Босс моего бывшего - Лина Манило

Через месяц, не найдя работы и жилья, эта гнида сдохнет под забором. Уж я-то постараюсь.

Но сейчас он летит в небе, думая, что схватил бога за бороду. Ничего страшного, пусть мальчик порадуется. После порадуюсь уже я.

До выхода на работу остаётся пара часов, и я запираюсь в ванной. Мне не от кого прятаться, разве что от самой себя, но я аккуратно проворачиваю замок, отгораживаясь от пустоты квартиры и царящего в ней запаха Поклонского. Он пропитал каждый сантиметр пространства, заполнил собой, не оставляя мне шанса забыть о нём хоть на секунду.

Я влюбилась в него. Отчаянно и безнадёжно. Всё чаще ловлю себя на мысли, что нуждаюсь в нём, думаю, залипая на общие воспоминания. А ещё очень скучаю, стоит ему только выйти из комнаты. Сентиментальная чушь, но я так чувствую. Нельзя же ругать себя за то, что невозможно контролировать? Хотя бы саму себя не стоит.

Сажусь на пол, зажав в руке тесты на беременность. Смотрю на них ошарашенно, словно только-только поняла, что собралась делать и чем это может закончиться.

Ни разу я ничем подобным не занималась: Лёня был у меня первым, и вопрос деторождения мы решили довольно быстро, и я сразу пошла к гинекологу и исправно пила таблетки.

Но перед свадьбой бросила, а теперь пожинаю плоды собственной глупости.

Дима предохранялся – у меня нет к нему ни одной претензии. Ни разу он не поставил меня в неловкое положение, всегда был предельно аккуратным в вопросах контрацепции, но что-то, похоже, пошло не по плану.

То ли у кого-то сперматозоиды очень шустрые, то ли мой организм готов к оплодотворению. Не понимаю, что случилось, но тошноту и вспышки бешеного аппетита я не могу игнорировать. Не хочу себя обманывать.

Я раскидываю по полу тесты, зажмуриваюсь. Не глядя, словно это детская игра, я достаю первый попавшийся и, распахнув глаза, рассматриваю яркую коробочку.

Читаю инструкцию. Хмыкнув, выполняю указания и, снова зажмурившись, жду приговора.

Первая полоска очень яркая. Вдруг мерещится, что именно она – единственное, что увижу, но спустя пару-тройку секунд вторая полоска бледнеет рядышком.

Она едва заметна, но я всё равно её вижу. Давлюсь всхлипом, делаю следующий тест. Так, раз за разом, я использую все восемь и на каждом – две полоски. Где-то они бледнее, на каких-то отвратительно яркие, но всегда их ровно две.

От осознания, что я попала по крупному, никуда не деться. Сколько бы ни уговаривала себя, сколько бы ни пыталась убедить, что показалось, ничего не меняется.

Я беременна.

Это факт, с которым мне нужно свыкнуться.

Я закрываю глаза, прикладываю к ним ладони. Беспомощность – вот, что чувствую сейчас. Моя жизнь изменилась в один миг, и приходится как-то свыкаться с новой реальностью.

От страха и неопределённости меня мутит и, в конце концов, выворачивает наизнанку. Крепко держусь за фаянсовые края, задыхаясь от нахлынувшего ужаса.

Я беременна, стучит в голове, и больше ни одной мысли. Пустота.

Когда тошнить больше нечем, я опираюсь на сжатые кулаки и неловко поднимаюсь на ноги. Перед глазами всё плывёт, я хватаюсь за стенку и, шумно дыша носом, вытираю выступивший на лбу ледяной пот.

Я беременна…

В голове щёлкают колёсики, перед глазами мелькают даты. Мозг сам справляется с подсчётом и всё, что остаётся – признать: ребёнок от Поклонского.

Только поверит ли он в это?

От этой мысли становится физически больно. Мы переспали с ним впервые, когда я должна была стать чужой женой. В первый день липового медового месяца! Наверняка, Дима уверен, что у нас с Лёней была плотная половая жизнь. Иначе как? Кто поверит, что у людей накануне свадьбы секса не было почти целый месяц?

Мы с Димой никогда это не обсуждали – не было повода и желания перемывать кости фантомам прошлого. И потому он не знает, что был моим первым мужчиной за месяц. И единственным после.

Ой, мамочки, что же мне делать?

Умывшись ледяной водой, я выбрасываю использованные тесты, и понуро бреду в комнату. Надо собираться на работу, я не могу опаздывать. В конце концов, у меня будет ребёнок и его мать обязана думать, чем его кормить и во что одевать.

Как в тумане, я тщательно одеваюсь, наношу макияж и, едва не перепутав туфли с кедами, кое-как обуваюсь.

Путь до работы проходит незаметно. Вроде бы я улыбаюсь, после о чём-то беседую с сотрудниками, принимаюсь за документы и подготовку важной встречи, но словно на себя со стороны смотрю. Другая Варя сидит за столом, общается по телефону, долго смотрит в монитор, а я парю сверху. И вдруг эта собранная и деловитая Варя замирает, тихонько всхлипывает и, закрыв лицо руками, плачет.

Если я что-то в этой жизни ненавижу, так это благотворительные вечера.

Вокруг сплошная фальшь, шум и блеск, а для большинства пожертвования – не больше, чем способ уйти от уплаты налогов. Ну и, конечно, показать себя лицом, выпятить грудь и заявить всему миру, какой ты молодец, не жалеющий для бедных сироток последних трусов.

Но игнорировать такие мероприятия – вредно для бизнеса. Увы, моя жизнь давно подчинена холдингу. Он мной управляет, потому что слишком много людей зависит от моих правильных решений и выгодных контрактов.

Как раз один из них я обсуждаю с миллионером Самсоновым. Он давно хочет вложить деньги во что-то новое, а у меня на примете есть для него парочка предложений.

Самсонову крепко за пятьдесят. Он невысокий, худой, похожий на хищную птицу. Не тронутые сединой чёрные волосы зачёсаны назад, а на тонких губах играет нестираемая циничная усмешка.

Впрочем, меня этим не пронять, я и не таких видел. За годы, что ставил холдинг на ноги, укрупняя его и поглощая мелкие фирмочки по всей стране, научился общаться с самыми разными людьми. Бывали личности пострашнее алчного банкира.

Мой бокал наполнен на треть, и я только делаю вид, что пью. Не хочу хмелеть, хочу поскорее разделаться с этим вечером и уехать к Варе. Ну а пока приходится строить бизнес.

– Хорошо, Дмитрий Николаевич, – подаёт голос Самсонов. Как и я, он лишь касается губами края бокала. – Меня устраивают условия. Предлагаю встретиться на неделе и обсудить всё за ужином. Допустим в среду в «Праге»?

– Отличная идея. Мой помощник с вами свяжется, – скупо улыбаюсь и, кивнув Самсонову, отхожу в противоположную сторону.

Перебрасываюсь парой фраз со знакомыми, делаю комплименты жёнам партнёров. Женщины заливисто смеются, мужчины несут лёгкую чушь, и каждый ждёт начала торгов.

Сегодня в качестве лотов выставлены картины и драгоценности, потому в зале царит ажиотаж.

Я же не люблю участвовать в подобных фарсах, потому просто перевёл в пару благотворительных фонтов деньги и сплю спокойно.