Двурогий. Попаданец к Александру Македонскому - Юрий Корчевский

Алексей несколько раз порывался пойти и узнать, но останавливал себя. Надо набраться терпения. Это лохаг видит всю картину боя, а стратег должен набраться выдержки. Его дело – составить диспозицию, план боя. Другой уровень руководства боем, более объемное мышление. Сразу перестроиться невозможно, нужно время.

Часа через два после полудня показался обоз, большой. С обеих сторон от повозок – гоплиты в охранении. У Алексея от сердца отлегло. Однако лица воинов хмурые. Стало быть, без потерь не обошлось. Да Алексей на легкий захват казны и не рассчитывал. Кто из тиранов оставит казну без серьезной охраны? Вопрос только – сколько гоплитов погибло, ранено? Не избыточны ли потери?

К Алексею подошел Зенон:

– Охрана оказала сопротивление. Их оказалось много, случилась небольшая битва. Мы потеряли два десятка убитыми и три дюжины ранеными.

Потери большие, Алексей не предполагал. Дорогой ценой достались деньги! Закрались в душу сомнения: стоило ли рисковать? Удовольствовались бы малым – трофеями Архона. Но если их разделить на всех, получится по одной-две монеты. Ничтожно мало. А сейчас они уйдут, громко хлопнув дверью! А еще Алексей обеспечит сытую жизнь воинам на несколько лет. Они это заслужили.

Все три лоха вошли в лагерь с обозом. Общими усилиями соорудили большой погребальный костер, уложили тела погибших, подожгли. Согласно традициям, положено устроить тризну, просить богов принять души погибших. Но тризна – это потеря времени, это долго. И оставшись в лагере до вечера, а фактически до утра, можно нажить новые проблемы и потерять еще воинов.

Алексей собрал лохагов.

– Мы выступаем немедленно! Вы готовы?

– Веди нас!

– Объявляю порядок. Лохи Зенона, Архимеда и Еврипида впереди, за ними обоз с казной, затем лохи Аристофана, Праксиса и Монидаса, потом обоз с провизией и замыкают колонну лохи Эйсона и Нестора. Если все понятно, начинаем выдвигаться.

Конечно, воинам, кто участвовал в сегодняшних схватках, хорошо бы отдохнуть. Но сейчас надо выбраться из города и удалиться хотя бы на тридцать стадий. Тогда можно будет устроить привал на ночь, выставив караулы.

Гоплитам совершать длительные марши привычно. Для пехотинцев другого способа передвижения не существовало. Единственное облегчение – сарисы на повозках, как и мешки с тяжелыми трофеями.

Еще до заката солнца успели пройти намеченное расстояние. Остановились в живописной долине у реки. Это существенно. И людям, и тягловым животным надо пить. Погонщики выпрягли ишаков и мулов, повели на водопой, потом траву пощипать на лугу.

Воины отмывались от пыли и пота, начинали кашеварить. Место для стоянки удобное, тут и там виднелись пастбища. Подсуетились селяне из ближайшей деревни, привезли для продажи дрова на повозках. Для селян – заработок, воинам – облегчение. Леса близко нет, только кустарник у подножия холмов, но он прогорает быстро.

Вскоре над походным биваком поплыли запахи съестного. Поев, улеглись на землю спать. У каждого воина в мешке подстилка, у многих еще и плетеные косички из конского волоса. Ими окружали свое лежбище, чтобы защититься от змей. В холмистой местности да в теплом климате этих рептилий было много, укусы не были редкостью. Днем змеи расползались от дорог, а ночью неприятные происшествия случались. Неизвестно почему, но конского волоса змеи боялись.

Лохаги выставили караулы – как ближние, так и дальние, на стадию-другую от бивака, чтобы возможные преследователи не подобрались, не застали врасплох, спящих не вырезали. Причем это могли быть и местные; такие случаи бывали, но с подразделениями небольшими, да еще пренебрегающими ночными караулами. Все же для персов греки и македоняне – враги, оккупанты.

К утру даже прохладно стало, как бывает всегда в предгорьях и гористой местности. Многие проснулись от холода, продрогли. Туники у всех летние, из легкой ткани. Разминались, согреваясь. И уже костры дымятся. И вновь селяне подсуетились: еще вечером зарезали и освежевали баранов, а сейчас свежее мясо привезли. Баранина жарится быстро, это не бык на вертеле. А мясо силы в походе дает. Лохаги платили, не торгуясь. С небольшим перерывом в полдень – покормить и напоить животных – шли до вечера. Путь для многих уже привычный. Именно этой дорогой шел сюда от пролива лох Алексея пять месяцев назад.

Гоплиты уже втянулись, шагали бодрее. Командиры на привалах не скупились, как советовал Алексей. Покупали мясо, свежие лепешки, сыр.

Три недели – и впереди показался пролив. Все обрадовались. Все же приятнее плыть, чем идти по пыльной дороге.

Лукас, подошедший к проливу с некоторым опережением, успел нанять два больших судна. Алексей решил грузить на каждое равное количество гоплитов и ценностей. Случись шторм или другая беда, не вся казна будет потеряна. Да и на двойную филу судов потребуется много.

Как он решил с лохагами на совете, плыть надо до Афин. Хотя двумя кораблями можно перебросить людей и груз через пролив за световой день. Но потом придется пешком преодолевать путь за месяц. Куда торопиться? Лучше сберечь силы и прибыть под Афины в полной боевой готовности. Еще неизвестно, как встретят города-государства. Сочтут изменниками и закроют городские ворота? Или героями, отобравшими часть дани у македонян и заслуживающими лавровых венков и восхваления? А еще Алексею нужно было небольшое и крепкое судно. Он не собирался в Грецию, а хотел осуществить свой план: пройти по Черному морю в Днепр и подняться до среднего течения или до верховий. Прихватить часть ценностей Архона. Загвоздка в другом – нужны люди, хотя бы дюжина воинов. Узнав о золоте, команда судна запросто зарежет ночью, если он будет один. Но где взять спутников? Объявить сейчас, что он покинет всех, – значит навлечь на себя гнев, недовольство. Как? Стратег бросает войско? Предатель, заслуживающий смерти! Греки, как и все южные народы, горячи и быстры на расправу.

Постепенно (два-три корабля в день) удавалось находить и арендовать корабли. Повозки с ездовыми еще три дня назад отправили домой, расплатившись по уговору. И куча мешков с деньгами медленно таяла. На каждый корабль – по полторы-две сотни воинов и полсотни мешков с деньгами. Так у лохагов и гоплитов меньше подозрений в нечестности командиров, больше надежды получить свою долю. Все осознавали риск кораблекрушения. Море непредсказуемо: найдут тучи, налетит шквал, волны поднимутся такие, что будут захлестывать на палубу. А главное, при убранных парусах судно неуправляемо, его может выбросить на камни, островов в Эгейском море предостаточно. А если паруса не убрать, то их в лучшем случае изорвет в клочья или сломает мачту.

И вдруг – удача. В один день четыре судна. Три больших и одно поменьше. Его для себя Алексей присмотрел. Пока гоплиты переносили в трюм мешки с золотом, Алексей поговорил с Периклом.

– Пойдешь со мной?

– Разве ты не с нами в Афины?

– Я не знаю, какой прием нас ждет. Гоплитов можно отпустить, раздав им доли казны.

– Что ты решил, Алекс? Не верю, что ты хочешь податься куда-то в незнакомую местность, не имея плана. Я тебя уже изучил, Алекс! Ты осторожен, все просчитываешь заранее. Я согласен.