Век воли не видать - Василий Головачев

«Осторожнее, держитесь друг за друга», – предупредил он, сам в свою очередь прижимая к себе ослабевшее «тело сознания» Юстины.

«Не учи учёного», – строптиво огрызнулся Прохор-2.

Впрочем, его строптивость говорила о том, что «порох в пороховницах» у него ещё не закончился.

«Что это за пастушеская идиллия?»

Словно отвечая на его мысль, пейзаж изменился.

Лес, кустарник и река исчезли, вместо них проросла улица в окружении мрачных готических храмов, булыжная мостовая, странные будки на тротуарах, небо полиловело и покрылось несущимися серыми струями облаков.

«Осторожнее с мечтами, – недовольно помыслил Прохор-11. – Не топчи наши с Устей грёзы. Нам нужен отдых, а не экспрессия в духе Сальвадора Дали».

«Я не понимаю, где мы».

«На пути домой. Этот остров сотворили мы с Устей».

Пришла в себя Юстина.

«Куда мы свалились? Голова кружится…»

Конечно, это было иносказание, голова кружиться не могла при её полном отсутствии, но эвфемизм точно определял состояние женщины, да и всех остальных нуль-путешественников.

«Дыши глубже, сейчас пройдёт, – прижал к себе жену крепче Прохор-11. – Хотите, мы попробуем создать колодец… или ключ с холодной водой».

«Да, пить хочется», – призналась Юстина.

«Мне этот город не нравится», – жалобно сказала Устя.

«Он никому не нравится. – Прохор-11 не стал доказывать, что трансформация уголка природы в улицу мрачного города – заслуга плохого настроения «родича». – Предлагаю вернуть берег реки или поляну в лесу».

«Чтоб на нас напало какое-нибудь зверьё?» – пробурчал Прохор-2.

«Если мы его сами не создадим – это зверьё, – терпеливо заметил Прохор-11, – оно и не нападёт».

Словно отвечая на его мысль, из дома напротив того места, где стояли числопутешественники, тесно прижимаясь друг к другу, высыпала ватага… людей – не людей, скорее это были порождения ночных фантазий, в которых сплелись все уродливые черты тварей, созданных усилиями художников и кинематографистов родной реальности. Причём уроды эти всё время изменялись, то обрастая «клыками» и «когтями», то превращаясь в суперменов с чудовищными мышцами, то в закованных в сверкающую броню роботов.

Первые несколько секунд ватага общим количеством в два десятка особей просто рассматривала четвёрку «танатонавтов», которая в свою очередь оторопело дивилась на удивительных существ.

Потом испугалась Устя, ойкнула, и это послужило сигналом для атаки.

Ватага завыла, захохотала на разные голоса, заревела и бросилась на людей, обрастая дубинами, мечами и жуткого вида «бластерами».

И хотя Прохор-11 понимал, что перед ним созданные воображением их измученных душ видения, эфемериды, виртуальные твари, легче от этого не становилось. Первым же его желанием было начать бой – при полном отсутствии какого-либо оружия.

Зато об оружии вспомнила Юстина:

«Формотранс! Их надо превратить в пыль!»

Мысль применить умение трансформировать предметы пришла вовремя.

Гиганта в три метра ростом, закованного в сложную броню и с молотом в руке, Прохор-11 превратил в скелет за несколько мгновений до удара. Затем добил тварь формоимпульсом, превратившим его в тающую лужу.

Примерно так же действовали и остальные «пассажиры ковчега», разбрызгав первых добежавших до них уродов.

Однако нападавших было слишком много, и рассеять толпу, превратить её «в пыль и дым» «ладья» не могла, действуя разобщенно, поддаваясь страху и безысходности. Первым это понял, как ни странно, Прохор-второй.

«Стойте! Так мы их не остановим! Предлагаю построить баррикаду!»

Женщины не сразу сообразили, о чём идёт речь, но Прохор-11 предложение «родича» оценил.

«Общим усилием… окружаем себя… стеной!»

Рычащие и вопящие твари, отпрянувшие после потери первых бойцов, ринулись в новую атаку… и наткнулись на возникшую ниоткуда твёрдую стену. Причём стену необычную, слепленную из разных материалов. Это говорило о разном подходе к реализации задумки четвёрки «душ» и о разном их опыте. Участки стены напротив Усти и Юстины были… стеклянно-фарфоровыми, Прохор-2 вообразил гранитную кладку, Прохор-11 – стальную плиту.

Стена вздрогнула: по ней ударили десятки кувалд, молотов, дубин и мечей!

Стеклянно-фарфоровые участки покрылись трещинами.

Сами созидательницы не поверили в прочность создаваемых защитных сооружений.

«Уходим! – опомнился Прохор-11, с растущим ужасом прислушиваясь к себе: силы таяли с каждой секундой! – Сосредоточьтесь на прыжке! По команде!»

«Куда?» – прилетел мышиный писк мысли Юстины.

«Вообразите наш дом…»

«Уже воображали», – прилетела мысль-сомнение Прохора-2.

«Других вариантов нет! Летим домой!»

Они прижались теснее, зажгли бледное «солнышко» общего желания – оказаться на Земле, в своей числореальности, дома…

И ничего не произошло!

Сил для прыжка в океан Нави не хватило…

Погода в пределах озера Горных Духов испортилась, над горами нависли тучи, пошёл мелкий дождь, но на это никто не обращал внимания. Туристы продолжали прибывать на турбазу, а самое плохое крылось в том, что появились группы самодеятельных исследователей местной природы, предпочитавшие останавливаться не на базе, а в палатках на берегах озера или на вершинах увалов.

Ёсипыч первым заметил две такие группы, мало интересующиеся красотами Ергаков, и доложил об этом Волкову.

Одна группа оказалась «безгрешной»: бородатые мужики охотились на горных баранов, и горные пейзажи и местность вокруг озёр их не интересовали.

Вторая группа, состоящая из пяти человек: четырёх молодых парней и мужчины в возрасте – вела себя всё более подозрительно. Ландшафты Ергаков их тоже не прельщали, зато все были вооружены новейшими карабинами «гризли», видеокамерами, рациями и были одеты не просто по-походному, а как настоящие военные егеря в отличие от первых егерей.

Они разбили лагерь из трёх палаток на южном мысу озера Горных Духов, в пяти километрах от турбазы «Мечта-2», и принялись обходить местные тропы, как это делал Саблин после переезда из-под Вологды.

Наведались они и на турбазу, подтвердив опасения Саблина наткнуться на ищеек из Бездн. Если подозрительные люди из точно такой же группы, на которую наткнулся тот же Ёсипыч, покрутившись вокруг турпосёлка, убрались из этих мест, то новые пришлые вели себя иначе: решительнее, наглее, проще. И Саблин понимал их командиров, так как, по его разумению, Владыки в преддверии грядущих событий должны были действовать смелее, отбросив флёр политкорректности и презрев риск шумихи в СМИ в тех местах, где они планировали акцию.