Сибирский вояж - Владимир Мясоедов

Да и потом наверняка противник станет рассчитывать на бунт заключенных. Возможно, на стихийную активацию магического дара у одного из пленников: случаи, когда стресс пробуждал находящиеся до того в латентном состоянии способности на пригодном для боя уровне, хоть и редки, но отмечаются регулярно. Самый худший вариант — если пираты вообразят, будто один из узников сумел призвать в реальность каких-нибудь демонов, пусть даже ценой душ и жизней всех оказавшихся рядом. Драться с порождениями нижних планов ничуть не легче, чем с регулярными войсками или подготовленными диверсантами, а потому когда османы все-таки появятся, то будут многочисленны, вооружены до зубов и параноидальны до невозможности.

— Так-с, есть ли смысл поднимать зомби? — Олег покосился одним глазом в сторону обожженных и кое-где еще тлеющих трупов.

Впрочем, размышления не мешали ему при помощи целительских навыков переходить в боевой режим. Чувствительность нервов к болевым импульсам снижалась до минимума, рефлексы ускорялись, повышалась свертываемость крови, мускулы готовились выдать способное едва ли не разорвать их усилие, настраивалась работа желез внутренней секреции, ответственных за выплеск гормонов при чрезвычайных обстоятельствах. Долго удерживать себя в форсированном состоянии без неблагоприятных последствий чародей бы не смог, но на ближайшую пару часов он станет чем-то большим, нежели просто тренированный человек.

— А, ладно, от парочки самоходных и плотоядных таранов хуже не будет! Хоть первые пули на себя соберут…

На то, чтобы мертвые тела зашевелились и с хриплым рычанием стали пытаться встать обратно на ноги, много времени не потребовалось. Как с неудовольствием отметил чародей, темной магией он последнее время пользуется куда чаще, чем ему хотелось бы. Но по крайней мере благодарная публика его усилия оценила. Высыпавшие из камер изможденные азиаты, которых к настоящему моменту стало уже четыре десятка, вжались в стены и чуть обратно в кандалы не заковались. А еще где-то там, где остались выброшенные в портал сокровища, звякнуло золото. Видимо, кто-то не утерпел и что-то из монет или драгоценностей припрятал среди своих лохмотьев, но теперь посмотрел на оживших покойников и решил, что игра не стоит свеч и вообще лучше быть живым и бедным, чем мертвым и богатым.

— Эй, толмач, передай своим, что если они не будут пытаться брать без разрешения мое имущество, то им бояться нечего. Но если кто-то решится на кражу, то пусть пеняет на себя: платить за свою жадность и глупость ему придется сначала до конца жизни, а потом еще век и после смерти — до тех пор, пока сами кости вора не истлеют под напором времени.

Олег решил чуть приукрасить свои навыки в некромантии, ведь в конце концов для этих людей он наверняка выглядел крайне могущественным магом, способным не только отследить свое имущество вплоть до последнего грамма золота, но и по-настоящему жестоко покарать людей, вызвавших его гнев. И вообще сокровища, вынесенные из разрушенного города, им честно заработаны! Ну, раз их выдал Бессмертный по окончании действия заключенного ими соглашения, то данные ценности вполне попадают под понятие «заработная плата». Правда, половина этих ценностей формально принадлежит Доброславе… Ну, если они когда-нибудь еще встретятся, то чародей ее долю сокровищ отдаст. В крайнем случае будет должен, если все потратит к тому моменту…

Сложно сказать, поверили ли ему или нет, но лопотание узников стало как-то потише, а еще некоторые из них, поймав на себе взгляд чародея, сжимались в комок и на всякий случай начинали кланяться. Впрочем, особо разглядывать азиатов боевому магу было некогда, поскольку он одного за другим поднимал убитых пиратов. Ну, во всяком случае, пытался. К крайнему удивлению Олега, примерно половина тел на его усилия вообще никак не реагировала, притворяясь бревнами, лишенными даже намека на внутреннюю энергетику. По всей видимости, они еще при жизни озаботились тем, чтобы их тела не использовали неподобающим образом после смерти. Про такие практики волшебник раньше читал, но сталкиваться как-то не доводилось. Видимо, среднестатистический пират был намного богаче среднестатистического же солдата — не важно, русского или австрийского, раз сразу такое количество народа могло оплатить проведение над собой отнюдь не дешевого ритуала.

Противник появился только через несколько минут, когда на ногах более или менее уверенно стояли целых девять зомби. Больше чародею просто не удавалось контролировать, и эти-то постоянно норовили развернуться в сторону жмущихся за спиной волшебника азиатов. И потому, когда кто-то затопал по ведущей в тюрьму лестнице, Олег послал своих немертвых бойцов на окончательную гибель с изрядным облегчением. Вот только боя, к его удивлению, так и не случилось. При первом же взгляде на утробно взрыкивающий «комитет по встрече» посланные, видимо, на разведку пираты с воплями рванули обратно. А почуявшие добычу и получившие от заклинателя команду «Фас!» мертвецы отправились за ними, мешая друг другу и поскальзываясь на ступеньках.

— За мной, только медленно! — махнул рукой освобожденным узникам Олег, решив, что успех надо развивать. Можно было бы сесть в осаду, но смысл? Лучше к схватке с османами сейчас все равно не подготовиться. Может, никто не вступил в бой с зомби, поскольку и некому особо вступать? Например, перепились все… Ну, учитывая отношение мусульман к прилюдному употреблению алкоголя не в медицинских целях, скорее чего-нибудь обкурились до состояния нестояния, за исключением не слишком многочисленных дозорных. — Эй, толмач, а сколько тут вообще пиратов?

— Думаю, человек двести, господин волшебник. Было намного больше, но я с утра видел, как отплывали корабли. Значит, остались только те, кто охраняет бухту.

Названная цифра приятно порадовала. Нет, на одного боевого мага третьего ранга это все равно было как-то многовато… Но все же теоретически оставалась возможность вместе с посильной помощью освобожденных узников взять и перебить эту пару сотен человек. А реально имелся шанс разделаться с частью врагов и убедить остальных, что связываться с психованным русским чародеем и его группой поддержки окажется себе дороже. Но вот если бы их было, скажем, тысячи две, то шансы на более-менее удовлетворительный исход из просто низких стали бы вообще микроскопическими.

— Когда нас сюда привезли, то к пристани выходили около сотни мужчин, если не считать женщин и детей. Ну, пусть еще столько же были чем-то заняты или просто нелюбопытны. Следовательно, врагов никак не больше пары сотен.

— Вообще отлично: значит, десять процентов гарнизона уже уничтожено, — обрадовался Олег, который реалии пиратской жизни представлял себе крайне слабо. Однако крутилось у чародея логичное такое подозрение, что на берегу оставляют не самых лихих вояк и крутых магов, а тех, кто точно с общей добычей не сбежит. Человек человеку волк, а в преступных сообществах нередко еще конкурент и консервы на совсем уж крайний случай.[5]