Кинжал Зигфрида - Наталья Солнцева

Взгляд Леды задержался на приземистой квадратной вазе из поделочного камня. Она сообразила, что сидит в кабинете отца. Его стол, письменный прибор, любимое кресло, книги и картины на стенах несли на себе печать его непреклонности, упрямой агрессии и твердости, порой доходящей до жестокости. Сплошная тяжесть, массивность и прямые углы. Только один человек умел смягчать крутой нрав Павла Анисимовича, и это была не Леда.

«Ельцова просила сообщить, на месте оригинал письма или нет!» – спохватилась она.

– Я так и думала, – ответила Астра, выслушав ее. – Вы хорошо посмотрели? И в сейфе тоже?

– Думаю… Наверное, это Влад взял письмо… – выдавила Леда. – Он перебирал бумаги и… не представляю, почему он скрыл от меня…

Слезы комком стояли у нее в горле.

Домработница позвала ужинать. Мать уже спустилась и маленькими глотками пила обезжиренный кефир.

– Ты бледная. Тебе опять плохо? – округлила она глаза. – Может, повторить курс уколов?

Леда жевала безвкусное овощное ассорти, когда зазвонил телефон.

– Дуня, возьми трубку…

– Это вас, Леда Павловна.

Леда встала из-за стола и вышла с трубкой в другую комнату. Голос, который она услышала, поверг ее в шок. Она гнала от себя мысли о том, что это возможно…

– Ты?

Ее затрясло. Губы онемели, и внутри встрепенулась, дала о себе знать боль.

– Не получилось приехать, – оправдывалась она. – Извини. Мама приболела. У нее был сердечный приступ. Ее нельзя беспокоить.

– Я все же хочу увидеться… – произнес голос в трубке. – Хотя бы раз.

– Да, понимаю, но…

Это будто не Леда говорила, кто-то другой, завладевший на миг ее телом и мыслями.

– Ты где? – спросил этот другой. – В Москве?

– Да…

Леда с трудом сглотнула. Кровь пульсировала в ее висках, трубка в руке ходила ходуном.

– Хорошо. Когда?

– Завтра вечером, в девять, – ответил голос. – У станции метро «Алтуфьево». Сможешь добраться? Нас никто не должен видеть.

Пол под Ледой накренился и поехал вниз, она едва успела схватиться за портьеру. Та треснула, но не оборвалась. За окном сад тонул в душистых зеленоватых сумерках, на небе выступила золотая луна. Но Леда не замечала прелести тихого летнего вечера.

«Метро „Алтуфьево“! Сговорились они, что ли? – с отчаянием подумала она. – Я не смогу! Нет, это уж слишком. Почему я?»

Утром Астра и Матвей поджидали своего агента в сквере неподалеку от колледжа, где тот учился. Она была одета в летнюю юбку из хлопка и безрукавку. День обещал быть прохладным, небо покрывали барашковые облака.

– Привет, Ник! – по-свойски окликнул парня Карелин.

Тот ускорил шаг. До начала уроков оставалось четверть часа.

Долговязый паренек с удовольствием поделился наблюдениями. Он был в восторге от поручения. Даже уборка мусора возле чужих коттеджей в Витеневке показалась ему нужным и полезным делом.

– Я природу люблю, – широко улыбался Ник. – Свежий воздух. Там сосны, кукушка поет, дятел стучит. Трава по колено. Белки людей не боятся. А что в городе? Пыль, выхлоп и асфальт.

– Как выглядела машина? – нетерпеливо спросила Астра.

– Нормально. В хорошем состоянии. Зеленая «Нива». Постояла и уехала. Никто не выходил из нее, никто не садился. Это и привлекло мое внимание.

– Какой же ты молодец!

Астра приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. Парень залился краской. Его распущенность и цинизм проявлялись не всегда, а только в определенных обстоятельствах. И грубил он не всем, а учителям, родителям и назойливым бабкам-соседкам. Матвей Аркадьевич и Астра Юрьевна относились к нему как к равному, и он их уважал.

– Если еще что-нибудь понадобится, буду рад помочь, – по-взрослому сказал Ник, прощаясь. – Мне понравилось.

Астра помахала ему вслед.

– Хорошие они у тебя, – повернулась она к Матвею.

– Ага! Когда спят зубами к стенке.

В другой раз Астра прочитала бы ему лекцию о любви к ближним, но сейчас она ни о чем не могла думать, кроме зеленой «Нивы».

– Это машина Шестопалова. Я видела, как он ее мыл. И номера его. Я вспомнила. Надо ехать в Луговое.

– А к Лианозову? – дразнил ее Матвей. – Уйдет, злодей!

– Не могу же я разорваться? Сначала Шестопалов, потом видно будет.

– И что мы ему скажем?

Это «мы» обрадовало Астру. Значит, ей не придется трястись в электричках и автобусах, Матвей ее отвезет. Его «Пассат», только что из мойки, блестел, как вороново крыло.

– По дороге придумаю, – пообещала она, устраиваясь на заднем сиденье. – Гони, ямщик!

– Где это Луговое… – уныло пробормотал Матвей. – Небось дыра дырой. А ты чего сзади села?

– Спать буду…

Астра и правда задремала. Первую половину ночи она провела у зеркала, вторую – в полусне. Все гадала: где клинок? Где Неверов? Мысли приходили бредовые.

У Астры устали глаза и затекла спина, а золотистая амальгама, как заезженная пластинка, показывала одно и то же. Летний сад, Психея склонилась над Амуром, только вместо масляного светильника в руке у нее – кинжал. Охота на кабана… туман… молодой мужчина преследует зверя, оба скрываются в белесой мгле… огромная мохнатая бабочка-бражник летит, тяжело взмахивая крыльями… и вот это уже не бабочка, а кольцо «Мертвая голова»… кто-то стаскивает его с безымянного пальца неподвижного человека… этот человек мертв…

– А-ах! – вскрикивает Астра и… поднимает голову.

Оказывается, она уснула перед зеркалом. Из овальной бронзовой рамы на нее смотрит дама в черном атласе и кружевах. Лицо дамы размыто…

Астра закрывает глаза и снова видит убитого человека, теперь он сидит за деревянным столом, а под лопаткой у него торчит нож. Где-то звонят колокола… из храма доносятся стройные голоса певчих… в монастырской келье беззвучно плачет юная девушка в бесформенном темном одеянии… за стенами монастыря ее ждет жених… над болотами встает белая, как серебряный рубль, луна…

Астра понимает – сейчас случится что-то страшное, жуткое, но ничего не может сделать. Маленький высохший человечек протягивает к ней ручки, шепчет:

– Идем отсюда, идем…

– Это ты, Альраун? – с облегчением узнает она мандрагорового божка. – Как ты нашел меня?

– Я всегда рядом…

– Не мешай мне. Я хочу досмотреть…

Двое пробираются по болоту… монашенка в длинной одежде и молодой красавец… над трясиной курится лунная дымка, молочно-голубая, как кожа девушки…