Акулы из стали. Последний поход - Эдуард Овечкин

Приезжают все на корабль. Ну наши-то что, а бербазовские – ты бы видел – они же первый раз в жизни своей на подводную лодку попали, такие удивлённые, ого, типа, а тут ещё и подводные лодки есть? И в них внутрь надо спускаться? Как глубже центрального? А это безопасно вообще? А может, костюмы какие надеть надо, для безопасности? Прививки сделать? А точно комдив их там, внизу ждёт? Приводят их в кают-компанию. Там командир во главе стола сидит и в стакан чая задумчиво смотрит. По правую руку от него командир дивизии со стаканом «шила» внутри и я с журналом в окошке торчу. Ну вестовые, понятное дело, возле бачков. Садитесь, говорит командир дивизии, товарищи офицеры, обедать будем. Ну наши-то – чего бы и не пообедать, хоть и по второму кругу? А бербазовские стесняются, мол, да мы вот только что отобедали и аппетит у нас отсутствует через это. Странно, говорит командир дивизии вслух и как бы командиру нашему, что они настолько тупые, что не видят его красного лица и бешеных глаз и настолько не могут проинтуичить ситуацию, что не понимают, что если они не станут жрать сами ложками, то он сейчас будет кормить их клизмами и не нежными докторскими руками, а вот этими вот личными своими корягами. И руками своими потряс.

Расселись они, вестовые всем суп подносят. Всем, кроме командира. Вонь, Эд, ты не представляешь, с чумичек у вестовых слизь висит и с любопытством смотрит на всю эту вакханалию. Командир дивизии берёт перечницу, сыпет себе в тарелку половину её содержимого, смотрит на меня, я отрицательно качаю головой и делаю страшные глаза, но он берёт ложку и начинает есть то, что когда-то было рыбным супом. Остальные в шоке и дрожат руками. Ну и хули, говорит, вы на меня смотрите? Жрите, говорит, животные, немедленно, а кто не будет жрать, того я лично… И тут начинается! Эд. Я тебе говорю! Тремя пальцами скручивает ложку в тугой комок и кааак жахнет её о палубу! Я, говорит, знаете чему удивляюсь больше всего? Тому, что у нас в дивизии один боевой экипаж остался, на спинах которого все мы существуем в роли дивизии, и первый раз за хуй знает сколько лет этот экипаж попросил покормить его обедом на борту. Первый раз! Первый! Раз! Обедом! Блять, просто обедом! Ничего такого, герои скромны, как и полагается героям! Ну просто супу там какого сварите нам, говорят, ну каши ложку, ну макарон. Нет, компот не нужен! От компота даже отказались! Сука, стоики! И вся, вся, блядь, дивизия – что? И вся эта блядская дивизия посылает им на борт тухлый обед с позавчерашнего дня! Так что жрите, товарищи офицеры, жрите, а потом я кое-кого из вас буду бить и всех, я подчёркиваю, всех здесь лишаю премий, доплат и стимулирующих надбавок! Всех! Командир бербазы! НСС! Начальник продовольственной службы! НСС! Начальник берегового камбуза! НСС! Вестовой! Второе подавай! Да плесени побольше положи, хоть так во Франции побываю! Жрите, я сказал, хули вы на меня глазами лупаете! Накал страстей, я тебе доложу, Эд, нешуточный был. Ну представляешь же? Ну.

В итоге все плачут, все клянутся мамами друг друга, что случайно так вышло и никто не виноват, ну матрос какой-то бачки перепутал, уж они его найдут и уж по полной программе! И сейчас, говорят, мы всё исправим и новый обед обожаемым подводникам привезём, и ужин ещё лучше, чем обед, и завтрак ещё в дорогу им дадим в котомке! Нет уж, увольте, говорит командир, отводя взгляд от чая, от вашего настолько повышенного внимания мы лучше на сухпае посидим, а к вечеру мои электрики плиты уже поменяют. Потом, конечно, ночь спать не будут и ремонтом заниматься, но что уж поделаешь, вдруг абиссус абиссум инвокат опять сработает, а рисковать здоровьем экипажа он намерений не имеет. А у комдива уже, понимаешь, не то что шея – волосы уже покраснели. И командир мне такой глазами знак делает: ступай, Михаил, ступай, ты, безусловно, молодец и в том тебе мой командирский поклон, но роль твоя уже сыграна, а то, что дальше твориться будет, – тому тебе лучше не быть свидетелем.

Ну пошёл. Конечно, любопытно было, но как ты командирского взгляда ослушаешься? Ну так и я о чём. Иду, и взрывная волна меня прямо подталкивает от ора комдивовского, а Лёня – когда он успел? Паёк уже всем раздал, и все там ходят с тушёнкой и батонами. Что, спрашивают, за концерт такой дают и нет ли у меня на него контрамарок? Не концерт, отвечаю, а драматический спектакль под названием «Без пяти минут князь!». А, так ты же тоже тогда с нами был! Видишь, а подноготной-то и не знал! Вот она – докторская сила!

Такая вот история была. Не спать! Не спать! Держаться! Час ночи всего – время детское! А чего ты не записываешь? Забудешь же всё, записывай давай, я проверю – покажешь, что там записал. Ладно, сходи в душ, а потом я тебе ещё про бочку с литолом историю расскажу и ещё одну, – потом поспишь, часа полтора вполне достаточно, с точки зрения научной медицины.

Эти слова вице-адмирала Чернова касаются периода 1983–1989 годов, но, прочитав весь нижеследующий текст, вы поймёте, почему я взял их в качестве эпиграфа.

Описывая события и хронологию катастрофы АПЛ «Курск», я буду пользоваться только известными мне фактами, а также фактами из книги вице-адмирала В. Рязанцева «В кильватерном строю за смертью» или другими сведениями, полученными мной из открытых источников, которые не вызывают лично у меня сомнения. Всё, что здесь описано, является моим личным субъективным взглядом и не претендует на звание истины. Всё, чего я хочу – это подтолкнуть заинтересованных читателей к поиску информации, критическому её анализу и составлению собственного мнения по данному вопросу.

Также, если вы хотите более детально изучить этот вопрос, то я рекомендую вам прочитать книги Е. Д. Чернова «Тайны подводных катастроф» и В. Д. Рязанцева «В кильватерном строю за смертью».

Успешное и безаварийное выполнение задач в море на подводной лодке критически зависит от двух основополагающих параметров:

– подготовленности экипажа;

– исправности и готовность и технических средств корабля, которые обеспечиваются как грамотными проектными решениями, так и поддержанием их состояния в процессе эксплуатации.

По моему убеждению, подготовленность экипажа не являлась критическим параметром в развитии аварии в катастрофу на АПЛ «Курск», за исключением одного нюанса, который мы рассмотрим ниже, но в целях освещения общей обстановки на флоте в те годы я приведу вам некоторые сведения о ней.