Сексуальный дерзкий парень - Кристина Лорен

Целуя мое бедро, он произносит хриплым от желания голосом:

– Для меня ты совершенна.

Притянув меня на пол, он разворачивает меня спиной к себе и сажает сверху. Я вижу наши отражения в темном окне гостиной, вижу, как я выгляжу, сидя, расставив ноги, на его бедрах.

Он ласкает меня, пальцы его скользят вверх-вниз по моим половым губам, дразня и распаляя меня. Губами они присосался к моей шее, двигаясь сверху-вниз, к подбородку, и я поворачиваю голову, чтобы он мог поцеловать меня в губы, его язык проникает внутрь и описывает круги вокруг моего. Ансель вставляет средний палец в меня, и я вскрикиваю, а он продолжает медленно поглаживать меня изнутри, как будто хочет почувствовать каждую клеточку моего тела. Зажав мою губу зубами, он спрашивает:

– Est-ce bon?[31]

Хорошо? Это слишком плоское слово, оно не может выразить то, что я испытываю. Слова выглядят такими пустыми, такими примитивными, как выцветшие цвета на старой фотографии.

Я не успеваю придумать ответ, как по комнате разносится мой голос:

– Еще. Пожалуйста.

Он проводит свободной рукой по моему телу, вверх, вставляет два пальца мне в рот и затем вынимает их, мокрые. Он начинает водить ими вокруг моего соска в том же ритме, что двигается вторая рука у меня между ног. Мир для меня сужается, сосредотачивается на этих двух ощущениях – его пальцы на моем соске и на клиторе, а потом сжимается еще больше, и я уже больше ничего не знаю и не понимаю, кроме этих кругов, и влаги, и тепла, и вибраций от его слов на моей коже:

– О Миа…

Я раньше уже чувствовала себя беспомощной, когда лежала, обездвиженная, под машиной, когда инструктор отдавал резкие приказы, когда отец обдавал меня своим горячим презрением. Но это совсем другое. Та беспомощность, которую я испытываю сейчас, совершенно другого рода: как будто каждый нерв напряжен до предела и дрожит от наслаждения. Значит, вот как оно бывает, когда тебя ласкает тот, кому ты доверяешь свое тело и душу.

Но я хочу ощущать его внутри себя, когда начну распадаться на кусочки, а оргазм уже очень близок. Я приподнимаю бедра, упираюсь в него и опускаюсь прямо на его член. И мы оба замираем с протяжным стоном. Несколько секунд мы не двигаемся, пока мое тело принимает его, привыкает к нему.

Потом я скольжу вперед и вверх, потом снова вниз. Еще, и еще, и еще… с закрытыми глазами слушая его прерывающийся голос:

– О… да… пожалуйста… быстрее… быстрее, Миа…

Я подаюсь слегка назад, и он гладит руками мое тело, шею. Его большой палец рисует нежные узоры на моей шее спереди. Кажется, возбудиться сильнее я уже не могу, но когда Ансель кладет одну руку мне на бедро и она скользит мне между ног, когда его пальцы начинают ласкать мой клитор, а его тихий, хриплый голос повторяет, как ему хорошо, о, как хорошо… я просто не могу остановить свое тело, которое двигается уже помимо моей воли.

C’est ça, c’est ça…

Мне не нужен перевод, я знаю, он говорит: это оно. Он ласкает меня так, как нужно моему телу, и оно реагирует так, как нужно ему.

Я уже не знаю, на каком ощущении сосредоточиться, а испытывать все одновременно невозможно. Его пальцы впиваются в мои бедра, тяжелый возбужденный член двигается внутри меня, рот на моей шее сосет, сосет, сосет, и я вздрагиваю от наслаждения той легкой болью, которая возникает, когда на моей коже остаются следы его поцелуев. Он как будто в каждой клеточке моего тела: я как будто вижу его глазами, что он делает со мной, он как будто забрался ко мне внутрь и заставляет мое сердце биться так быстро и сильно, что это пугает и приводит в восторг одновременно.

Он приподнимается подо мной и переворачивает меня так, что я опускаюсь на руки и колени, и мы оба стонем от нового ощущения глубины, и я вижу, как меняется наше отражение в окне. Его руки теперь крепко держат меня за бедра, голова откинута, а глаза закрыты, и он медленно двигается внутри меня. Его вид – воплощение блаженства и облегчения. Каждый мускул его тела напряжен и покрыт бисеринками пота, но в то же время удивительным образом он выглядит сейчас таким лениво-расслабленным, каким я никогда не видела его раньше.

– Сильнее, – прошу я, мой голос низкий и хриплый от желания.

Открыв глаза, с хищной улыбкой, исказившей его лицо, он впивается еще сильнее пальцами в мои бедра и делает внутри меня грубый толчок, останавливается и потом начинается с ритмичные толчки, которые сводят меня с ума, от которых у меня вскипает кровь.

– Сильнее!

Он сжимает мои ягодицы и рычит, стараясь проникнуть как можно глубже, доставая до той точки, о существовании которой я даже не подозревала, и заставляя меня кричать и корчиться в сладостных муках оргазма, такого сильного и неожиданного, что я, кажется, теряю сознание и падаю на ослабевшие руки, которые уже не могут меня удержать. Ансель приподнимает мои ягодицы, ритмично двигается и резко стонет, содрогаясь от мощного оргазма.

– Миа… – хрипит он, стоя позади меня и изнемогая от наслаждения.

Я совершенно без сил, не могу пошевелиться, и он баюкает меня, положив мою голову себе на грудь. Ухом, прижатым к его груди, я слышу, как тяжело и часто стучит его сердце.

Ансель переворачивает меня на спину, осторожно входит в меня, как всегда бывает, когда мы оба кончаем, и смотрит мне в лицо прямым, серьезным взглядом.

– Тебе было хорошо? – спрашивает он тихо.

Я киваю.

– Я тебе нравлюсь?

– Да.

Наши бедра покачиваются в такт друг другу, пытаясь стать единым целым.

– ТАК ВО СКОЛЬКО эта вечеринка? – бормочу я в подушку.

Ансель ложится на меня сверху, животом к моей спине, ткань его костюма касается моей обнаженной кожи, а волосы щекочут мне шею и лицо. Я смеюсь, пытаюсь выползти, но это только раззадоривает его.

– Мммпф. Ты такой тяжелый! У тебя что, кирпичи в сумке? А ну-ка слезай с меня!

– Но ты такая теплая, – мурлычет он. – И мягкая. И так хорошо пахнешь. Пахнешь женщиной… и сексом… и мной. – Его пальцы находят мои бока и начинают меня щекотать, я визжу и выворачиваюсь, наконец он переворачивает меня на спину и прижимает меня своим весом, проводя большим пальцем по моим губам. – Вечеринка в семь, – говорит он, глаза у него такие зеленые, как трава, и выражение у них такое, что я понимаю: он сейчас с гораздо большим удовольствием снял бы свой костюм и залез ко мне в постель. – Я зайду за тобой, и мы пойдем туда вместе. Обещаю не опаздывать.

Он наклоняется и целует меня со звуком, который означает нечто среднее между удовольствием и разочарованием, и я понимаю, что это он так убеждает себя не беспокоиться, уговаривает, что все хорошо так, как есть, что у нас еще будет время потом. После работы.