Зеркальное время - Вольфганг Хольбайн

Юлиану стоило громадного усилия не посмотреть на пол.

— У меня его нет! Я понятия не имею, где он!

— Врешь! — крикнул Кожаный.

— Не вру. Я искал его, но там, где я думал, его не оказалось. Можешь меня обыскать, если не веришь.

— Да уж обыщу, не сомневайся, — буркнул Кожаный. Он схватил Юлиана обеими руками и крепко держал, а тролли быстро, но тщательно обыскивали его. Их рас­каленные лапы обжигали кожу, но он стиснул зубы и терпел, чтобы не доставить Кожаному радости своими жалобными воплями.

— И правда нет, — растерялся Кожаный. — Тогда почему ты убегал?

— Это самый глупый вопрос, какой я слышал за последний год, — ответил Юлиан.

К его удивлению, Кожаный даже засмеялся, но тут же снова посерьезнел:

— Он у тебя, я чувствую. Ты его спрятал!

Его башмаки с хрустом давили битое стекло, и Юлиан удивлялся, как он не догадается, где осколок.

— Если бы и спрятал, я бы тебе не сказал где.

Кожаный влепил ему звонкую затрещину.

— Скажешь. Куда ты денешься! — И сделал властный жест: — Уведите его!

Он не знал, как очутился здесь. Он только помнил, как Кожаный и его тролли стащили его вниз и швырнули на один из двух уцелевших мотоциклов. Потом целый час они мчались по городу, закладывая крутые виражи. Никаких правил дорожного движения для рокеров-троллей не существовало. Ниже ста километров в час скорость не опускалась, сзади однажды даже ревела полицейская сирена, но у патрульной машины не было никаких шансов догнать этих камикадзе.

В какой-то момент он потерял сознание и пришел в себя только после того, как они остановились. Его по­волокли вниз по лестнице в какой-то грязный подвал и бросили там на гнилой матрац, от которого тошнотворно воняло. Один из троллей дал ему пинка —просто так, из удовольствия.

Юлиан с трудом проморгался, сгоняя серую пелену с глаз. Видимо, здесь размещался штаб банды рокеров — на полу лежала дюжина матрацев, стояло несколько шат­ких стульев и опрокинутых ящиков взамен столов. В одном углу стоял шкаф с единственной дверцей, а с потолка свисала голая лампочка, питавшаяся от двух аккумуляторов. Узенькие оконца под потолком были зарешечены, но без стекол, поэтому на бетонном полу кое-где поблескивали лужицы. Видимо, дом был нежилой, под снос. Никто даже случайно не заглянет сюда и не поможет, обреченно подумал Юлиан. На сей раз дела его были действительно плохи.

Тролль размахнулся было для второго пинка, но Ко­жаный удержал его.

— Значит, говоришь, осколка у тебя больше нет, — продолжил он прерванный разговор. — И ты не знаешь, где он.

— Не знаю, — сказал Юлиан.

— Значит, ты подвергал себя такому риску неизвестно ради чего, — прорычал Кожаный и негодующе подался вперед.

— Какому еще риску? — спросил Юлиан. Разумнее всего было вообще не разговаривать с Кожаным, но на это у него не хватало силы воли.

— Что ты искал в варьете? — допрашивал Кожаный. — Ты ведь гонялся за зеркалом твоего старика, так? Эта старая сволочь спрятала осколок в своем зеркале!

— Да, — вздохнул Юлиан с прекрасно сыгранным со­крушением. — Я тоже так думал. Но его там не оказалось.

— Ты врешь! — Кожаный сжал кулаки, но не ударил.

— Но вы же меня обыскали! Можете обыскать еще раз!

— Он у тебя! — прошипел Кожаный. — Или, по крайней мере, ты знаешь, где он. — Он схватил Юлиана за шиворот и так швырнул затылком о стену, что у того из глаз посыпались искры. — Но я раскушу все твои уловки! Может быть, ты и оставил его там, зная, что мы тебя уже поджидаем.

— Ну, тогда иди и посмотри.

— Неплохая мысль! Так я и сделаю. — Кожаный под­нялся и приказал троллю: — Смотри за ним, пока мы не вернемся. Но не трогай его, понял? Он мне. еще понадобится. — И, обращаясь к Юлиану, добавил: — А тебе даю последний шанс. Если я вернусь с пустыми руками, разговор с тобой будет другой. Осколок не поможет ни твоему старику, ни твоей подружке, если сам ты лишишься жизни.

Юлиан молча смотрел, как рыжий парень повернулся и в сопровождении второго тролля вышел из подвала. Тот, который остался с ним, издал угрожающий рык и уселся рядом с Юлианом на голый бетонный пол.

Здесь было холодно. Юлиан кутался в куртку. Мысль вступить в единоборство с троллем он быстро отмел. Даже если бы он был одет в асбестовый костюм и вооружен автоматом, еще неизвестно, смог ли бы он справиться с созданием, в которое Кожаный превратил рокера.

Но выбираться отсюда как-то надо! До сих пор Ко­жаный ничего ему не сделал, но Юлиан ни секунды не сомневался, что разговор будет другой, когда он вернется, не найдя осколка. Ведь для Кожаного и троллей речь идет о выживании.

Юлиан задумчиво посмотрел на тролля и попробовал представить, что же творится у него в голове. И какое право он имеет уничтожать троллей вместе с их миром? — ведь именно это он замышлял. Конечно, это противные, мерзкие твари, способные только к ненависти и злу. Но так ли это на самом деле? Ведь если быть честным, тролли до сих пор никому не причинили вреда, не считая его самого. А ведь люди представляют для троллей, может быть, еще более противное зрелище? Юлиан до сих пор принимал как нечто само собой разумеющееся, что в этом поединке он олицетворяет собой силы добра, но так ли это на самом деле?

Он снова посмотрел на тролля и заставил себя улыб­нуться, хотя далеко не был уверен, что это существо способно различать выражения на его лице.

— Ты понимаешь, что я говорю? — спросил он.

Тролль зарычал. Может быть, это и был ответ? Ко­жаный говорил с ними, но это не значит, что они поймут и Юлиана.

— Ведь на самом деле ты не из его банды, верно? — продолжал Юлиан. — Ведь ты здешний, я прав? Твой дом здесь, твой и твоих товарищей.

Тролль внимательно смотрел на него огненными гла­зами. Юлиан пытался убедить себя, что это выражение в его взгляде означает интерес.

— Разве тебе не мешает то, что сделал из вас Майк? Ведь вы были здесь счастливы! А теперь четверо из твоих друзей погибли, и еще неизвестно, что будет с вами.

Тролль зашипел. Юлиан надеялся, что это реакция на его слова.

— Я могу вам помочь, — продолжал он. — Если ты от­пустишь меня, я позабочусь о том, чтобы ты снова стал человеком. — Он понятия не имел, сможет ли сделать это, но ему пришлось пойти на риск. — Ты сможешь снова жить здесь так, как раньше.

Тролль неотрывно смотрел на него. С губ сорвался незнакомый звук, что-то вроде стона, от которого Юлиан содрогнулся. Впервые он испытал к этому созданию что-то вроде сочувствия. Может быть, под черной шкурой этого злобного существа скрывается создание, способное страдать.

— Я не могу тебе обещать, что у меня получится, — произнес он из какой-то необъяснимой внутренней по­требности сказать этому существу правду. — Но я обещаю тебе, что постараюсь.