Вожак для принцессы - Вера Чиркова

– Таилос, первый участок оставьте тому дроу, что продал мне дом, вбей там колышек. На остальных сейчас сделаю временное жилье, сюда переселишь тех, кто теснится в сараях.

И не обращая больше внимания на слушавших это селян, я прошел вдоль оград, рассматривая следы хозяйственной деятельности старосты. Ушлый он какой, однако! И явно самый богатый в селе… вот и крутит соседями как хочет. Определенно считал себя до вчерашнего дня местным князьком.

Мне почему-то горячо захотелось стереть с этой земли все следы его хозяйствования, и я не стал себе отказывать в такой малости. И так с утра одни неприятности.

Создав несколько небольших смерчиков, я запустил их на участки, прихватив и участок дроу. Обещал же я ему помогать?! А пока они собирали в кучи ветки, колья, жерди и прочий растительный мусор, проверил свой резерв. Чуть больше половины… не густо. Но я ведь уже решил, что не буду жалеть накопителей, пока мои сородичи ютятся в сараях?!

Очередной кристалл отправился в амулет, и к тому моменту, как на чисто выметенных участках высилось несколько куч веток, мой резерв начал неуклонно расти.

Долго мучиться с выбором архитектуры я не собирался. Сейчас лето, и готовить, как и обедать, можно на улице. Нужны только спальни, и лучше маленькие, оборотни хоть и живут стаями, но только по необходимости. А на самом деле любят собственные жилища, с удовольствием их украшают и обихаживают. Запустив заклинание строительства сразу во все кучи, я создал себе кресло и плюхнулся в него, рассматривая вытоптанную и расковырянную скотом землю. И почти уже собрался заровнять ее и засеять травой, как заметил беспечные взгляды наблюдавших за моей работой оборотней. Ну, уж нет, сразу передумал я этим заниматься. Я им не нянька. Пусть сами о себе позаботятся, мое дело – помочь преодолеть первые трудности.

– Таилос, – позвал я медведя, – соберите по селу грабли, лопаты, кирки и начинайте ровнять вокруг землю, нужно посеять травку. Только до домов пока не дотрагивайтесь.

Он мгновенно выдал своим подопечным приказ, и они помчались в село, а медведь неслышно подошел ко мне и сел на землю.

– Сядь на стул, – создал я еще кресло, вспомнил про Кахориса и оглянулся, но его уже не было, как и мешка. Надо же, а я и не заметил, как заместитель ушел.

– Знаешь, Ир… – тяжело опускаясь в кресло, вдруг совсем не к месту пробормотал Тай, – я тебе верю. Хотя иногда совсем не понимаю.

– Это потому, что я маглор… а маглоров ты еще не ел, – пошутил я, отлично понимая, что у него сейчас в душе, – но за доверие спасибо. Больше мне ничего и не нужно.

– Я знаю… – серьезно кивнул он и вдруг тихо признался: – Но иногда когти просто сами лезут… от отчаяния.

У меня тоже, мог бы сказать я, но не стал. Вместо этого добавил силы заклинанию созидания: меня сжигало нетерпение и странное ощущение, что я все время опаздываю.

– Тай, – помолчав, глянул я на медведя, – у нас сейчас много проблем… но не забывай Унгердса. Я обещал найти его сына и женщину… начинай расспрашивать селян, а если нужно, пошлем искать в деревни, принадлежащие магам. Магистр на нас очень надеется.

– Я помню, – мягко кивнул он, но в голосе скользнула больно кольнувшая меня горечь.

И снова я смолчал, проклиная все пентаграммы за то, что не могу его утешить.

Едва выросла крыша на последнем из ряда довольно простеньких, длинных двухэтажных домиков на десяток спален каждый, я решительно поднялся с кресла. В моей голове уже сложился план дальнейших действий, и я не собирался от него отступать даже ради того, чтоб полюбоваться, как счастливые оборотни начнут обживать временные жилища.

Буркнул Таилосу, что вернусь через час и нажал камни на браслете.

И сразу задохнулся от ощущения резко хлынувшего в душу счастья. Такое бывало только в детстве, когда я учил заклинание левитации и шагал с балкона облитой солнцем башни в пропитанную фруктовыми ароматами сада пустоту.

Ароматы были и сейчас, маги всегда бесцеремонно пользовались изобилием энергии, чтобы в холода держать над своими садиками и домами удерживающие тепло купола. И могли бы завалить зимой королевство свежими плодами… если б ни хранили это в тайне. Чистопородные люди не должны были даже подозревать, что магам не нужны ни дрова, ни фрукты, которые они возами везли по осени на плато.

А кроме ароматов была магия, струившаяся сквозь меня живительным сплошным потоком, чистый, прохладный воздух, стекавший с заснеженных вершин синих гор, радующая глаз свежая зелень молодой травки и пышные шапки бело-розовых пионов.

И еще знакомые голоса родителей, не привыкших защищать свой сад от прослушки.

– Все равно… – упрямо говорила мать, и я отчетливо представил, как она сейчас сердито прищуривает свои синие, обрамленные стрелочками густых ресниц глаза, – это слишком трудное дело. Вы все с ума посходили с эффектом Эрангиуса, усложнили все до предела. Нужно было послать магистра… невозможно жить на пределе.

– Они не могли отказать в выборе, я сам следил, – мягко выдохнул отец, – и не думай, Лэйта, что все вокруг бессердечные.

– Хотелось бы верить, – тихо пробурчал я, отлично зная, что не останусь неуслышанным, – что один юный измученный маглор не имеет к этому разговору никакого отношения.

– А юного маглора не учили, что подслушивать чужие разговоры нельзя? – Голос отца мгновенно построжал, и я едко усмехнулся, что и требовалось доказать.

Ответил я не сразу, на меня обрушился персональный ураган в совершенно неприличной по понятиям королевских законодателей моды одежде. В свободных шелковых брюках длиной всего по колено и маленькой кофточке без рукавов.

Этот ураган одновременно смеялся и всхлипывал, теребил мне волосы и щупал ребра, бормоча, что мальчик похудел, целовал лоб и щеки и поливал их соленой влагой. А я стоял чуть пригнувшись, чтоб ей было удобно все это делать, и терпел, обнимая мать за плечи и гладя по шелковистым волосам. Убеждать ее успокоиться и не плакать бесполезно, проверено на практике.

– Ну, все, Лэйта, отпусти его, ну что ты в него вцепилась, как клушка в потерянного цыпленка?! – Отец, не имевший моего опыта, тщетно пытался отобрать меня у матери хоть на минуту раньше.

Наивный он все-таки, не знает волшебных слов. Правда, их бесполезно произносить в первые пять минут, потом срабатывают безотказно. Ну все… похоже, пора.

– А чем у вас таким вкусным пахнет? – погладив мать по плечу, скосил я глаза в сторону веранды, на которой они до этого сидели.

– Ох, святая пентаграмма, – сразу перестала она всхлипывать, – да ты голодный! Что ж они там не смотрят за тобой, твои оборотни!

Отвечать на это не требовалось, все равно мать уже увлекла меня за руку на веранду, втиснула в самое удобное кресло и задумчиво посмотрела в сторону кухни.

– Маглора много чему учили, – пусть отец не думает, что я увильнул от ответа на его замечание, – только не учили самому нужному.