Разведотряд - Александр Тамоников

Не прошло и пяти минут, как дверь чердака тихо, без скрипа, открылась. В проеме показался человек. Это был Штеба. Он внимательно осматривал чердак. Не заметив ничего подозрительного, бывший спецназовец пошел к торцевой стене, пройдя в двух шагах от Бакарова. У стены поставил сумку, из ниши достал какой-то предмет, оказавшийся раскладным стулом. Присел, достал сотовый телефон:

— Линда! Я на месте. Как обстановка во дворе?.. Это хорошо. Ждем.

Как только он отключил телефон, Бакаров поднялся:

— Штеба! — Звук его голоса в тишине прогремел раскатом грома.

Бывший прапорщик вскочил.

— Стоять, Штеба! Если не хочешь получить пулю в живот.

— Бакаров? Ты? — в изумлении воскликнул Штеба.

— Я, тварь, я. Вот и пересеклись наши дорожки.

Штеба бросил взгляд на сумку, сдвинул правую руку к поясу.

— Лапы в гору, сука!

Штеба поднял руки, согнув их в локтях.

— Ну, и что дальше, Бакар? Здесь, наверное, с тобой и Губарь?

— Здесь только я и ты. И здесь ты ответишь мне и за Диму Крабова, и за Игоря Тарасова, и за всех остальных, которых убил за какие-то бумажки.

Штеба умел владеть собой.

— Бумажки? Нет, Бакар, не за бумажки, а за деньги, большие деньги, каких ты и представить себе не можешь.

— На том свете они тебе не понадобятся.

— Верно, но я хоть пожил как человек, имея практически все. А как жил ты? Верным псом служил тем, кто тебя и за человека не считал? Так, держа за пушечное мясо. Эх, придурок Мадьяр, говорил я ему, на хрена спектакль с побегом устраивать? Надо было пристрелить тебя в сарае аула Боксар, и сейчас бы не возникло проблемы. Не послушал. «Дезу» хотел пропихнуть. А ты, значит, так и остался в спецах?

— Как видишь.

— Мадьяра вы взяли?

— Конечно. И Мадьяра, и Кунича, и Баллу, и банду Тагаева. Наду вывели на чистую воду.

— Ее-то чего выводить? — усмехнулся Штеба. — Делала, что говорили муж и брат. Женщина Востока. Они чтут своих мужчин. Но хватит пустых базаров, Бакаров. Задумал отомстить, стреляй, если решил поторговаться, называй сумму. Заплачу, сколько скажешь. Как только вывезешь за город.

— Заплатишь, мразь, по полной заплатишь! Молись.

— Чего? Ты это кому сказал? Да я же ни в Бога, ни в черта не верю.

— Ну, тогда сдохни! — Бакаров поднял пистолет. — За всех, кого ты, мерзкая тварь, погубил.

Даже в темноте было заметно, как вдруг побледнел Штеба.

Бакаров перевел ствол на живот бандита и уже готов был нажать на спусковой крючок, как сзади неожиданно раздался голос генерала Губаря:

— Отставить, майор! Опустить оружие.

Павел оглянулся. Мимо него проскочили двое мужчин, которые скрутили предателя.

— Откуда вы взялись, Борис Викторович?

— Что, помешал? А разве я не приказывал взять Штебу живым?

— Приказывали.

— А ты нет, клал на приказы. Я как чувствовал, нельзя оставлять тебя со Штебой. А теперь вот думаю, как оставлять тебя на службе, если ты ни во что не ставишь дисциплину?

Павел поставил «ПМ» на предохранитель, вложил пистолет в кобуру.

— Да не стал бы я валить эту гниду. Мослы прострелил бы, чтобы помучился, а приказ нарушать и не собирался. Но если вы считаете, что я не мог выполнить приказ, то готов сдать удостоверение.

Губарь отдал команду офицерам конвоя:

— Штебу в «Газель» и вместе с Карс в Москву. В камеры. Я подъеду завтра.

Конвоиры увели бывшего прапорщика.

Губарь подошел к Бакарову.

— Ты не обижайся, Паша. Погорячился. Хотя, знаешь, на твоем месте я, наверное, завалил бы Штебу. И это было бы справедливо. Но незаконно. А мы все-таки не бандиты и должны соблюдать законы. Закуришь?

— Нет. Выпил бы, да нельзя, за рулем.

— А есть что выпить?

— И выпить ничего нет.

— У меня в машине фляжка со спиртом.

— Нет, не буду.

— И правильно.

— Карс взяли?

— Конечно!

— Хитров знал, что вы будете присутствовать при проведении акции?

— Нет. Никто не знал. Так что не думай, что кто-то, кроме тебя, докладывал мне об обстановке в Переславе. Просто я, зная тебя, решил перестраховаться. Поэтому и приехал.

— Понятно.

— К Термилову со мной поедешь? Он в курсе наших дел и сейчас в резиденции ждет доклада о результатах акции.

— Да ну его к черту! Не поеду.

— Тогда домой, на отдых? Я приказал группам вернуться в Москву. Кстати, ты завтра тоже едешь со мной в столицу. В Переславе тебе больше делать нечего.

— Завтра?

— Я бы тоже сейчас уехал, но не могу, придется день провести с Термиловым. А вечером еще банкет. Так что завтра заеду за тобой, и поедем. Машину твою на время перегонят в гараж УФСБ. Потом заберешь.

— Товарищ генерал, разрешите просьбу?

— Просьбу? Ну, давай свою просьбу.

— Разрешите прибыть в Центр послезавтра?

— И не одному, так? — улыбнулся Губарь.

— Надеюсь, что да.

— У твоей Ольги есть дочь?

— Так точно! А зачем это вам?

— Это не мне, это тебе. Надо же знать, какую квартиру тебе выделить!

— Разрешите?

— Разрешаю! Но послезавтра, в 10.00 ты должен быть в управлении. Вместе с семьей. Их перевезут в квартиру, ну а ты начнешь принимать должность.

— Какую, могу знать?

— Командира боевой группы, в которую войдут подразделения Хитрова и Васильева. Наверху это уже решено. И права отказаться от должности у тебя нет.

— Я и не собираюсь отказываться.

— Пойдем вниз, чего мы тут на чердаке пыль глотаем? Да, и захвати винтовку Штебы!

— Конечно.

Офицеры спустились вниз. Во дворе стояла только «Вольво» начальника управления. «Форд» Бакарова остался в соседнем квартале.

— Шустро разрулили ситуацию, — заметил он, — ни «Нивы», ни «Ауди», ни машины группы.

— А зачем нам шум? Быстро отработали задачу, быстро ушли. Ну, ладно, я к Термилову, послезавтра жду тебя в управлении.

— Буду!

— Ну, давай, до встречи.

Губарь пожал Бакарову руку, сел в «Вольво» и уехал. Павел прошел в соседний двор. По сотовому телефону набрал номер Ольги.

— Да, Паша? — с тревогой в голосе ответила женщина. — Что-то случилось?