День, когда я тебя найду - Лайза Джуэлл

Джо очень милая, хотя и немного нервная. Но, главное, она ужасно благодарна Лили за то, что теперь может время от времени сходить в спортзал, немного подремать в течение дня и пообедать с подругами. Они будут платить ей пятьдесят фунтов в неделю. Неплохо. Расс отдал ей свой старый ноутбук, и она сможет продолжать дистанционное обучение. И вообще, в Патни очень хорошо. Лучше, чем в Окстеде. Лили надеется, что однажды, когда она закончит учиться, у нее появится здесь собственная квартира. И возможно, когда-нибудь она выйдет замуж за какого-нибудь милого англичанина. Здешние мужчины ей очень нравятся. Насчет женщин она пока не уверена, но начинает к ним привыкать. Или они к ней.

Прежде чем покинуть квартиру, нужно сделать еще одно дело. Она открывает свою шкатулку и роется в куче броской бижутерии, привезенной из Украины в предвкушении вечеров в шикарных клубах и заполненных звездами ресторанах, как она представляла себе в своих глупых мечтах. Достает небольшой бархатный мешочек и заглядывает внутрь. Там лежат обручальные кольца, найденные в ящике Карла. Они принадлежат женщине из Уэльса по имени Аманда Джонс. Она вышла замуж за Марка Тейта в 2006 году, после головокружительного романа, который длился четыре недели. Когда она начала задавать слишком много вопросов и копаться в его вещах, пытаясь понять, за кого все-таки вышла замуж, он сбежал, сорвав кольцо с ее пальца и обозвав ее шлюхой.

Аманда Джонс узнала его по фотографии в газете и сразу отправилась в местное отделение полиции. Она снова вышла замуж, у нее маленький ребенок. Лили отправит кольца Аманде. Деньги ей пригодятся, это уж точно.

Она еще раз оглядывает квартиру, где провела десять дней, будучи замужем за человеком по имени Карл Монроуз, и закрывает за собой дверь.

Расс выезжает с парковки, и они проезжают мимо «Бульвара Вульфс Хилл». Лили смотрит в окна квартиры на втором этаже. Свет по-прежнему мигает. Она снова спрашивает себя, что особенного было в этом мерцании, почему оно так беспокоило ее в те одинокие дни. Вспоминает, как сидела на диване и набирала номер мужа, настойчиво, как безумная, снова и снова. А потом раздался резкий, громкий, звериный вопль. И – тишина. Ее звонки перестали проходить. Теперь Лили знает: это был не зверь, а Грэхем Росс, разбивший телефон ее мужа о кухонную вытяжку за мгновение до того, как попытался его задушить. Она слышала крик истерзанного человека, который наконец признал свою боль.

Она услышала его и похоронила где-то в глубинах подсознания.

На дороге мелькает знак: «Центральный Лондон, 12».

Она поворачивается к Рассу, доброму человеку, и улыбается.

Элис выключает в спальне верхний свет, ее лицо освещает лишь неяркая затемненная лампа. Она ставит на стол большой бокал вина, подходит к зеркалу и приглаживает тупыми ногтями растрепанные волосы. На часах 7:58. Две минуты она нервно расхаживает по комнате, каждые несколько секунд останавливаясь у зеркала, чтобы убедиться, что не стала вдруг выглядеть еще хуже. И вот наконец раздаются долгожданные мелодичные позывные скайпа. Она спешит к столу, судорожно вздыхает, прочищает горло и нажимает «ответить».

Вот и он:

– Привет, Элис.

– Привет.

Выглядит уставшим.

– Как ты там? – продолжает она.

– Я… Ну, что сказать… Так себе.

– Да?

– Ага. Похоже, у меня не слишком хорошо получается быть Греем Россом. Оказывается, я в этом полный профан.

– Ох, Фрэнк…

Он улыбается.

– Мне нравится, когда меня называют Фрэнк, – мечтательно говорит он. – Я скучаю по этому имени.

– Для меня ты всегда будешь Фрэнком, – заверяет Элис.

– Я знаю, знаю. И от этого мне…

– Как?

– Немного грустно.

– Почему?

– Потому что мне не нравится быть Греем. Представляешь, дети в школе зовут меня «Пятьдесят оттенков».

Он улыбается, и Элис громко хохочет.

– Ужасно смешно!

– Да уж. Но дело не в этом. Дело во всем. То есть… – Изображение на экране сдвигается, он поднимает и поворачивает ноутбук. – Посмотри на мою квартиру, Элис. Серьезно, только посмотри.

Камера охватывает квадратную комнату с желтыми стенами. Повсюду горы бумаг, потрепанный бежевый диван, дешевая керамическая лампа. Потом он показывает ей обшарпанную ванную с потертым ковриком и засохшим растением на подоконнике. Кухня набита грязной посудой, посреди спальни стоит незаправленная кровать, на окнах болтаются сломанные жалюзи.

– Все так, как я оставил, когда уходил. Серьезно. Так и живу.

– Видала и похуже, – говорит Элис. – А где Бренда?

– Погоди… – изображение дергается, пока Фрэнк обходит квартиру. Потом Элис слышит: – Привет, красавица, вот ты где!

Камера фокусируется на полосатой рыжей кошке, которая сидит, свернувшись на куче грязного белья.

– О, – восхищается Элис, – какая красивая!

– Она меня ненавидит, – отвечает Фрэнк. – Дуется с тех пор, как я вернулся.

Элис не может удержаться от смеха.

– Не смешно! – протестует он. – Насколько я понимаю, в этом мире она – мой единственный друг. Серьезно, Элис. Ты наверняка не захотела бы общаться со мной.

Она снова смеется.

– Нет, серьезно. Я ведь к тому же алкоголик. Или был им, – кажется, потеря памяти из меня это выбила. Слава небесам. Но боже, мусорное ведро на девяносто девять процентов забито пивными банками и бутылками из-под водки. Я не понимаю, как мне удалось так долго продержаться на работе. У меня было несколько выговоров за опоздания и плохую подготовку к урокам. И определенная репутация из-за постоянного перегара. По словам мамы, я отдалился и почти ей не звоню. Так что… – он пожимает плечами, складывает из пальцев букву «Н» и держит перед лицом: – Неудачник.

Элис улыбается.

– Что ж, – говорит она, – зато теперь мы практически на равных.

Фрэнк вздыхает, его лицо становится серьезным.

– Послушай, – говорит он, – я принял решение. Очень важное решение. Мои дела правда плохи… Я одержим чувством вины, зол, ненавижу свою жизнь и не могу двигаться дальше. Просто не могу. Я опять хожу к психотерапевту, но это не слишком помогает, и он советует на какое-то время уехать. – Он делает паузу и опускает глаза. – Он предложил мне лечь в психиатрическую лечебницу. Ненадолго. Окончательно решить проблему потери памяти. До конца разобраться с собой. И я думаю, он прав.

– И надолго ты собираешься ложиться? – Элис охватывает паника. Она собиралась пригласить его на выходные, специально освободила их, рассчитав время таким образом, чтобы он точно смог приехать.

– Понятия не имею. Минимум на четыре недели. Возможно, даже дольше. Просто… – он громко вздыхает. – Я не могу быть с кем-то в таком состоянии. Не могу быть с тобой. А я хочу быть с тобой. Очень хочу.