Отречение - Ричард Ли Байерс

Фарон немного подождал, потом хихикнул.

— Ты не хочешь спросить, о чем он говорит, — обратился он к Бурхерду, — стараясь, таким образом, найти повод начать хвастаться нашими победами.

Губы собеседника опять скривились:

— Я не слишком много думаю о триумфах или победах.

Фарон покачал головой:

— Так много горечи в мире! Такая тяжесть на сердце! Тебя порадовало бы известие о том, что в какой-то мере я отомстил за нас?

— «За нас»? — фыркнул Бурхерд.

В другом конце помещения разгорелась драка между гноллом с волчьей мордой и косматым хобгоблином. В то время, как драчуны катались по полу, кто-то подкинул им нож, любопытствуя, кто из них ухитрится схватить его первым.

— Послушай добрые вести, — продолжал Мастер Магики. — Я — Фарон Миззрим, изгнанный сначала из Седьмого Дома, а теперь вот из Брешской крепости, и в том и в другом случае веских причин для этого не было. Я разозлился и решил отомстить Академии. С помощью моего друга Мастера Аргита, тоже несправедливо притесняемого, сегодня рано утром я разгромил патруль на базаре. Ты, наверное, уже слышал об этом.

Брухерд пристально смотрел на него. Кобольд и гоблины, сидевшие неподалеку и услышавшие его слова, тоже уставились на Фарона.

— Это правда, — подтвердил Рилд.

— Так это были вы? — спросил Брухерд. — И вы этим хвастаетесь? Вы в своем уме? Они же затравят вас!

Фарон пожал плечами:

— Они в любом случае попытались бы это сделать. — В подвале наступила мертвая тишина. — Я слышал кое-что о тайной организации, которая подберет парня дроу, если он здоров и очень недоволен своей судьбой. Я совершенно уверен, что мы с Рилдом себя показали.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — буркнул Брухерд.

— Что ж, — продолжал Фарон, — они, возможно, думают, что ты можешь быть им полезен, и прости меня, если я скажу, что…

Краем глаза он уловил быстрое движение, а развернувшись, увидел, как рухнул рассеченный надвое хозяин таверны. Очевидно, он был застигнут в тот момент, когда тихонько подкрался к ним с коротким мечом, а Рилд, почувствовав это, с разворота срубил его. Воин спокойно повернулся обратно к беседующим, но Дровокол продолжал держать наготове.

Фарон тоже хотел отвернуться, но вовремя заметил нескольких несущихся к нему низших существ. Тогда он выхватил из кармана три серых гладких камешка и начал творить заклинание. Двуручный меч Рилда мелькнул перед магом, уложив двоих приблизившихся гноллов и позволив Фарону спокойно закончить волшебство.

Перед ним появилось туманное облако. Те орки и гоблины, что оказались им накрыты, рухнули. Другие отскочили, чтобы избежать его прикосновения.

Через мгновение мгла рассеялась.

— К сожалению, я не могу позволить вам убить нас и отправить наши тела властям, — обратился к толпе Фарон. — Вы меня очень удивили! Разве вы недовольны тем, что мы разгромили патруль?

— Они не хотят, чтобы жрицы нашли вас здесь, — объяснил Брухерд. За все время стычки он не сделал ни единого движения. Возможно, он всегда был таким сдержанным, а может, посчитал, что такое поведение для него — единственная возможность выжить. — Я тоже этого не хочу, поскольку заодно они убьют и нас.

— Какое разочарование, — произнес Фарон. — А мы-то с Рилдом думали, что найдем здесь, в уютном местечке, родственные души. Но, конечно, мы не навязываем свою компанию тем, кто не может оценить ее. Однако мы уйдем отсюда не раньше, чем утолим жажду. А вы, гоблины и кто там еще, отойдите. Приятного вечера.

Низшие существа смотрели с негодованием. Казалось, они задумались. Их было много, а незваных гостей всего двое, но все они видели, на что способны эти двое, и через несколько секунд все начали отступать, оставляя растянувшихся на полу товарищей.

— Вы с ума сошли, — сказал Мастерам Брухерд. — Вам нужно несколько лет не поднимать головы. Необходимо время, чтобы Матроны и Академия забыли о вас.

— Увы, — возразил Фарон. — Подозреваю, что я незабываем. Ты тоже можешь уйти, если тебе позволят вырваться.

— Сумасшедшие, — повторил изгой.

Он прихрамывая поднялся по лестнице и через мгновение исчез вслед за остальными, будто его и не было.

Фарон прошел к стойке бара.

— Теперь начнем поиски той «дряни, что пенится».

Рилд оглядел оставшихся оцепеневших гоблинов, словно размышляя, не стоит ли проткнуть их мечом.

— Я все-таки думаю, что это плохая идея, — сказал Мастер Оружия.

Осторожно, чтобы не запачкать сапоги, Фарон обошел два кровавых пятна и оглядел ряды бутылок и кувшинов.

— Ты всегда это говоришь и всегда ошибаешься. Гоблиноиды далеко разнесут слухи о нашем постое здесь, и беглецы услышат об этом.

— И твоя сестра, а также любой, у кого мы вызываем раздражение.

Фарон откупорил один кувшин. Резко пахнущая жидкость не пенилась, и он двинулся дальше.

— Хочешь, поспорим, кто прибудет первым?

— Кто бы ни появился, — фыркнул Рилд, — для нас это кончится смертью.

— Желай я услышать голос мрачного пессимиста, я задержал бы нашего друга Брухерда, — отозвался маг, исследовавший в этот момент другой кувшин, наполненный мутным рассолом. — Здесь маринованный колбасный фарш. Ты не боишься нарушить пост? Правда, за состав не ручаюсь. Мне кажется, я вижу рога кобольда.

Дальше он открыл стеклянную бутылку с длинным изогнутым горлышком, и ее содержимое зашипело.

— Ага! Я нашел зелье, которое рекомендовал Даскрин.

— Здесь кто-то есть, — сообщил Рилд.

Маг повернулся. Две фигуры спускались по лестнице. Они выглядели как орки, с грубыми, спутанными гривами и волчьими ушами, но серебряным кольцом Фарон распознал под обманчивой внешностью мужчин-дроу. Маг видел их словно через прозрачную вуаль.

Он объяснил все Рилду, быстро согнув и скрестив пальцы.

— Джентльмены, — воскликнул маг, — рад встрече! Мы с моим товарищем везде вас искали.

— Мы знаем, — сказал тот, что был повыше, нисколько не удивленный раскрытием своей личности. Это был Хаундэр Тьюн'Тал, один из самых благородных среди беглецов, кроме того, один из первых тайно бежавших и, вероятно, теперь один из главарей. Выглядел он, как и полагается благородному вожаку: богатые шелковые и бархатные одежды, магическое сияние множества волшебных принадлежностей, тончайший аромат и, конечно, особая манера держаться. У него были близко посаженные глаза и выдающийся вперед подбородок; в пышных, ниспадающих волосах сверкал хрусталь, и казалось, он знал, как управляться с кривой саблей, висевшей у него на боку. И при всем том в нем чувствовалось напряжение.

— Мы уже слышали о вас, — признался второй. Этого Фарон так и не узнал.