Неукротимый - Сандра Дюбэй

– «Золотая Фортуна»? – Шайна вопросительно посмотрела на Габриеля.

Тот кивнул.

– «Черная Жемчужина» Ле Корбье пошла на дно после схватки с британским фрегатом, – пояснил он. – И я продал ему «Золотую Фортуну». С моим прежним промыслом покончено. Это входило в условия моего соглашения с Чарльзом Иденом.

Габриель перевел взгляд на Ле Корбье.

– Как скоро может быть закончена разгрузка?

– Я прикажу своим ребятам начать прямо сейчас, – ответил смуглый пират. – Но только лучше ее спрятать с их глаз подальше. – Он коротко кивнул на Шайну. – Среди экипажа могут оказаться парни, бывшие когда-то твоими матросами, да и среди моих парней немало таких, что водили дружбу с твоими – упокой, господи, их души грешные! – людьми. Если они прознают, что эта… леди здесь, могут быть неприятности – для всех нас.

Не сказав Шайне ни слова, не повернув даже головы в ее сторону, Ле Корбье покинул дом и направился на берег – отдать распоряжения о разгрузке.

Остаток дня Шайна провела в своей комнате. Из окна она видела нескончаемый поток людей и повозок, сновавших, словно муравьи, между бухтой и амбарами на заднем дворе дома. Туда перетаскивался груз из трюмов «Золотой Фортуны», который будет лежать там до того дня, когда дом окончательно достроят.

Среди калейдоскопа лиц Шайна увидела одного или двух матросов с «Черной Жемчужины» и еще нескольких, бывших на борту «Золотой Фортуны» во время памятного рейса из Нью-Провиденса в Северную Каролину, когда судьба впервые свела ее с Габриелем.

Увидев, узнав эти лица, Шайна поежилась. Ей сразу припомнились слова Ле Корбье, сказанные им в гостиной – о том, что может произойти, если экипаж узнает, что в доме находится женщина, которую они давно разыскивают. Предательница. Убийца. Ее вина была для них очевидна и неоспорима: она, именно она подвела под петлю своего любовника, их капитана. Из-за нее, и только из-за нее были преданы позорной смерти на виселице их товарищи. Безусловно, она заслуживает только одного – смерти.

Вот почему Шайна была вынуждена скрываться в своей комнате от случайного взгляда, боясь попасться на глаза кому-нибудь из них!

Весь день прошел для нее в напряженном ожидании. Она пыталась отвлечь себя чтением, но глаза бездумно скользили по строчкам. Взор Шайны вновь и вновь возвращался к окну, украдкой наблюдая из-за занавески за происходящим во дворе. Когда появилась Бэб, неся ленч, Шайна спросила, не знает ли та, где Габриель. Увы, девушка не знала, где ее хозяин.

Так прошло несколько бесконечных часов. Ближе к вечеру в спальне вновь появилась Бэб – на сей раз с ужином. За окном смеркалось, и девушка зажгла в комнате свечи. Шайна еще раз поинтересовалась у нее:

– Ты по-прежнему не знаешь, где твой хозяин?

– Отчего же, миледи, – ответила Бэб, поправляя занавески. – Он в коттедже. Ужинает.

– В коттедже? – Шайна вспомнила маленький домик на опушке леса – тот самый, куда поместил ее Габриель, когда впервые привез из Нью-Провиденса. – Но почему он ужинает в коттедже?

– С ним его приятель. Смуглый такой. Ле… Ле… Ле Ку… Ле Ко… Не могу припомнить его имени.

– Ле Корбье, – подсказала Шайна. Она нахмурилась. Нет сомнения – речь у них идет о ней, и Ле Корбье скорее всего требует выдать ему предательницу.

Бэб негромко кашлянула, напоминая о своем присутствии. Шайна поняла, что девушка ждет дальнейших приказаний, и отпустила ее, сказав, что позовет, когда ей потребуется переодеться ко сну.

Не притронувшись к ужину, Шайна подошла к камину. Ее знобило, но не от того, что осенние ночи становились все холоднее. Нет. Ненависть и презрение, которые она прочитала в глазах Ле Корбье, – вот что бросало ее в дрожь. Он не сомневался в ее предательстве и готов был убить ее. Если Ле Корбье и жалеет о чем-то, то лишь о том, что не имеет права сам решить судьбу Шайны. Судить ее должен Габриель – таков негласный закон пиратской мести.

Да, но уступят ли это право своему бывшему капитану и товарищу другие – те, кто чудом спасся во время облавы Спотсвуда на Фокс-Медоу, и те, что плавают сейчас на борту «Золотой Фортуны» под командованием Ле Корбье? Думается, что эти горячие парни предпочли бы сами разобраться с ненавистной им предательницей.

Шайна нервно стиснула пальцы. Как пусто, как тихо в доме! И какая это пугающая, опасная тишина! Словно затишье перед бурей. Хоть бы Габриель поскорее вернулся из коттеджа! Она будет чувствовать себя безопаснее, если он будет где-то рядом.

Она подсела к столику, на котором стоял ужин, принесенный Бэб, заставила себя немного поесть, но кусок не шел в горло – все казалось невкусным, пресным. Она встала из-за стола, взялась за книгу, но строчки расплывались, слова не задерживались в ее сознании – Шайна не могла даже понять, о чем идет речь в романе.

– О господи! – вздохнула она, откладывая книгу и глядя отрешенным взглядом на пляшущее в камине пламя. – Господи, сделай так, чтобы Габриель поскорее вернулся! Я так боюсь оставаться одна, пока вокруг дома рыщут люди, ищущие моей смерти!

Стукнула входная дверь. Звук был негромким, но Шайна вздрогнула, как от выстрела. Она поднялась с кресла, в котором сидела, и поспешно вышла из спальни.

– Габриель? – негромко спросила она, держась рукой за перила. – О Габриель, я так ждала, когда ты придешь…

Она испуганно замолчала. Внизу, в холле, стоял не Габриель. Это был пират – один из экипажа «Золотой Фортуны». Он стоял и пристально смотрел на нее.

Рот пирата приоткрылся от удивления – словно при виде призрака.

– Она! – хрипло выдохнул матрос, сощурив глаза. – Тысяча чертей, это она!

Сердце Шайны упало. Онемевшими, негнущимися пальцами она подхватила свои юбки и бросилась обратно в спальню. Влетела в комнату, захлопнула за собой дверь и быстро повернула в замке ключ.

Обессиленно привалившись к дверному косяку, Шайна с трудом перевела дыхание. Прислушалась – не раздастся ли в тишине топот ног, обутых в тяжелые матросские сапоги. Она замерла в ожидании, решив, что как только дверь затрещит под ударами матроса, она выскочит в окно и бросится к лесу. Секунды ожидания складывались в вечность. Стояла напряженная тишина, в которой негромкое тиканье каминных часов казалось громом – словно сотни кованых сапог мерно чеканят шаг по брусчатке. Шайна прижала к двери ухо, напряженно прислушалась.

Тишина. Выглянуть? А вдруг он притаился там, в темноте, и ждет, чтобы броситься на нее, вцепиться, вонзить ей в горло кинжал…

Дрожа от ужаса, Шайна опустилась на пол, привалилась спиной к двери. Господи, кончится ли когда-нибудь этот кошмар? Настанет ли тот светлый день, когда она наконец почувствует себя в безопасности?

– Габриель… – беззвучно прошептала она, обхватив голову руками. – Габриель, прошу тебя, возвращайся!

Габриель вернулся через два бесконечно долгих часа. Вернулся смертельно уставшим от гневных, осуждающих Шайну речей, которыми измучил его Ле Корбье. Напрасно Габриель пытался защищать Шайну, напрасно искал доводы в ее пользу. Все было бесполезно. Ничто не могло поколебать смуглого пирата с Мартиники. Вина Шайны неоспорима – так считал Ле Корбье, а если Габриель не может набраться сил и мужества, чтобы рассчитаться с предательницей, – что ж, тем хуже для Габриеля. Когда об этом узнают товарищи, его авторитет среди них упадет до нуля. Таких слабостей пиратское братство не прощает.