужели эта ничтожная свобода лучше всего того, что я Вам предлагаю?! Если бы на Вашем месте была другая, клянусь, что насильно бы увез ее в мое логово счастья. Но я не хочу Вас насиловать.

– О каком логове счастья Вы говорите? – испуганно спросила Арабелла, оглядываясь по сторонам.

– Идемте, я отвезу Вас туда. Вы посмотрите на рай, созданный моими руками. И я Вам обещаю, что из того Эдема Вы не захотите уже уезжать. Он станет Вашим домом. Но если Вашему сердцу будет угодно вернуться обратно в поместье Мучениго, я Вас отпущу. Поэтому Вам бояться нечего. Идемте…

Все эти сладострастные речи Джеронимо покорили молодую женщину. Движимая пороком, она села в роскошную карету князя без гербов. Откинувшись на шелковые подушки, молодая женщина вопросительно посмотрела на монсеньора фон Формине: – Куда Вы меня везете? Что Вам от меня надо?

Мужчина нагнулся над своей возлюбленной и тихим голосом пролепетал:

– Мадемуазель, не гневайтесь на Вашего покорного раба и слугу. Ради одного Вашего взгляда я готов горы свернуть.

Арабелла скептически улыбнулась, отворачиваясь от князя: – В таком случаи, у меня к Вам есть некая просьба, она очень необычная и опасная. Если сможете ее исполнить, то я позволю Вам со мной видеться в любое время.

– Говорите, я исполню любой приказ, который исходит от Ваших прекрасных уст, – горячо проговорил Джеронимо, не подозревая, какую ловушку ему решила устроить обворожительная красавица.

– В таком случаи, слушайте: завтра Вы пойдете к королю и скажите, что безмерно любите фрейлину королевы Анны Австрийской – Капиталину де Лукия и просите ее руки. Да, Вы женитесь на ней против своей воли, но я уверена, что сама Капиталина согласиться на этот брак ради Вашего богатства. После этой свадьба Вы присвоите своей новой жене титул княгини фон Формине. Но спустя неделю Вы обвините Капиталину в супружеской измене и потребуете ее казни. При этом скажите, что королева все знала и сама выбрала любовника для новой княгини.

Обескураженный, удивленный, испуганный князь смотрела на свою сердечную подругу во все глаза. Да, он поклялся, что ради Арабеллы сделает все, но на это он пойти не мог: – Я…я ослышался?..

– Нет, синьор, Вы не ослышались. Я требую, чтобы Вы взяли в жены сию девицу, а потом обвинили ее и потребовали казни. Это мои условия. После этого, я подарю Вам не одну ночь любви, а десятки, сотни, тысячи таких ночей.

– Вы…, Вы либо с ума сошли, либо просто шутите надо мной!

– Почему? Что в этом удивительного?

– По-Вашему, взять в жены нелюбимую и незнакомую женщину, а потом требовать убить ее, пустяки?! Одумайтесь, что Вы говорите! Я даже не видел эту Капиталину! Кто она, откуда, мне неизвестно! – вскипел Джеронимо, и на минуту девушка подумала, что проиграла.

– Хорошо. Я дам Вам время, и Вы сможете сблизиться с леди де Лукия. Но потом Вы должны исполнить мои условия, – парировала дочь герцога.

– Что за бред?! И я женат. Как я приведу в дом другую жену, если не развелся с первой? Больше скажу, моя супруга Эрсилия является графиней Марчелли и законной княгиней фон Формине. Ее родители живы и занимают положение одних из самых богатых и влиятельных людей во всем Риме!

– Разведитесь с ней, – простодушно сказала мадемуазель де Фрейз, разумеется, зная, что разводы в Италии без уважительной причины не происходят и не одобряются Церковью и Папой.

– Как Вы себе это представляете? Церковь не позволит мне этого, – вздохнул Джеронимо.

– Не позволит? Почему же? Насколько я знаю, в Италии разрешено разводиться из-за бесплодия супруги.

– Да, но Эрсилия родила мне троих детей, хотя, все они девочки, – грустно проговорил Джеронимо, погружаясь в печальные мысли. Вот уже несколько долгих лет он мечтал взять на руки сына, будущего князя рода фон Формине, но Эрсилия, испанка по происхождению, не радовала супруга мальчиками. Первая дочь, красавица Изадель, которой исполнилось шесть лет, принесла в дом родителей радость. Луноликая малышка обрадовала всех. Вторую дочь, Фенстийку, считали изгоем и недостойным, четырехлетним ребенком. Все дело в том, что Фенстийка была очень трудной девочкой, гордой и капризной. Но еще до ее рождения Эрсилия была подозреваема в супружеской измене и почти все стали считать, что вторая девочка – дочь именно любовника княгини. Джеронимо зарыл на это глаза, но дочку он не то, что невзлюбил, он стал ее ненавидеть. Все считали Фенстийку горем и проклятием славного рода фон Формине. Малышка была одинока, только няньки заботились о ней, мать, отец, бабушка и дедушка даже смотреть на крошку не хотели. Стали ходить слуги, что когда «проклятие семьи» подрастет, ее отдадут в пансион для сирот и бездомных. Третья дочь, Маренн, была еще очень маленькой и все к ней относились простодушно. Одним словом, любимицей в семье стала Изадель, красивая и умная девочка, с зелеными глазами и светлыми волосам. Никто не сомневался, что если у князя не будет сыновей, то все богатства, титул и положение перейдет именно к старшей дочери, а остальные будут отправлены в пожизненную ссылку. Такая доля постигала очень многих дам Италии. Словом, жизнь нелюбимых дочерей уважаемых господ Рима являлась не сладкой сказкой.