Одно отражение на двоих - Надежда Олешкевич

– Сам ведь заблокировал ее. Но это не важно, мне надо с тобой обсудить кое-что очень важное.

– До утра не подождет? – снова посмотрел Ролан на меня и впился пальцами в талию, показывая, чего сейчас хочет больше.

– Нет, будь добр, спустись. Это неотложное дело.

Тельнан развернулся и спрыгнул с балкончика, так ни разу не взглянув в мою сторону. Ролан же поджал губы. Было видно, как ходят его желваки, насколько напряглось тело. Его нежелание следовать за братом передавалось тяжестью в воздухе.

– Иди спать, Лия, – грустно улыбнулся он, напоследок провел пальцем по моей щеке и резко развернулся, чтобы уйти.

Я плюхнулась на рядом стоящий стул. Настолько прекрасные моменты нельзя обрывать. Теперь мне сложно будет уснуть из-за неудовлетворения, нехватки прикосновений Ролана, его поцелуя и даже присутствия. Чудесный вечер закончился слишком неожиданно и неприятно.

Однако каждый миг, проведенный с любимым мужчиной, запечатлелся в памяти. Даже в последующие дни, когда маг физически не мог уделить мне внимание, я предавалась воспоминаниям и иногда ловила себя на том, что смотрю куда-то в потолок и улыбаюсь.

Ролана загрузили работой. Теперь он по утрам подпитывал кристаллы, потом ехал на заказы, а вечером, как ни странно… снова подпитывал кристаллы. На четвертый день в таком режиме мужчина попросту осунулся, черты лица его заострились, а под глазами залегли тени. И всему виной стал отъезд старшего брата.

– Разве так необходимо подзаряжать кристаллы два раза на день? – как-то осведомилась я, принеся магу самый вкусный из своих коктейлей, чтобы хоть чем-то порадовать его.

Однако не успел Ролан ответить, как его позвали вниз на очередной разговор.

Мужчина даже перестал меня брать с собой, снова отдалился, хотя при встрече каждый раз пытался улыбнуться. На вопрос, когда вернется брат, он отвечал пожиманием плеч и поджатием губ.

На пятый день мое терпение лопнуло.

Лифт, которым я и так не смогла бы воспользоваться, оказался запечатанным. Зато дверь, ведущая на лестницу, была заперта на замок. Всего щелчок – и передо мной появился жуткий монстр, уходящий спиралью вниз. Я усмехнулась, сделала первый шаг и быстро отправилась на поиски нужного этажа. Две неверных попытки в итоге привели к искомому человеку.

– Попутного ветра, почтенная Эммианна Льюэс, – быстро подошла я к женщине, незаметно сжимая кулаки.

Она же лениво оторвалась от чтения, медленно отложила книгу и встала.

– Не кажется ли вам, что настолько нагружать Ролана – это уже слишком?

У меня даже не возникло сомнения, что именно она виновата в том, что мужчина работал без передышки, не имея возможности расслабиться по вечерам и набраться сил. И даже доводы, что не стоит лезть в чужие дела, превратились за такой длительный срок во что-то незначительное.

– А ты разве за него волнуешься? – вскинула Эммианна правую бровь. – Зато теперь никто не видит его рядом с тобой.

– Что вы… – отступила я назад.

– Да, Самилия, Тельнану пришлось уехать, чтобы появилась возможность взвалить все обязанности на Ролана. И не смотри на меня так, – подошла она к столику и налила себе сок. – Сама ведь все понимаешь, что никто тебе не позволит выйти замуж за моего сына.

По спине пробежалась холодная змейка от осознания, что я попала в ловушку. Оказывается, запертые двери были больше для моей защиты. Только неужели она не умеет летать с этажа на этаж, как это уже делали братья?

– Если я уйду, вы прекратите нагружать Ролана?

– Уйдешь? С чего ты взяла, что тебе это удастся? – тихо засмеялась она.

Всего пару шагов отделяли меня от заветной двери. Однако стоило на нее украдкой посмотреть, как та захлопнулась по взмаху руки женщины. Я обвела взглядом просторную комнату Эммианны, отличающуюся роскошью и множеством деталей: от разного вида статуэток до мелких стекол, выложенных почти по всей поверхности стен наподобие завихрений ветра. Здесь присутствовала всего пара спасительных дверей, но до них еще предстояло добежать. Бороться же против магии я не собиралась – заведомо проигрышный вариант.

– Что же вы за мать такая, раз не жалеете собственного ребенка? – сорвалась с моих губ капелька яда.

– Та, которая думает сразу обо всей семье, о будущем, о репутации, – слишком спокойно она посмотрела в мою сторону, потом подошла к выдвижному планшету в стене.

А я тем временем стала продвигаться к ближайшей двери, собираясь скрыться за ней и не выходить до последнего. То ли шаги оказались слишком громкими, то ли слух у женщины очень хорош. Она резко обернулась и подняла меня в воздух, окутывая невидимым коконом, что прижал руки к бедрам.

– Отпус… – однако дальше я ничего не смогла произнести из-за попавшего в рот воздушного шарика с голубой сердцевиной.

Горло мгновенно обдало множеством игл, стало трудно дышать, говорить и лишний раз двигаться. От нехватки кислорода перед глазами помутнело. После этого были лишь крохотные отрывки из звуков и образов. Там появился лифт, тиас, зеленое дерево, один раз в сознание прорвался знакомый голос, но и тот вскоре затих. В какой-то момент сковывающие движение путы ослабли, но на замену им пришли другие. Мои руки словно связали веревками, что неприятно впивались в кожу.

– Ролан, помоги, – еле слышно даже для себя прошептала я, не успев до конца прийти в сознание.

В комнате было темно, под боком ощущался мягкий матрас. Попытка подняться ни к чему не привела. Перед глазами все плыло, тело оказалось неповоротливым, налитым тяжестью. Я встряхнула пару раз головой, но ясности ума это не прибавило.

– Ролан…

Маг вряд ли услышит мой зов, но мне хотелось верить, что именно он придет на выручку. Крикнуть бы со всей мочи, однако это, наоборот, прибавит проблем. Больше уповать на чью-то помощь не имело смысла. Я не представляла, где сейчас нахожусь и кого стоит бояться.

Спустя пару минут, показавшихся вечностью, послышались шаги. Кто-то подошел к кровати, затем она прогнулась под тяжестью тела. Я затаила дыхание, собираясь до последнего не двигаться и притворяться спящей. И хоть тело сковал дикий страх, выдавать сейчас себя было категорически нельзя.

К моему плечу прикоснулись, небрежно потрясли за него. Человек не произнес ни слова, встал и вскоре раздвинул шторы, не пропускающие ранее солнечный свет. Я невольно сощурилась.

– Очнулась, – раздался мужской голос, от звука которого хотелось завыть.

Притворяться не имело смысла. Мне пришлось открыть глаза и наткнуться взглядом на Миллера, напряженное лицо которого поведало многое. Там не отразилось былой доброжелательности. В его взгляде читались огорчение и обида.

– Я никак не могу понять, за что, – не стал томить мужчина молчанием. – Неужели я заслужил подобное отношение?

– Не понимаю, о чем ты, – было сложно говорить из-за охрипшего голоса.