Десанты 1941 года - Анатолий Юновидов

Но, как это часто бывает на войне, неожиданно все расчеты пошли насмарку.

Вскоре после разговора о плане разведки боем Кубеев доложил, что северная группа артиллерии ведет огонь по пехоте противника, переправляющейся через Западную Лицу на правом фланге 112-го стрелкового полка. Там же непрерывно кружится «костыль» и сбрасывает листовки, призывая сдаваться.

Несколько мелких групп противника переправились через реку, но не дошли до высот на переднем крае.

— Комбат не допустит их дальнейшего продвижения, — спокойно заверил командир 112-го СП Коротков.

Артиллеристы были менее оптимистичны. Судя по их донесениям, все выглядело гораздо тревожнее. Они продолжали обстреливать новые небольшие группы противника на обоих берегах Западной Лицы. Затем на переправе появился довольно крупный вьючный отряд неприятеля.

Стало еще более тревожно, когда полковая батарея 112-го СП внезапно перенесла огонь в район высоты 274.0. Это уже был тыл полкового участка Короткова. Еще полчаса назад он уверял, что правофланговый батальон успешно отражает атаку, а на этот раз смущенно доложил, что противник прорвался в глубину обороны и в бой вступила рота из второго эшелона. Обстановка на правом фланге Короткову была неизвестна, так как телефонная связь с батальонами у него прервалась, радиостанция комбата тоже умолкла.

— Я намерен произвести контратаку батальоном второго эшелона, — резюмировал командир полка.

Утвердив его решение, Вещезерский обратил внимание Короткова на необходимость быстрее восстановить связь с правым флангом.

Почему нарушилась связь командира полка с его батальонами? Ответ на этот вопрос был совсем не так очевиден, как теперь может показаться. В то время советские командиры основным средством связи считали проводную. Радио использовалось редко, хотя радиостанции технически являлись достаточно надежными. Так повелось еще с мирного времени. На тактических учениях батальонов и даже полков радиосвязь разрешалось использовать только на прием и для технических переговоров радистов. Видимо, боялись, как бы что-нибудь не подслушала иностранная разведка. На дивизионных и более крупных учениях радиостанции были более загружены. Но радиопереговоры были настолько усложнены долгим и трудоемким кодированием текста, что к ним прибегали неохотно. Куда удобнее казалось пользоваться привычной и в мирных условиях безотказной проводной связью. Лучше было у артиллеристов — их команды для ведения огня разрешалось передавать открыто.

Штабы полков часто отгоняли подальше от КП полковые радиостанции. Потеря связи как симптом радиобоязни была тогда вполне возможным и довольно распространенным делом.

Между тем обстановка становилась все более напряженной. Уже и Шпилев доложил о подозрительных передвижениях мелких групп вражеских солдат перед его передним краем.

Прорыв обороны на правом фланге 112-го полка был осуществлен не совсем обычным для немцев способом — без артиллерийской подготовки и без поддержки авиации. Поэтому командование 52-й дивизии продолжало сомневаться, что это настоящее наступление, допуская, что противник проводит глубокую разведку боем. Поэтому Вещезерский решил выжидать и, кроме контратаки одним батальоном, ничего существенного не предпринял. На всякий случай по предложению Кубеева переключили на поддержку пехоты еще два артиллерийских дивизиона из южной группы.

Разведчики.

Прочная оборона на новом участке 112-го стрелкового полка так и не была создана. В результате егеря, скорей всего, просто просочились через передний край полка по незанятым лощинкам и теперь, так же, как в начале июля, опять ударили с тыла.

Весь вечер и почти всю ночь батальон, направленный Коротковым в контратаку, вел бой. Утром 13 июля майор доложил, что правофланговый батальон отошел к высоте 274.0. Подразделения второго эшелона, по его словам, удерживали южную часть этой высоты. Из дальнейшего разговора выяснилось, что, насколько прочно удерживаются позиции на высоте, не ясно. Для проверки обстановки в полк отправили офицера штаба дивизии.

Через некоторое время началась переправа немцев в районе и левофлангового батальона 112-го полка, на этот раз при поддержке артиллерии и небольшой группы пикирующих бомбардировщиков. В течение двух-трех часов, несмотря на интенсивный огонь всей южной артиллерийской группы, егеря продвинулись на километр-полтора. Вскоре, также после сильной артподготовки, они перешли в атаку от высоты 274.0 на юг. Как доложил вернувшийся оттуда работник штаба, к вечеру она полностью находилась в руках противника. Бой шел уже южнее, у высоты 258.3.

Вскоре связь с Коротковым прервалась. Чтобы выяснить положение, Вещезерскому пришлось посылать уже не офицера штаба, а разведчиков. Они вернулись поздно ночью и сообщили: высота 258.3 занята немцами. К югу от нее еще оборонялись небольшие разрозненные группы бойцов.

Таким образом, почти весь участок обороны 112-го полка оказался прорванным и противник получил возможность продвигаться на восток, угрожая одновременно обойти с севера 205-й полк. Пришлось загнуть его фланг, поставив на позицию между озером Круглое и берегом реки батальон второго эшелона.

Впрочем, и ночью Вещезерский надеялся, что Коротков организует оборону восточнее оставленных им высот. Соответствующий приказ был послан ему с новой группой дивизионной разведки. Кроме того, разведчики должны были выяснить обстановку в этом районе и доставить запасные аккумуляторы для радиостанции полка. Но разведчики, пытавшиеся добраться до 112-го полка по низине вдоль восточного берега озера Круглое, из-за сильного обстрела пройти не смогли.

14 июля рано утром после артиллерийской подготовки противник отбросил еще дальше к югу от занятого им накануне плацдарма разрозненные подразделения 112-го полка и начал продвигаться на восток. Об этом сообщили разведчики, высланные Шпилевым. Им удалось даже привести пленного — рядового 137-го немецкого горноегерского полка. С середины дня противник начал атаки и против 205-го полка, но был отбит огнем артиллерии и стрелкового оружия.

Допросили пленного. Он мало что знал. Выяснили только, что его батальон имеет задачу наступать на высоту 258.3 и далее на восток.

Учитывая, что наступление ведет 137-й горноегерский полк, который уже передвинулся к северу от своих недавних позиций у взорванного моста, штаб дивизии сделал довольно спорный вывод о том, что южнее находятся части, не входящие в состав 2-й горноегерской дивизии, потому что фронт прорыва достиг уже шести километров, а это как раз предельная норма для наступления дивизии. Остальные двенадцать километров фронта, протянувшегося к югу по Западной Лице, требуют, по мнению штаба, прикрытия 3-й горноегерской дивизии. И наступать она могла не больше чем 2–3 батальонами на узком участке.

Прикидывая вероятные варианты дальнейших действий 2-й горноегерской дивизии, штаб также отверг возможность ее наступления глубоко на восток. При этом по-прежнему возлагались надежды на сопротивление 112-го полка, хоть и отступившего неизвестно насколько на восток, но, как надеялся Вещезерский, не утратившего боеспособности.