Крушение - К. Л. Тейлор

– Ну и что там? – Джеймс ворвался в ванную. Я не могла закрыть дверь, не было шпингалета.

Я протянула ему тест и ничего не сказала.

– Две голубые полоски? – Он нахмурился. – И что же это должно означать?

– Что я беременна.

Я снова пробовала сбежать, когда в следующий раз Джеймс собрался покинуть дом на некоторое время. Первым делом я вырвала из справочника страницу с телефонами клиник, специализирующихся на абортах, и спрятала этот листок туда, куда Джеймс не догадался бы добраться – в секретный ящик старинного стола, на котором я когда-то шила. В этом ящике были спрятаны все мои сбережения и дневник. Потом я отправилась обходить весь дом, чтобы найти хоть что-то себе в помощь: осмотрела каждый ящик стола, каждую баночку, каждую чашку, заглянула во все шкафы. Хоть что-то бы найти… пять дней ушло на то, чтобы в шкафу Маргарет отыскать ее старое пальто, а в нем – о боже! Я едва могла дышать от волнения, – что-то маленькое, холодное и металлическое. Ключ! Ключ от двери. Она не выходила из дома годами, ключ хранился все это время здесь. Но, может, это лишь ирония судьбы и ключ не подойдет. У меня не было шанса выяснить, потому что, как только я нашла ключ, входная дверь открылась сама: вернулся Джеймс. В панике я спряталась прямо в большом шкафу, где стояла, прикрылась пальто. Я слышала шаги Джеймса, он поднимался по лестнице.

– Сьюзи? – он позвал меня. – Сьюзи, где ты? Я не чую запаха обеда. Ты что, весь день смотрела телевизор, ты, ленивая сука?! Сьюзи!

Скрипнули половые доски в комнате для шитья. Потом он вышел оттуда и снова позвал меня.

Шаги становились громче, он вошел в комнату матери. Я задержала дыхание, уверенная, что сердце может не выдержать и просто разорвется.

– Сьюзи? – Джеймс позвал тише, он удалялся к лестнице, не найдя меня.

Я потихоньку выскользнула из шкафа, ключ был в моем носке – для пущей сохранности. Что было сил я кинулась вниз по лестнице.

Джеймс с удивлением посмотрел на меня, когда я выскочила в гостиную.

– Ты где была, черт тебя дери? Я был наверху, но не обнаружил тебя там.

– На чердаке, – я стерла воображаемую пыль со щеки (в шкафу у Маргарет было не чище, чем на чердаке, надо сказать). – Я вспомнила, что твоя мама хранила там твои детские вещички, хотела на них взглянуть.

– Ты что хотела?

– Прости, – я прижала руку к пока не округлившемуся животу, – я лишь хотела подобрать что-то для малыша. Подумала, что смогу что-то сама перешить из старого. А комнату для шитья мы можем превратить в детскую. По-моему, будет здорово.

– Но… – лицо Джеймса стало почти нормальным, ушел бешеный румянец гнева, и челюсть перестала дрожать от ярости. – Но я не заметил, чтобы ты выдвинула лестницу, да и люк на чердак был закрыт.

– Я его и закрыла, – сказала я, все еще придерживая живот. – Не хотела рисковать, мало ли, споткнусь и упаду. Вдруг это повредит ребенку.

От таких идиотских разговоров я чувствовала себя совершенно больной, словно мы – я и Джеймс – участвуем в безумном спектакле, разыгрывая перед невидимым зрителем сцены из счастливой семейной жизни, переливающейся всеми цветами радуги. Будущий ребенок станет ахиллесовой пятой Джеймса.

Джеймс смотрел на меня не дольше секунды, переводя взгляд с моего лица на мой живот, а потом опять на мое лицо. Он понимал, что я вру, но хотел мне поверить.

– Больше так не делай, – он махнул мне рукой, чтобы я ушла, – чердак – не твоего ума дело, что там – тебя не касается. Если ребенку что-то понадобится, я ему все достану.

– Ладно, – я чувствовала, как ключ упирается мне в лодыжку, стоило мне сделать шаг. – Я пойду приготовлю чай, хорошо? На ужин у нас индейка.

Я сбежала на следующий день.

Посмотрев из окна (в щель занавески), как Джеймс уезжает на работу, как он пересек дорогу и встал на автобусной остановке, я решилась. Когда он бросил мимолетный взгляд на дом, внутри меня что-то оборвалось от ужаса, но он быстро отвернулся. Он меня не заметил. Ровно через тринадцать секунд он сел в автобус номер 13 и уехал. Навсегда.

Я кинулась собирать вещи, метаясь по дому: туалетные принадлежности, белье, полотенце, немного еды. Все это сложила в сумку. Я не знала, сколько времени займет аборт, как долго мне придется пролежать в больнице. Среди моих знакомых не было ни одной, которая перенесла бы аборт, поэтому я вообще не знала, сколько он стоит. Конечно, цена в данном случае не имела значения, но все же не хотелось об этом много думать. Я заранее ненавидела себя за то, что собиралась сделать, а что до цены, – то я планировала уложиться в шестьсот фунтов. И еще должно было хватить на недорогую поездку куда-нибудь за границу, потому что как только Джеймс выяснит, что я натворила, он кинется меня искать, и чем дальше я буду, тем лучше.

Я стояла в комнате для шитья, держа в одной руке дневник и страничку с рекламой клиник, а в другой – пачку листков для записей, когда услышала звук бьющегося стекла. Побросав все в сумку, саму сумку закамуфлировала куском испачканной материи, а сама аккуратно выглянула на лестницу. Шум исходил от входной двери. Неужели Джеймс вернулся так рано? Я сжала руками живот и стала прокрадываться дальше. Если доберусь по лестнице до самого верха, оттуда смогу увидеть. Продвигалась я медленно, каждый раз замирая, когда слышала новый звук. Я почти добралась до лестничной площадки, когда лязгнул ящик для почты, и я от этого звука почти подскочила. Потом я сбежала вниз по лестнице. На полу у входа лежал белый конверт. Его оставил газовщик.

Через полминуты я уже спускалась к выходу с сумкой в одной руке и ключом в другой.

– Прошу тебя, подойди, – молила я ключ, когда он входил в замочную скважину. И он подошел. Дверь открылась.

Я побежала по тропинке, потом – по улице, и ни разу не оглянулась. Даже когда вспомнила, что из дневника у меня выпал маленький листок и так и остался лежать на полу в комнате для шитья.

– Вечер добрый? – Брайан силится разглядеть меня сонными глазами, в то время как часы отсчитывают шесть утра на прикроватном столике.

– Добрейший!

Он зевает и обхватывает голову руками.

– А когда ты вернулась?

Я собираюсь соврать, но не знаю, во сколько он уснул, поэтому не могу притвориться, что спала рядом.

– После двух, – даю я уклончивый ответ.

Он изгибает бровь.

– Ты ведь не пила, нет? Кажется, алкоголь не рекомендуют смешивать с таблетками…

– Нет, конечно. Был прекрасный вечер, мы зашли в кофейню неподалеку от театра, я и Джейн, и выпили по чашечке. На самом деле просто потеряли время, и все.