Огонь и сера - Дуглас Престон

– Что? – произнес человек тихим голосом.

– Джед сказал, что ты мог сохранить что-то из вещей Ренье Бекманна, который жил здесь несколько лет назад.

После долгой паузы желтые глаза указали на один из штабелей.

– В углу. Вторая коробка снизу с надписью «Бек».

Д'Агоста с трудом протиснулся к шаткой конструкции и наконец нашел искомую коробку: маленькую, всю в пятнах, заплесневелую и почти расплющенную.

– Можно взглянуть?

Джон кивнул.

Внутри оказались несколько книг и шкатулка для сигар, стянутая резинкой. Пендергаст взглянул на содержимое через плечо д'Агосты.

– Джеймс «Письмо из Флоренции», – пробормотал он, глядя на корешки книг. – Бернсон «Живописцы итальянского Возрождения»; Вазари «Жизнеописание наиболее знаменитых живописцев»; Челлини «Жизнь Бонвенуто». Похоже, мистер Бекманн интересовался историей искусства Возрождения.

Д'Агоста взял шкатулку для сигар. Резинка с треском порвалась, едва он попытался ее снять. Из-под крышки дохнуло пылью, сигарами и бумагой. Вместе с поеденной молью кроличьей цапкой внутри хранились золотой крест, старая открытка с изображением озера Мухед в штате Мэн, засаленная колода карт, игрушечный мотороллер «Корги», несколько монет, два коробка спичек и еще несколько памятных вещиц.

– Сдается мне, – сказал д'Агоста, – мы нашли сундучок с сокровищами Бекманна.

Кивнув, Пендергаст повертел в руках один из коробков с рекламной наклейкой на лицевой стороне.

– «Траттория-дель-Кармине»[44]. – Фэбээровец провел изящными тонкими пальцами по монеткам, прочим вещицам и достал книгу Вазари. – Рекомендуется всем, кто желает постичь искусство Ренессанса... Посмотри-ка сюда.

Он передал книгу д'Агосте. На форзаце небрежным почерком было написано:

Ренье, любимому студенту,

от Чарлза Ф. Понсонби-младшего.

Д'Агоста выбрал книгу наугад, и из нее выпала фотография. Моментальный цветной снимок: четверо юношей обнимают друг друга за плечи, а позади них – нечто похожее на мраморный фонтан в водяной дымке.

Д'Агоста передал снимок товарищу. Изучив его внимательно, Пендергаст вернул фотографию и сказал:

– Полагаю, крайний справа и есть Бекманн. Но узнаете ли вы его друзей?

Почти мгновенно д'Агоста опознал массивную голову и выдающиеся брови Локка Балларда. На других ушло чуть больше времени, однако Найджела Катфорта и Джереми Гроува д'Агоста узнал.

Он взглянул на Пендергаста – серебристые глаза агента ФБР светились решительностью.

– Вот она, Винсент, – связь, которую мы искали.

Д'Агоста вспомнил о человеке на кровати – тот лежал так тихо, что о нем почти забыли.

– Джон, можно мы заберем эти вещи?

– Для того я их и хранил.

– То есть? – удивился д'Агоста.

– Я храню вещи, которые они берегли, и передаю семьям.

– Кто это они?

– Те, кто умирает.

– И семьи приходят?

Вопрос повис в воздухе.

– У всех есть семьи, – промолвил наконец Джон.

Некоторые коробки прогнили и обесцветились так, будто пролежали здесь лет двадцать. Похоже, семьи хозяев не придут еще долго.

– Вы хорошо знали Бекманна?

– Он чурался всех. – Джон пошевелился.

– Его навещали?

– Нет.

Глядя на ломкие волосы хозяина комнаты, на слезящиеся глаза, д'Агоста подумал, что Джон прекрасно понимает близость конца.

Пендергаст взял маленькую коробку с вещами Бекманна под мышку и спросил:

– Мы можем что-нибудь для тебя сделать, Джон?

Тот покачал головой и отвернулся к стене.

Пендергаст и д'Агоста молча покинули комнату и спустились во двор. Прошли мимо пьяниц.

– Нашли, что искали? – спросил Джед.

– Да, – отозвался д'Агоста. – Спасибо.

Джед козырнул от брови, и д'Агоста ответил тем же.

– Что будет с вещами в комнате Джона, когда умрет он?

– Выбросят, – пожал плечами старик.

* * *

– Вот это я называю – плодотворные поиски, – сказал Пендергаст, садясь в машину. – Теперь нам известно, что Ренье Бекманн жил в Италии примерно в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году и что он хорошо говорил на итальянском.

– Как вы вычислили? – изумился д'Агоста.

– По той самой фразе: «Кей Бискероу!». Это не имя. «Che bischero!» по-итальянски значит: «Что за придурок!» Флорентийский диалект. Все монеты в коробке – итальянские лиры, датированные тысяча девятьсот семьдесят четвертым и ранее. Я не совсем уверен, но фонтан на том снимке выполнен в стиле неоренессанса.

– И все – по одной маленькой коробке с вещами? – покачал головой д'Агоста.

– Порой громче всего говорят именно мелочи.

«Роллс» отъехал от тротуара и стал набирать скорость.

– Винсент, – попросил Пендергаст, – будьте добры, включите лэптоп. Посмотрим, какой свет на нашу историю прольет профессор Чарлз Ф. Понсонби-младший.

Пока Пендергаст вел машину, д'Агоста через мобильную связь вышел в Интернет и запустил поиск по Чарлзу Ф. Понсонби-младшему. Уже через несколько минут информации набралось даже больше, чем нужно. Начать хотя бы с того, что профессор Понсонби, оказывается, вел курс истории искусств в Принстоне и одновременно состоял в Союзе обеспокоенных ученых.

– Где-то я о нем слышал, – нахмурился Пендергаст. – Понсонби, кажется, специалист по итальянскому Возрождению. Наверняка он успел добиться звания заслуженного профессора и, к счастью, до сих преподает. Винсент, не поищете ли его резюме?

«Роллс» въехал на главную магистраль Нью-Джерси и, плавно повысив скорость, вписался в послеполуденное движение. Тем временем д'Агоста зачитывал список назначений, наград и публикаций. Перечислять пришлось долго; больше всего д'Агосту злило, что Пендергаст требовал читать вслух – слово в слово.

Д'Агоста закончил. Поблагодарив напарника, Пендергаст достал сотовый и позвонил в справочную. Получив нужный номер, набрал его и коротко переговорил.

– Понсонби примет нас, – сказал он, убирая телефон в карман. – Правда, без особого желания... Мы уже близко, Винсент. Фотография доказывает, что все четверо встречались. Теперь надо точно узнать, где они встретились и – самое главное – что же произошло во время той судьбоносной встречи, что связало их на всю жизнь.