Капитан прыгуна К2.0 - Евгения Чепенко

у меня получилась непроизвольно.

— Точно тебе говорю! Я папу твоего дольше знаю.

Эйлла хихикнула, как когда-то в детстве, но тут же смутилась, словно радость – это нечто недостойное. Весь уной ей перемешал чертов медик! Птичка сейчас ведь оправдываться начнет, стыдиться собственных чувств!

— Я не нарочно, — она немного нервным жестом убрала с лица волосы и откинула их назад. — В смысле… С эмоциями не нарочно, но вот с такими…

Эйлла запнулась, смутилась и вдруг перескочила на русский.

— Я всякое такое нарочно делала. Хотела, чтобы стало понятно, что я женщина.

Пришлось приложить усилия, чтобы не засмеяться. Юный, уставший от боли, разум интерпретирует мое веселье как насмешку, а я испытала злорадство. Эолуум не оставила мою дочь! Пустоголовый медик мучается не меньше, и сейчас я услышу этому подтверждение.

— И я сначала думала, ему нравится, — насупилась Иска. — Он так смотрел, прям очень смотрел, у меня даже внутри все замирало, как он смотрел, и… И вот. А потом вдруг стал злой. Все время злится на меня и обижается, и я не понимаю! Я один раз перестала, а он опять так посмотрел, что я подумала, что не ошиблась, но я тоже ошиблась.

Да, такую информативность выдержит только русский. На тала придется формулировать почетче.

— И потом еще один раз я хотела проверить, чтоб совсем! — расхрабрилась моя малышка, почувствовав, наконец, терапевтическое удовлетворение от этой беседы. — И я тут в рубашке без белья к нему ночью вышла.

— На обзорную площадку? — догадалась я. Тим любил ночами созерцать космос за чашкой чая.

— Почти в самом начале экспедиции. Притворилась, что тоже этот его невкусный чай пью, а он рассердился и ушел. И ничего не сказал. Просто ушел. Я не очень привлекательная, да? Для мужчин.

Отличный вывод! В духе самобичевания.

— Для мужчины, — поправила я ее. — Ты ведь говоришь про одного. Быть может, тебе всего лишь нужно побеседовать с ним открыто наедине? Задай ему свой вопрос. И выслушай ответ.

— Он рассердится и уйдет.

— Попроси о диалоге, и он останется.

— Я боюсь его ответа. Знаю, каким будет.

Как я и говорила, Эйлле потребуется все ее мужество.

— Нет, не знаешь. Мы не можем знать точно, что живет в мыслях иного тала. Никогда.

— Поэтому надо пойти и спросить, — закончила за меня Иска со вздохом. — Я поняла.

С тихим недовольным рыком она упала спиной на кровать и раскинула руки в стороны.

— Папа в тебя сразу влюбился и даже поцелуй попросил.

— Папе было пятнадцать, и он со мной до этого не разговаривал вообще. Идею о поцелуе ему предложил Сур. А ответственность за важные решения в паре твой папа каждый раз успешно перекладывал на меня.

Иска шмыгнула. Опухоль начала немного опадать, но покраснение все еще не сходило.

— Дядьсур замечательный! Только ты сейчас скажешь, что Арга с ним намучилась…

— Еще как скажу!

Она засмеялась, и это живительным бальзамом легло на мой уной.

— А если я права? — вновь погрустнела моя девочка – к счастью, уже спокойно, без надрыва.

— Значит, ты просто встретишь кого-то другого.

— Я в космопорту перед отлетом позволила одному парню себя обнять. Ну, чтоб этот видел…

Этот? Эолуум! Воистину Террористку вырастили! Все наивные ухищрения, которые можно было только придумать, она придумала и пустила в ход!

Прода от 16.09.2021, 15:06

Иска протяжно обиженно вздохнула.

— Не помогло.

Ох, богиня, помоги мне, конечно не помогло! Он же взрослый мужчина, нейроморф, к тому же, а не инфантильный юнец. Хотя, наверное, насчет того, что не инфантильный, я погорячилась.

— Мам, — Иска потянулась и поковыряла указательным пальцем мой скафандр на талии. — А как земных мужчин соблазнять, чтоб наверняка?

Я мягко улыбнулась и пожала плечами.

— Никак, малыш. Люди говорят «насильно мил не будешь».

Она насупилась.

— Но можно же хотя бы повысить шансы, заметной стать.

— Ты и так заметная. Уж для него точно.

Иска еще немного поразмышляла и, наконец, нашла нужные мысли, вернув уной в реальность.

— Проблема в том, что он нянчился со мной с детства, плюс отвечал за мое здоровье. Я для него всегда младше, всегда ребенок. Переломить это мышление может только он сам, если захочет, а он, кажется, не хочет. Еще родственные связи. Я – дочь его друга, которого он знает почти всю свою жизнь, которого очень любит. И тебя любит сильно. Да и в целом, возможно, я не в его вкусе, как девушка. — Она рассеянно посмотрела мне в глаза. — Я умею мыслить здраво. Я ж все-таки нейроморф.

— Я думаю, тебе пора все выяснить напрямую.

— Да.

Иска потерла нос и поднялась с кровати.

— Сейчас? — удивилась я.

— Да. А че тянуть? Мучиться только. Все равно ничерта он про эти тарелки не выяснит сегодня. У меня нервные сети корабля есть на анализ, у папы талант прыгуна, и все наши умозаключения – что имеем дело с экспериментаторами из теории Уома. Я люблю Тима, но у него нет наших ресурсов. К тому же он рассеян в последнее время.

Птичка надменно фыркнула и направилась к выходу, оставив меня наедине с мыслью, что я вырастила самоуверенную нахалку. Вот, действительно, и ресурсов у него нет, и почему-то рассеян в последнее время. Какой возмутительный Тимур!

Не дочь, а террористка.

— Умоюсь только, — прошептала она, прежде чем скрылась за дверью.

Глава пятая

Глеб

Селене права. Торчать в рубке, дабы пялиться на голограмму, не имея ни единой мысли в голове, – занятие бестолковое. Пока метеоусловия не позволяют продолжить исследование обнаруженных поселений, стоит просто расслабиться и отдохнуть. День выдался не из простых.

Я свернул в жилой отсек и краем глаза зацепил едва уловимое движение впереди: дверь одной из кают бесшумно закрылась, зажав кончик черных блестящих волос. Я недоуменно поднял брови. С каких это пор Террористка от меня прятаться начала? Да еще так быстро и нелепо, что автоматику у двери отключила и не дала сработать системе безопасности. Она всерьез надеется, что эту кисточку черную можно не заметить?

Ну, ладно. Допустим, не замечу.

Я зашел в нашу с иррой каюту, включил визор и с еще большим