Грязные игры - Фридрих Незнанский

Норд покачал головой.

Павел, поверьте, вам совершенно незачем это знать. Чем вы будете меньше знать, тем больше вы­играете. Это не ваши игры. Ваше дело — хоккей.

Но вы сами мне предлагаете заняться несвой­ственным делом.

Только по необходимости. Ну что, Павел, со­гласны? Имейте в виду, что вы — единственный, кому я могу поручить это. Поэтому, если вы не со­гласитесь, мне придется привести другие аргумен­ты. И так до тех пор, пока не уговорю вас. Так что давайте не будем терять времени.

Была это угроза или просто шутка? Не все ли равно? Павлу еще в самом начале разговора было ясно, что, так или иначе, ему придется согласить­ся. Норд умеет настоять на своем...

Поэтому уже вечером следующего дня он летел в Москву. В кармане у Бородина лежал паспорт на имя некоего Николая Арефьева...

Этот неожиданный «отпуск» прошел замечатель­но. Бородина встретили в Шереметьеве-2 и отвезли на дачу Норда под Москвой, которая хоть и уступа­ла его дворцу в Америке, но была достаточно рос­кошна. Буквально через два часа привезли и Инну. О том, что Павел приезжает в Россию, ее предупре­дили за несколько часов. Поэтому она даже толком не успела собрать вещи — ведь им предстояло безвы­лазно пробыть на даче два дня. Однако там было буквально все, что необходимо, — от зубных щеток до коллекции всевозможных напитков в баре. Так что этот «подарок» Норда оказался просто царским — давно Павлу не удавалось так хорошо отдохнуть. Одно тревожило Павла. Предстоящая «операция», кото­рая была главной целью Норда. Разумеется, он ни­чего не сказал о ней Инне.

И вот пришел третий день. Инна поначалу недо­умевала, почему она не может проводить его в аэро­порт. Вообще, вся эта «конспирация» ее забавля­ла. В конце концов Павлу удалось ее уговорить, они попрощались, и она уехала.

Через несколько минут после ее ухода в комнату вошел худощавый смуглый человек, который не­уловимо напоминал самого Норда. Если бы не его совершенно нормальный рост, Павел принял бы их за братьев. Он поздоровался и достал из кармана маленький запечатанный конверт.

Вот это и есть то, зачем вы приехали.

Он протянул конверт Павлу:

Положите его в карман. Только не прячьте.

Почему?

Знаете, — сказал он, усмехнувшись (ну точь- в-точь как Норд), — чем ближе лежит вещь, тем труднее ее найти.

А что, кто-то будет искать? — удивился Павел.

Тот пожал плечами:

Кто знает...

Внизу Бородина ждала машина.

Вас довезут до шоссе. Там вы выйдете и пой­маете такси. Доедете до аэровокзала, а там переся­дете на обычный рейсовый автобус в Шереметьево.

Зачем это все? Почему я не могу доехать до аэропорта на такси?

Это нужно на всякий случай. Мало ли что... Думаю, за те деньги, что вы получите от Норда, можно потрястись час в автобусе.

Да. Можно, — ответил Павел и сел в машину.

Все шло в точности по плану. Павел доехал до

аэровокзала, потом отстоял очередь на рейсовый автобус, потом долго ехал на стареньком, дребез­жащем «Икарусе» до Шереметьева.

Там он опять же долго стоял в очереди среди эмигрантов со счастливыми лицами, озабоченных бизнесменов, беспечных туристов и даже несколь­ких чрезвычайно подозрительных личностей, на пальцах которых поблескивали абсолютно одина­ковые перстни с крупными бриллиантами.

Билет был куплен, конечно, в экономический класс, чтобы не привлекать лишнего внимания. Быстро пройдя таможенные формальности (Павел ехал налегке), он прошел за барьер.

До вылета оставалось каких-то двадцать минут. И Павел решил, что все уже позади. Однако он оши­бался...

Через пару минут перед Павлом как из-под зем­ли выросли двое парней в форме пограничников.

Гражданин Арефьев? — спросил один из них.

Да, я, — ответил Павел.

Просим пройти с нами для выполнения неко­торых формальностей.

Каких формальностей? Сейчас самолет выле­тает, — запротестовал было Павел.

Это не займет много времени. Вы успеете на посадку, — твердо сказал один из пограничников и взял Павла за локоть.

Сопротивляться было бессмысленно. Бородин по­слушно пошел за ними.Они вышли в маленькую боковую дверь и пошли по коридору. У Павла неприятно посасывало под ложечкой. В его голове промелькнули все виден­ные им фильмы про контрабандистов.«Ну вот, — думал он, — сейчас начнут обыски­вать, просвечивать, заставлять раздеваться. И как я должен себя вести, интересно? Держаться до пос­леднего, как партизан? Или плюнуть и отдать им этот конверт сразу?» В конце концов, он немного успокоился и решил действовать по обстоятельствам.Однако все решилось сразу же, как только по­граничники открыли дверь в одну из боковых ком­нат. Павел вошел один — его сопровождающие ос­тались в коридоре. Зашел и обомлел. За письменным столом сидел тот самый «боксер-сифилитик» Ост­ровский, разговор которого с Нордом он подслушал. Больше в комнате никого не было.

Островский широко улыбался:

Здравствуйте, Павел!

Вообще-то Бородин должен был отнекиваться всеми силами и утверждать, что его фамилия Аре­фьев. Но от неожиданности он так растерялся, что только кивнул:

Здравствуйте...

Островский повеселел еще больше:

Это просто замечательно!

Он вскочил со своего места и, подойдя к Павлу, крепко пожал ему руку:

Это просто замечательно. Прекрасно, что вы не стали настаивать на том, что вы — не вы, а кто- то другой. Как там ваша фамилия в паспорте, ко­торый вы получили от Норда?

Павел не нашелся что ответить. Он был настоль­ко ошарашен, что просто потерял дар речи.

Сами не помните. Ну и не важно, — продол­жал Островский, — это не имеет никакого значения.

Он жестом пригласил Павла присесть. Бородин выразительно посмотрел на часы.

Не волнуйтесь, — замахал руками Остро­вский, — на самолет вы успеете. Доставим прямо к трапу. А если надо — задержим рейс.

У вас большие возможности, — заметил Павел.

Островский рассмеялся:

Не жалуюсь. И без ложной скромности могу сказать, что мало кому удалось бы вытащить вас уже после досмотра.

Глаза Островского блестели.

Что вы хотите? — в лоб спросил Павел.

Островский пожал плечами:

Вы прекрасно знаете, что мне надо. То, за чем вы приехали в Москву, несмотря на самое напря­женное время перед финальной игрой. Ха-ха! Все- таки как был Патрик Норд обычной шпаной, так и остался, несмотря на его миллионы. Вздумал нас обмануть! Обвести вокруг пальца! И надо же, как хорошо все придумал.

Он покачал головой.

А вы, Бородин, зачем вы-то согласились? Вы же хоккеист, а не Штирлиц! Вот и катайтесь на льду, забивайте шайбы — это у вас прекрасно по­лучается. Хотя я догадываюсь... Норд применил свои методы воздействия. Те самые, с помощью кото­рых он вас «уговаривал» заключить контракт с «Нью-Йорк вингз». Я прав?