Обет молчания - Виктория Холт

Первая неделя в Лондоне прошла очень быстро, не принеся никаких открытий. У меня появилась уверенность, что шпион — кто-то из посетителей дома.

Миссис Черри дружила с экономкой одного из друзей моего отца, которая иногда приходила к ней на чашку чая. Но я не могла себе представить тучную миссис Жордан, вечно жалующуюся на свой ревматизм, крадущейся по дому в поисках жизненно важной информации без ведома миссис Черри.

Все становилось еще загадочнее. Это мог быть только временный рабочий, иногда приходивший в дом, потому что утечка информации произошла не один раз. Жаль, что отец не мог задавать вопросы миссис Черри, но он не хотел, чтобы кто-нибудь догадался о его подозрениях.

Я была начеку. Иногда я просыпалась ночью и сидела, прислушиваясь. Как-то ночью я даже спустилась к кабинету. Дверь была заперта, и все погружено в темноту.

Во второй половине дня в пятницу мы уехали в Марчлэндз. Эдвард радостно воссоединился со своим пони, Билли Боем, который доставил ему даже больше удовольствия после их короткой разлуки. А в понедельник мы опять отправились в Лондон.

На следующей неделе появился Роберт. Я была счастлива видеть его, но одновременно и очень испугана, ведь я понимала, что он прошел весь курс обучения и должен отправиться на фронт.

Я оказалась права. Он уезжал в конце недели.

— О, Роберт, — сказала я, — как бы мне хотелось…

Он сжал мою руку и сказал:

— Увидишь, я скоро вернусь. Я скажу тебе, чего бы мне хотелось. Мне, хотелось бы погулять в парке… Просто пройтись по старым местам, чтобы вспоминать их, когда я буду далеко. Хотя я помню их и без этого.

— Давай так и поступим.

Мы гуляли между деревьями и спустились посмотреть уток, которых много лет назад любили кормить.

— Все кажется таким же, как всегда, — сказал Роберт. — Нам повезло, что неприятель не вторгся в нашу страну.

— О, как бы я хотела, чтобы все это кончилось… и ты не должен был уезжать.

— Это не может продолжаться слишком долго.

Просто необходимо проявить немного упорства.

— В августе будет уже четыре года, как началась война, — напомнила я ему. — Люди твердят, что она скоро кончится, а она все продолжается.

Роберт взял меня за руку.

— Конец приближается. Я уверен в этом, — сказал он.

— Но ты отправляешься на фронт. Ты так спокойно к этому относишься… словно тебя это почти не трогает.

Минуту Роберт молчал, а потом произнес:

— Думаю, я из тех людей, которые не всегда показывают свои чувства. Сейчас у меня только одно желание: всегда сидеть на этой скамейке с тобой.

— Я так люблю тебя, Роберт.

— Знаю. Здесь обычно добавляют… «как сестру» или «как брата»… в зависимости от обстоятельств.

— Нет. Это сильнее. Я в самом деле всегда считала всех Дэнверов членами своей семьи, ведь наши матери выросли вместе. Но мои чувства не ограничиваются этим. Особенно когда дело касается тебя. Я не могла бы пережить, если бы ты не вернулся.

— Я вернусь, — ответил Роберт. — Я вернусь к тебе.

— Ты попросил меня выйти за тебя замуж? Это предложение еще в силе?

— Оно будет оставаться в силе, пока ты его не примешь… или не выйдешь замуж за кого-нибудь другого.

— Наступило время, — сказала я, — когда мы должны подумать о будущем.

— Ты имеешь в виду?..

— Я имею в виду, что становлюсь взрослее и разумнее. Я начинаю понимать себя. Мысль о твоем отъезде заставила меня осознать, как много ты для меня значишь. Роберт, ты должен вернуться ко мне.

— Теперь у меня есть все, к чему бы мне хотелось вернуться.

— Я должна была сказать тебе раньше…

— Мы могли бы второпях пожениться перед моим отъездом. Возможно, так лучше. Мне никогда не хотелось торопить тебя. Я понимал твои чувства.

Ты знала меня всю свою жизнь. Это не внезапное озарение. Я любил тебя всегда. Наверное, это началось, когда я впервые увидел тебя, сосущую край одеяльца в твоей коляске, в этом самом парке.

Когда тебе исполнилось семь, я решил, что хочу жениться на тебе. Меня немного обескураживала наша разница в годах, но, слава Богу, по мере того, как ты взрослела, она сглаживалась.

— Мудрый старина Роберт!

— Боюсь, не такой уж сообразительный в некоторых вещах, но в данном вопросе я точно знаю, чего хочу и что хорошо для меня и, надеюсь, для тебя.

— Я знаю, что ты прав.

— Значит, мы помолвлены. Это так?

— Да.

— Как чудесно сидеть здесь с тобой! Погляди на мальчика, который кормит уток. Смотри, а вон та, жадная, и правильно что ее оттолкнули, а та маленькая уточка получила кусочек пирожка. Как это замечательно — сидеть на скамейке и быть помолвленным!

Я взяла Роберта под руку. Я сознавала, как он доволен, и разделяла с ним это чувство; пока не напомнила себе, что через несколько дней его будут окружать опасности.

— Как бы мне хотелось, чтобы мы все еще были в Марчлэндзе, — сказала я. — Как бы мне хотелось, чтобы состояние твоей ноги не позволяло тебе ходить. Я хотела бы любой ценой удержать тебя в госпитале.

— Я обязательно вернусь к тебе.

— Как ты можешь быть в этом уверен? Как можно быть уверенным хоть в чем-нибудь в этом страшном мире?

— Я вернусь. Мы будем снова сидеть на этой скамейке.

— Если бы только так было! Прости меня за Мою нерешительность, Роберт. Из-за моей глупости мы потеряли понапрасну столько времени. Но я наконец смогла увидеть вещи такими, как они есть.

Больше всего на свете я хочу, чтобы ты вернулся ко мне целый и невредимый.

— Я вернусь. Обещаю тебе, Люсинда, любимая, я вернусь.

Я верила Роберту, потому что не могла представить будущего без него.

Утро следующего дня мы провели вместе. Мне передался оптимистический настрой Роберта. Мы обдумывали наши планы на будущее, словно не сомневались, что оно наступит.

Потом мы попрощались, и он уехал. Я догадывалась, что очень скоро Роберт окажется на передовой. Я старалась не думать об этом.

Во время обеда я рассказала отцу о своей помолвке.

Он пришел в восторг.

— Ты не могла обрадовать нас — твою мать и меня — больше, — сказал отец. — Это то, на что мы всегда надеялись. Роберт — замечательный юноша.

Некоторые не могут оценить его по достоинству из-за его скромности. Таких людей часто воспринимают согласно их собственным оценкам, а это величайшая ошибка. Семья Роберта тоже будет довольна. Хотя, возможно, Белинда и хотела бы женить своего сына на дочери герцога. Одно время мы с твоей матерью думали, что ты и Маркус…