Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830-1918) - Юрий Победоносцев

Это была окончательная победа сил, давно уже стремившихся направить немецкую экспансию на соседние с Германией страны. Здесь уместно вспомнить, что еще в 1887 г. фон Бюлов, в то время первый секретарь посольства в Петербурге, писал в министерство иностранных дел:

«Мы должны пустить кровь русскому, чтобы тот 25 лет был не в состоянии стоять на ногах. Нам следовало бы надолго перекрыть экономические ресурсы России путем опустошения ее черноморских губерний, бомбардировки ее приморских городов, возможно большим разрушением ее промышленности и торговли. Наконец, мы должны были бы оттеснить ее от тех двух морей, Балтийского и Черного, на которых основывается ее положение в мире.

Однако я могу себе представить Россию действительно и надолго ослабленной только после отторжения тех частей ее территории, которые расположены западнее линии Онежская губа — Валдайская возвышенность и Днепр».

К этой же точке зрения приходит и кайзер Вильгельм, который уже во время Балканских войн в 1912 г. формулирует на полях донесений немецких дипломатов свою сакраментальную мысль, ставшую впоследствии альфой и омегой для Гитлера и его «Майн Кампф»:

«Глава 2 великого переселения закончена. Наступает глава 3, в которой германские народы будут сражаться против русских и галлов. Никакая будущая конференция не сможет ослабить значения этого факта, ибо это не вопрос высокой политики, а вопрос выживания расы».

Тем не менее существует довольно распространенная точка зрения, что подобные заявления якобы вовсе не отражали реальной политической линии германского правительства, а якобы являлись лишь театральной позой кайзера, брошенной им в угоду всякого рода экстремистов пангерманистского толка.

Однако с такой трактовкой позиции официального Берлина трудно согласиться. Для того чтобы убедиться в ее ошибочности, достаточно обратиться к фактам, которые однозначно, свидетельствуют о том, что на протяжении Первой мировой войны Германия упорно добивалась отторжения от России Польши, Прибалтики, Украины и Белоруссии, а уже в самом начале войны ее лидерами была четко сформулирована главная послевоенная цель Германии на Востоке — расчленение России и создание на ее бывших территориях целого ряда подконтрольных Берлину марионеточных государств.

Впрочем, обратимся к фактам. Согласно инструкциям от 11 августа, изданным министром иностранных дел Яговым, целями германской политики назывались следующие:

«Очень важна реализация революции не только в Польше, но и на Украине:

1. Как средство ведения военных действий против России.

2. В случае благоприятного для нас завершения войны создание нескольких буферных государств между Россией, с одной стороны, Германией и Австро-Венгрией — с другой, желательно как средство ослабления давления русского колосса на Западную Европу и для отбрасывания России на восток настолько, насколько это возможно».

А уже 9 сентября канцлер фон Бетман-Гольвег формулирует основную послевоенную цель Германии на Востоке:

«Возможное удаление России от немецкой границы и ликвидация ее господства над нерусскими народами… Россия должна быть отброшена в Азию и отрезана от Балтики; с Францией и Англией мы всегда сможем договориться, с Россией — никогда».

Аналогичное заявление делает 17 октября и австрийский канцлер граф Берхтольд:

«Наша главная цель в этой войне — ослабление России на долгие времена, и с этой целью мы должны приветствовать создание независимого украинского государства».

Не остаются в стороне от обсуждения послевоенных целей Германии ее общественные организации и политические партии. 28 августа президиум Пангерманского союза следующим образом сформулировал конечные цели войны:

«1. Приобретение за счет России обширных территорий для поселения немецких крестьян, а именно: Польши, Литвы, Белоруссии, прибалтийских губерний и Украины…

5. Все захваченные Германией территории должны быть очищены от людей (Land frei von Menschen), так как Германии нужны территории без людей».

В сентябре крупнейшая в те времена правая партия «Общегерманский союз», возглавляемая Генрихом Классом, приняла следующее постановление:

«Абсолютно императивным является требование, чтобы Миттельойропа, включая регионы, полученные Германским Рейхом и Австро-Венгрией в качестве призов победы, образовывали одну единую экономическую общность; Нидерланды и Швейцария, три скандинавских государства и Финляндия, Италия, Румыния и Болгария будут присоединены к этому ядру постепенно и исходя из принуждающей к такому сближению необходимости…

Лицо России должно быть силой повернуто на восток снова, она должна быть загнана в границы, существовавшие до Петра Великого».

В конце июня 1915 г. в Берлине был созван съезд представителей немецкой интеллигенции, утвердивший так называемый меморандум профессоров, авторы которого хотели лишь «оказать поддержку правительству формулировкой ясно выраженной воли народа при ожидающих его бесконечно трудных и разнообразных переговорах».

В отношении к будущему России воля немецкого народа в профессорском изложении определялась тем обстоятельством, что земли, пригодные для реализации послевоенных целей Второго рейха, находились на Востоке. Поскольку же русское крестьянство «вовсе не так срослось со своей землей, как население Центральной и Западной Европы», а Российская империя существовала главным образом благодаря тому, что на этих землях «германская культура усваивалась в течение 700 лет». Поэтому эти земли должны быть присоединены к Германии в качестве послевоенного приза: «Линия границы и основа увеличения прироста населения в стране может быть территория, которую должна уступить нам Россия».

Едины в стремлении урвать у России «свой» кусок территории были и немецкие промышленники. Так, например, Август Тиссен в меморандуме от 9 сентября прямо требовал раздела русского колосса:

«Россия должна лишиться балтийских провинций, части Польши, Донецкого угольного бассейна, Одессы, Крыма, Приазовья и Кавказа».

Разумеется, в этом отношении нельзя демонизировать одних только немцев. Ведь после Победы над Германией идею расчленения России активно подхватили наши бывшие союзники англичане и французы. А после Рапалло Германия стала союзницей Советской России. Все это бесспорно доказывает, что у России нет и не может быть, как постоянных врагов, так и постоянных друзей.

Как Берлин реализовывал свои планы по расчленению России

Тем временем к концу 1914 г. в вопросе расчленения России правительство Германии перешло от слов к делу. При этом Берлин сделал ставку на поддержку и финансирование сепаратистских движений на национальных окраинах Российской империи как основы для послевоенного раздела ее территории. Возглавлял эту подрывную антирусскую деятельность заместитель государственного секретаря иностранных дел А. Циммерман. Украинская часть задачи была поручена прибалтийскому немцу П. Рорбаху, который еще до войны специально обследовал отдельные районы России на предмет наличия в них сепаратистских движений.