Когда мертвые говорят - Анна Мария Роу

Видения сивилле подсказывали, что некоторые из них хотят вернуть былое величие и в средствах не станут миндальничать: кто-то стремится сохранить нейтралитет, а кто-то грезит о возможности забрать магию у людей, оставить ее себе, как было на заре времен. Догадывается ли Моро, что Миллисент прекратила общение с ним после того, как увидела его мечты и будущее? Или самую яркую вероятность грядущего… Но ведь даже предсказанные пророчицей события не обязательно исполняются.

Жаль, прошлое ей недоступно. Была ли тогда война или сиды просто устали от практически вечной жизни и решили понаблюдать за забавными зверушками? А потом побоялись, что в открытом столкновении человечество просто затопчет их своей массой? Как у людей оказалась магия? В самом ли деле ее украл Прометей или она изначально была? Правда ли, что раньше людские чародеи были и искуснее и сильнее? И из-за оскудения ли магии появилась инквизиция и так ли благородны ее цели? Никто ей не скажет. А леди Миллисент и не хотелось знать ответы.

— Уходи! Мне недолго осталось, и я не хочу отравлять последние годы горечью несбывшегося.

— Да. — Моро отвел взгляд. — У меня есть подарок для твоего телохранителя.

— С чего ты такой добренький?

Не сказать, не обмолвиться, не намекнуть.

Иначе Моро весь мир перевернет, но свою дочь найдет. Будет ли она рада, всегда стремившаяся к свободе и независимости, не желающая признавать условности и рамки, быть пешкой в чьей-то игре?

Вряд ли…

— Я не могу сделать подарок хорошему человеку?

— То, что ему необходимо, не смог вернуть даже ты!

— Ты сама ответила на свой вопрос, маленькая сивилла. — Рука опять поднялась, но не дотронулась до седых волос. Раньше они были гуще. И цвета спелой пшеницы на залитых солнцем полях. И пахли теплым медом. — Мы слишком долго живем и слишком ветрены. Это единственный способ для нашей расы не сойти с ума. И вы, люди, покоряете своей верностью. Нам такое недоступно.

— Ты только что признался, что… — В голосе леди на миг прорезались нотки ревности.

— Я живу уже сотни лет и могу прожить еще несколько раз по столько же. — Темный печально улыбнулся. — Для меня пятьдесят лет — это не вся жизнь…

— Я вышла замуж и была вполне счастлива! Как это укладывается в твою теорию?

— На какой из двух вопросов ты хочешь получить ответ?

Милли только махнула рукой. Он неисправим! И как в голове такого острослова могут роиться злые мысли? Злые и опасные для людей. Не для волшебных народов. Ведь не просто же так они отошли в тень. Без войн, без жертв. Никто не скажет правды. А то, что можно узнать из летописей, было написано намного позже под влиянием уже устоявшихся традиций и расстановок сил.

— Так что передать Киану?

Про внука тоже молчать.

— Не совсем… Мой подарок нужно отдать твоей наследнице, Миранде. Она разберется…

Моро отступил на несколько шагов, оставил небольшой сверток на столике и неслышно вышел из комнаты. Не оборачиваясь.

Да, за бессмертие надо платить.

Но, имея душу, можно не верить в предназначение, что каждый из них пришел на землю для какой-то определенной цели.

И чтобы достичь ее, иногда достаточно просто жить хорошим человеком. Хорошей женщиной, способной верить, заботиться и дарить надежду.

Тем, кого встретишь на своем пути…

Моро положил перстень на столик. В ободке из золотых листьев чуть поблескивал ярко-синий камень — хранитель душ.

Когда-то он сделал все возможное, чтобы подарить любимой женщине шанс родить от него ребенка. Тысячи колдунов лишились сил и жизни ради мечты оставить частичку себя для смертной возлюбленной. Видно, не получилось…

Прищурился. Движением, которое невозможно отследить человеческому глазу, нырнул рукой в сумочку, порвал шелковую подкладку, не с первой попытки нащупал пальцами что-то верткое. Сжал в кулаке огромный брильянт.

Выйдя из комнаты, рассмотрел его внимательно.

Чистая игра света в несовершенных линиях. Потоки магии, требующие постоянной подпитки. Сгусток эмоций, пульсирующих, как голодное сердце. Древнее, очень древнее существо. Оно уже и само забыло, кем было изначально.

Темный ухмыльнулся. И подул на камень.

«Глаз» раскалился до обжигающе-белого, а потом и ярко-красного цвета. Казалось, само пространство загудело, меняя структуру материи и уничтожая окаменевшую силу.

Брильянт померк. Замер. Замолк.

Повинуясь легкому дыханию, плотный комок пепла рассыпался на пылинки, пролетел сквозь оконное стекло и исчез в сером зимнем мареве.

Драгоценный камень, которому не было равных, артефакт, чьи возможности так до конца и не раскрылись, перестал существовать.

Сиды никогда не любили конкурентов. Особенно тех, кто слишком самонадеян.

Люнденвик, почти месяц спустя

— Да он бешеный! Сумасшедший! Без тормозов парень! Смерти ищет!

Киану к подобным высказываниям за своей спиной уже привык. Он поднял воротник пальто и, толкнув дверь, вышел из здания Скотленд-Ярда на мостовую. Скупой февральский снег превращался в мелкий дождь, не долетая до земли. Под ногами чавкало, в лужах отражались желтые пятна фонарей.

В такую погоду на дежурство рвутся только больные на всю голову или те, кого дома никто не ждет. Нет, начальство служебное рвение поощряло, особенно когда оно ничего бюджету родного отделения не стоило, но седьмое подряд — это слишком даже для мага!

Когда они с леди Миллисент возвратились из поездки в Грин-холл, Киану разорвал контракт и вернулся в свой любимый Скотленд-Ярд не детективом, а обычным боевиком. И если сначала его болезненное стремление участвовать в самых опасных операциях просто списывали на рабочий энтузиазм или необходимость выпустить пар, то потом желание рыскать по трущобам в поисках драк стало настораживать. От перевода на другую должность, более «соответствующую мозгам и магическому дару», рыжий упорно отказывался. От предложения графа Мансфилда идти работать к нему в отдел — тоже. Мутными делами его сиятельство занимался: то ли что-то связанное с государственной безопасностью, то ли с инквизицией.

А вот возможность уйти служить в армию маг обдумывал всерьез. Если к рекомендациям леди Миллисент не прислушаются, то в колониях на юго-востоке Африки скоро будет война. С зулусами. Или с бушменами. Для Киану без разницы.

Он быстро шел по улицам, рассматривая месиво из снега, льда и грязи под ногами и уклоняясь от прохожих. Люди раздражали, мешали чувствовать свою боль, пытались вольно или невольно вытащить из раковины страданий и заставить жить заново.

Изредка его мог окликнуть кто-то из знакомых. Иногда маг притрагивался рукой к шляпе в знак холодного приветствия, чаще делал вид, что не заметил, или переходил на другую сторону. Например, когда навстречу попалась леди Миранда с компаньонкой. Хотя какая она леди! Пятнадцать лет от роду, будущая сивилла, а гонору и норову вагон! Не повезет тем, кто будет ее телохранителем. Миранда улыбнулась, а ее спутница побледнела и прикрыла рот ладошкой в тонкой перчатке. Ну да, Киану представлял сейчас не самое приятное зрелище: замученный вид, бледный, с черными кругами под глазами и в вечно дурном настроении.