Женщины в русском освободительном движении: от Марии Волконской до Веры Фигнер - Элеонора Александровна Павлюченко

словаре "Деятели революционного движения в России" в 70-х годах зафиксированы 1123 женских имени, что составляет почти 20% от всей совокупности революционеров (5664 чел.)39. В начале главы мы отмечали, что среди шестидесятников фигурировали лишь 94 женщины - 5% от числа всех революционеров той поры (1655 чел.). Таким образом, произошел большой скачок, свидетельствующий о массовом участии женщин в революционной борьбе.

Советский историк В. С. Антонов, анализируя социальный состав семидесятников, констатировал, что среди них было больше 50% учащихся, которые вместе с лицами интеллигентных профессий составляли 60%. В их число вошло и подавляющее большинство женщин: курсистки и гимназистки, учительницы, акушерки, фельдшерицы.

Дело, однако, не только в количественном росте женщин-революционерок. Возросла их общая активность, которая проявлялась в разных направлениях. Вспомним, что в 1870г. женщины добились открытия Владимирских курсов в Петербурге, а в 1872 г.- в Москве, в 1872 г. они начали получать систематическое медицинское образование, вели упорную борьбу за открытие Высших женских курсов. Параллельно, а вернее, в ходе этой борьбы крепли и революционные настроения. Женщины входили во все крупнейшие революционные организации 70-х годов: в "Большое общество пропаганды", во "Всероссийскую социально-революционную организацию", вторую "Землю и волю", стали интенсивно участвовать в "хождении в народ". И больше того, в известном смысле женщины задавали тон, определяли "моральный климат" периода 70-х годов. Так, в истоках "Большого общества пропаганды" ("чайковцев") находился женский кружок С. Перовской и сестер Корниловых, сложившийся еще в 1869 г. В этой революционной организации -- первой с широким участием женщин - из 102 установленных членов и сотрудников женщины составляли 21,5% (22 чел.)40.

"Чайковцы" формировались, отталкиваясь от отрицательного опыта нечаевщины. Их общество основывалось на равенстве всех членов и полном доверии друг к другу. Прием новых членов был строго ограничен и возможен только в случае единодушного согласия и убеждения всех "чайковцев" в том, что новый товарищ соответствует их представлению о личности революционера: отличается высокой нравственностью, чувством долга, товарищества, лишен таких пороков, как эгоизм, неискренность и т. п. Революционеры вели простой, суровый образ жизни. По их признанию, они жили даже хуже заводских рабочих. Энтузиазм, самоотверженность, преданность своим убеждениям спаяли их в здоровый коллектив. "Никогда впоследствии я не встречал такой группы идеально чистых и нравственно выдающихся людей",-вспоминал позднее Петр Кропоткин, который сам мог бы служить эталоном нравственности и порядочности41. Опираясь на показания семидесятников, В. Богучарский еще в 1912 г. в первой обстоятельной монографии, посвященной народникам, справедливо связывал "такой моральным характер" с "женским влиянием на мужской элемент"42.

Действительно, многие из этих женщин заслуживают - а некоторые, к счастью, уже заслужили - того, чтобы о них написали книги, очерки и даже романы. Назовем здесь только несколько имен. Софья Перовская (1853-1881 гг.) - одна из лидеров освободительного движения, пользовавшаяся в организации огромным влиянием, авторитетом, любовью товарищей. Три сестры Корниловы: Александра Ивановна (по мужу Мороз, 1853-после 1938 г.). Вера Ивановна (по мужу Грибоедова, 1848-1873 гг.), Любовь Ивановна (по мужу Сердюкова, 1852-1892 гг.), дочери богатого фабриканта, отдавшие свои деньги на революционные нужды. Олимпиада Григорьевна Алексеева (по мужу Дьякова, 1850-1918 гг.), мать двоих детей, отказавшаяся от спокойной помещичьей жизни и ставшая активнейшей участницей "хождения в народ". Ее квартира в Москве стала "своеобразным перевалочным пунктом" для молодежи, отправлявшейся "в народ" Татьяна Ивановна Лебедева (1850-1887 гг.), жена Михаила Фроленко,- возможный прототип Тани Репиной в широко известном романе Степняка-Кравчинского "Андрей Кожухов". Она вместе с Перовской и Фигнер вошла в первый состав Исполнительного комитета "Народной воли" и погибла на каторге... Ни одна из них, по убеждению Кропоткина, "не отступила бы перед смертью на эшафоте"44.

Поистине фантастическую жизнь прожила Анна Моисеевна Макаревич (1854-1925 гг.)-дочь симферопольского купца Розенштейна, ставшая одной из основательниц итальянской социалистической партии. Подобно Вере Фигнер и многим другим женщинам, она, окончив с медалью гимназию в Симферополе и поступив в Цюрихский политехникум, должна была сделать выбор между наукой и революцией. Собрания, сходки, диспуты, чтение революционной литературы направили ее по второму пути. Первое боевое крещеные А. М. Макаревич получила в Швейцарии, в кружке братьев Жебуневых. Вернувшись на родину в 1873 г. вместе с мужем, известным народником П. М. Макаревичем, она начала действовать на юге, став членом одесского кружка "чайковцев". В 1875 г., обвиненная в пропаганде среди рабочих Одессы, Макаревич успела скрыться до ареста (избежав тем самым "процесса193-х", но которому судились ее муж и товарищи).

В Киеве примкнула к кружку "южных бунтарей", попоручению которых ездила за границу для приобретения типографского шрифта. Еще раз скрылась от дознания, а в 1877 г. в связи с раскрытием так называемого чигиринского дела народников она эмигрировала. Под фамилией Кулишовой Макаревич поселилась в Париже, откуда была выслана в мае 1878 г. за организацию секции Интернационала. Затем жила в Швейцарии под фамилией второго мужа - итальянского социалиста А. Коста, а с 1885 г.- в Италии, где с третьим мужем - Ф. Турати - играла видную роль в итальянской социалистической партии. И здесь Анна Моисеевна неоднократно преследовалась властями, отбывала тюремное заключение, но оставалась неукротимой. Через 30 лет после ее смерти, в 1955 г., в Италии была опубликована книга о ней.

Разумеется, биография Макаревич-Кулишовой-Коста-Турати-исключение. Другие женщины "Большого общества пропаганды" ограничивались просторами Российской империи, здесь стали участницами "хождения в народ", затем судились в большинстве своем в числе других пропагандистов по "процессу 193-х". Для некоторых из них это был только разбег, предваривший революционную деятельность в двух крупнейших народнических организациях - во второй "Земле и воле", а затем в "Народной воле".

Влияние "женского фермента" было весьма ощутимо и в деятельности "Всероссийской социально-революционной организации" (кружок "москвичей"): женщины составляли более 30% ее участников45, а в истоках организации - кружок русских студенток, в свое время учившихся в Цюрихе (С. Бардина, Л. Фигнер, сестры Субботины и др.). Программа "москвичей"- мирная пропаганда, а затем организация местных бунтов, которые, по их мнению, должны были влиться в общее всероссийское выступление. За два месяца "москвичи" охватили своей пропагандой до 20 фабрик, надеясь из числа рабочих подготовить посредников для дальнейшей работы в деревне. Они сумели привлечь в организацию таких рабочих, как Петр Алексеев, Иван Баринов и др. Однако на молодых барышень - участниц кружка, выдававших себя за простых работниц, скоро обратила внимание полиция, они вынуждены были скрываться. В апреле 1875 г. московская группа провалилась. К осени того же года вся организация была разгромлена. В 1877 г. революционеров судили по "процессу 50-ти".

Не только для двух указанных организаций