Ваших бьют! - Александр Попов

— Если я и сохраню рассудок после посещения «Рыболова», так это только потому, что я закалил свою нервную систему еще в их прошлый визит. И теперь готов и к пожарам, и к наводнениям, и даже к цунами, даже если наш климат абсолютно им не подходит. Кстати, может быть, кто-нибудь из вас в курсе, почему цунами дают женские имена? Из-за непредсказуемости поведения, глобальности изменений, оставляемых по себе подобными явлениями, или еще по какой-нибудь причине? И если еще не зарегистрировано ураганов с именами Варвара и Дарья, так это только потому, что их приберегли для особо разрушительных стихийных катаклизмов, которые окажутся последними в существовании человечества. Поделят девочки мир пополам и через какое-то время играючи превратят планету в безжизненный гладкий шарик.

Пока я разглагольствовал о месте девочек, а также их имен в истории человечества, сестры как ни в чем не бывало черпали украденное (а как иначе назвать этот поступок?) у меня варенье и делали вид, что все то, о чем я только сейчас распинался, их совершенно не касается.

Майор, пораженный страстностью моей речи, уставился на девчонок и решил, что две перемазанные вареной малиной рожицы никак не могут принадлежать всадницам апокалипсиса. Он наморщил лоб, стараясь понять, чем мне так не угодили близняшки, но не вспомнил ни одного действительно заслуживающего порицания поступка.

Я не мог его за это винить, ведь в прошлый визит девчонок его тут не было (не могу сказать, что был огорчен данным фактом), а в этот раз девочки безобразничали, когда Серегин, будто назло, отсутствовал дома. Так и не приняв решение об участии сестер в таком незначительном событии, как поход в магазин, он обратился к Галочке:

— А вы, Галина, как думаете?

На что та, проявив солидарность с представительницами своего пола, немедленно выпалила:

— Конечно, возьмем!

При этом слово «возьмем» она так выделила интонацией, что мне сразу стали понятны сомнения Гали в ее наличии в списке делегатов, откомандированных в магазин за покупками. Сам по себе подобный поход ничего не значит, но для Гали даже такое незначительное путешествие знаменовало собой то, что она живет полной жизнью и участвует в очередной грандиозной приключенческой операции.

Увидев ее взгляд, я вздохнул и, разумеется, сдался, полностью уверившись, что в ближайшее время скучать мы не будем.

— Вот и ладненько, — обрадовался перемирию майор. — Итак, нам нужно купить сеть, трос и… Что еще?

— Аптечку, — буркнул я. — Белую. На колесах. С обученным персоналом. С реанимационным оборудованием и со смирительными рубашками. Потому что, если они что-нибудь снова выкинут, я поубиваю обеих. А так как я человек добрый, то пусть их потом откачают. А меня спеленатым подержат, чтобы врачам сразу же во второй раз их откачивать не пришлось.

Майор уставился на мою мрачную физиономию и с сомнением спросил:

— Это шутка такая?

Поскольку я не ответил, он покосился на девчонок, затем перевел взгляд на меня и, видимо, решил в дальнейшем за мной присматривать.

— Кстати, лекарства бы не помешали. Зеленка там, пластырь. Конечно, Дашка и так справится, но подстраховаться не мешает, — сказала Варя.

Зеленка, пластырь. Они что, не понимают, что в случае неудачи с оборотнем понадобятся иголки, нитки и некоторые другие хирургические прибамбасы для собирания моего тела с единственной целью: чтобы, размещенное в гробу, оно хоть чем-нибудь напоминало человеческую фигуру.

Испугавшись, что я передумаю, Галочка вскочила на ноги, раздавая распоряжения:

— Сашенька, пойди перед выходом переоденься, а то мы уже опаздываем. Дмитрий Константинович, вы пока подумайте, что еще может нам понадобиться. Девочки, быстренько убираем со стола, нам ехать пора. Тимошка… — И тут деятельная девушка внезапно умолкла, а затем медленно проговорила: — А с Тимошкой что делать?

— Что? Делать? — испугалась за свою участь чертяжка и на всякий случай подальше отодвинулась от Гали.

Через мгновение она оказалась на антресоли, полагая, что там будет в большей безопасности. Пыль, которую она подняла, достигнув любимого убежища, взвилась в воздух. Тимошка чихнула и наморщила пятачок, демонстрируя негодование таким запущенным состоянием поверхности шкафа.

Вид самой настоящей представительницы нечисти, сидящей наверху кухонного гарнитура, свесив хвост с белой кисточкой, был настолько привычен, что мы как-то даже позабыли, что появление такого существа должно вызвать настоящую сенсацию в нашем внешнем мире, в отличие от территории Школы, где проявляемый к чертяжке интерес был бы не выше, чем у нас к человеку, разговаривающему на другом языке: услышал незнакомую речь, бросил взгляд, да и пошел себе дальше.

А вот как нам выйти на улицу в компании нечисти черной тяжелой коммуникативности? Опять маскировать ее под мартышку? Так надо снова кисточку брить, наряд ей придумать, а на все это время требуется.

Галина решительно тряхнула головой и тоном, словно она жертвует ради остальных жизнью, произнесла:

— Нашу девочку беру на себя.

Хвостатая «девочка», глядя сверху на нашу компанию, после этих слов вздрогнула и прицелилась метнуться в коридор — подальше от Галиных подозрительных намерений.

— Я пока приберусь, придумаю что-нибудь для Тимошкиного наряда, а вы отправляйтесь за снаряжением, амуницией…

— …Тяжелым вооружением, боеприпасами, спецтехникой, горючим, расходными материалами, — язвительно перебив Галочку, продолжил я список.

Она насупилась и, опустив глаза, пробурчала:

— Не хотите — не надо. Я думала, вам без чертяжки проще будет.

— Конечно, проще! — мигом откликнулись сестры, награждая меня самыми осуждающими взглядами, на которые только были способны.

Серегин тоже неодобрительно качал головой, глядя на меня, и только беззаботной Тимошке было все равно, хотя сыр-бор из-за нее и разгорелся. И чего, спрашивается, Галя обиделась? Подумаешь, пошутил немного над ее торжественным видом! Никогда бы и не подумал, каким тяжелым будет для моей девушки решение отказаться от совместной поездки в рыболовный магазин.

— Галочка, извини меня… — начал я.

— Не называй меня Галочкой, — автоматически отреагировала девушка, на секунду позабыв о своих расстроенных чувствах, но затем снова приняла скорбный вид.

— Ну хочешь, ты с нами поедешь, а девочки останутся. К тому же у них уже есть опыт Тимошку маскировать.

Сестры сразу же возмущенно засопели, готовясь отстаивать свои права, но Галочка с видом великомученицы отрицательно покачала головой. Я попробовал еще раз, но заметил ужимки майора, который уже забыл про свое неодобрение моим поведением и кивал мне на дверь, стараясь, чтобы его действий не заметила огорченная моим отношением к ее самопожертвованию девушка.

— Спасибо тебе, — сказал я, поднимаясь. — Мы быстро вернемся, ты даже не заметишь.