Беседы палача и сильги - Руслан Алексеевич Михайлов

— я неслышно сходил к лошадям, вытащил скатки одеял и понес их на один из длинных гребней, что тянулись по склону. Раз уж я поднялся так высоко, то грех не взглянуть на необъятный мир с непривычного угла… Как говорят в моих родных краях — бойся не слепоты, а взора на мир лишь из одного оконца…

Раскатав одеяла, я нарочито уселся так, чтобы сидеть к гробнице боком. Так смогу поглядывать на нее, но опять же не вызову ни у кого злости своим неуместным любопытством. Мы у самого Трорна. Да, до него еще лиги и лиги крутых горных троп и самая высокая гора хребта так далеко, а подходы к ней так неприступны, что по слухам там еще никогда не бывал житель долин. Но пусть Трорн далеко — здесь живут по его суровым обычаям, в которых мужчин судят особенно строго и не только по их делам, но и по словам и даже взглядам.

Скрестив ноги, я начал вытаскивать пробку фляги, но случайно глянул вниз и… от открывшегося вида у меня перехватило дух. Рядом ахнула и замерла сильга, что и сесть не успела. Налетевший ветер ненадолго разорвал и оттеснил густой стелющийся туман и нашим взглядам внезапно открылся… весь мир? Да… почудилось что я вижу весь мир от края до края… Необъятный, будто бы чуть вогнутый, пестрящий разноцветьем, с темными столпами сумрака, что перемежались тяжело сверкающими золотым солнечными столпами, высвечивающими и заставляющими играть яркими красками озера и леса… Тут не было ничего постоянного… все ползло, все куда-то стремилось, а в воздухе тяжело заворачивались величественные колонны из бело-серых туч, упирающиеся в тяжелые облачные поля, что шли высоко над такими далекими холмами, но при этом были гораздо ниже нас… в этот миг стало ясно — то, что все это время я принимал за туман, на самом деле было зацепившимися за камень облаками. Свистящий ветер дохнул еще раз… и все затянулось молочной пеленой. Лишь на несколько мгновений открылся передо мной этот невероятный вид… и этих мгновений мне хватило, чтобы почувствовать себя отрешенным созерцателем мирской суеты… и ничтожной пылинкой на ладони мироздания…

Анутта медленно разжала пальцы, перестав стискивать мое плечо. Уселась рядом. И затихла, позабыв про книгу и задумчиво глядя в непроницаемую облачную стену, чья полупрозрачные щупальца осторожно подползли к нам совсем близко и почти касались моих грязных сапог. На некоторое время замолк и я, изредка посматривая по сторонам и терпеливо ожидая оклика от Часира. Но старый горец не спешил нас звать и, не выдержав, я заговорил о главном:

— Люди с молотом пришли за запертым в гробнице кхтуном — тихо произнес я — Люди…

— Да… — согласилась сильга и в ее голосе слышалось усталое удивление и… легкий страх — Это… это пугает… ты ведь понимаешь, Рург?

— В меру своих способностей — кивнул я — Они знали куда шли. Твердо знали. И они знали какой склеп им придется разорить и то, что им придется воспользоваться тяжелым молотом. А когда молот сделал свое дело… посмотри туда, госпожа Анутта.

Девушка глянула через плечо. Ее глаза сузились, губы напряглись в понимающей мрачной усмешке. Я оборачиваться не стал, но знал, что она увидела — один из парней поднялся на склон, неся в опущенной руке тяжелый кузнечный молот на длинной рукояти. Не оружие — инструмент. Такой не мог оказаться с собой по воле случая. И когда молот расколол древнюю плиту, что перекрывала вход, его просто швырнули в сторону обрывистого склона. Никто не пошел бы туда, чтобы выбросить молот. Зачем? Лишняя морока. Его швырнули прямо от склепа — и пролетев самое малое десяток больших шагов, он улетел вниз. Не каждый мужчина способен на такой бросок. Тут нужна могучая сила…

— Они насмешничали — продолжил я — Зло глумились над останками почивших. Выбросили и растоптали черепа и грудные клетки, пинками расшвыряли остальное… Что за нелюди способны на такое?

Сильга молчала, неотрывно глядя на склеп. А я продолжал размышлять вслух:

— Там в Скотных Ямах Буллерейла… там я все списал на слепое невезение Нимрода. Так я решил, когда одержимая кхтуном женщина совершила убийство и ударилась в бега.

— Да… — обронила девушка.

— Следом нападение на нас у приютного валуна. Обычный горожанин вдруг обратился в ночного разбойника. Мыслимо ли? И теперь вот… такое… И что же получается, госпожа Анутта с двумя «Т»? Ты прибыла в наши края заслышав слухи о нескольких разом сошедших с ума жителях селений в предгорьях Трорна. Сбежавшая убийца направилась сюда же… А теперь это… кто-то забрался по крутым склонам и освободил кхтуна…

— Это нам неведомо! — возразила сильга — Я должна войти в этот склеп, Рург.

— Дождемся соизволения — проворчал я — Тут все непросто… И не станешь же ты вламываться в чужой родовой склеп, переступая разметанные кости спавших там? Кощунство…

Тяжело вздохнув, девушка кивнула и поглубже натянула трепещущий на ветру капюшон:

— Да… я разделяю их горе и гнев. И я подожду сколько придется. Продолжай говорить, Рург…

— По отдельности все произошедшее кажется лишь случайностями… но если взглянуть на все вместе, то… я вижу пугающую цепь событий… — мрачно произнес я — Кто мог прийти за кхтуном?

— Другой кхтун — мгновенно отозвалась Анутта — Или обычный человек, что готов на любую мерзость ради денег…

— Да — кивнул я и, чуть приподнявшись, крикнул сошедшимся у гробницы горцам — Что там?

— Следы! — отозвался старый Часир и я испытал облегчением — старик говорил почти прежним голосом. Потихоньку приходит в себя после потрясения — Их было двое! Один — большой мужчина. Тяжелый! Шаг широкий…

— А второй?

Горцы переглянулись. А затем тот, что недавно кричал на меня, прерывающимся и удивленным голосом сказал:

— Ребенок… я нашел лишь три уцелевших следа под вон тем склоном … там же и лошадиные копыта. Легкие долинные подковы с шипами.

— Ребенок — беззвучно повторил я.

— Да… Здесь был ребенок… Маленький ребенок… след ножки в половину моей ладони. И… и он уходил от гробницы…

— Светлая Лосса — невольно вырвалось у меня, когда мне средь бела дня померещилась маленькая посинелая фигурка восставшей из мертвых девочки, что, шатаясь сходит по склону горы…

Правильно прочитав выражение моего лица, старик будто крыльями взмахнул широкими черными рукавами:

— Не она! Моя внучка здесь! Нетронута…

Я испытал суеверное облегчением. Проклятье…

С шумом выдохнув, я глянул на чуть ли не подпрыгивающую сильгу и поинтересовался у Часира:

— Можно нам приблизиться к гробнице?

— Да —