Буддист-паломник у святынь Тибета - Гомбожаб Цыбиков

Особенно выгодными являются должности брайбунских шамо потому, что последние, помимо того что управляют самым многолюдным монастырем, заведуют административно-судебной частью так называемых двух Лхаса-монлам (лхасских монламов): «большого», происходящего с 3-го по 23-е число первой луны, и «малого», или цок-чод монлама, происходящего с 20-го по 30-е число второй луны в Лхасе. На большой монлам, читаемый за благополучие китайского императора, как сказано раньше, должны собираться все монахи из Сэ-нбра-гэ-сума и окрестных небольших монастырей. Он происходит как раз в то время, когда присутственные места Китая по случаю новогодних каникул бывают закрыты, вследствие чего два шамо делаются полными распорядителями Лхасы. Они собирают за это время налоги с торговцев и хозяев лошадей, устраивают суд над всеми, ревизуют через своих агентов чистоту улиц, налагают штрафы, конфискуют имущество и т. п. В это время все жители города находятся в каком-то неопределенном страхе, ежеминутно опасаясь нарушить дисциплину или сделаться объектами клеветы недоброжелателей, чем не преминут воспользоваться шамо, видящие во всяком правом и неправом деле только лишнюю статью дохода.

Чрезвычайная доходность служит, конечно, причиной того, что на эти должности является много претендентов из лиц, имеющих право занять их, а имеют на это право все бывшие гэбкои и нерцан-дэба (казначеи) всех дацанов. До самого последнего времени должности эти покупались сравнительно дорого: так, во время регентства дэмо-хутухты цена на каждую доходило до 4000 ланов тибетских монет, или более 5000 руб. на наши деньги. С принятием же верховного управления страной нынешним далай-ламой беззастенчивая продажа прекратилась, хотя выставление своей кандидатуры не обходится без значительных расходов. Должности эти в других монастырях не столь доходны, но все же обеспечивают безбедное существование до конца жизни тем, кто умело прослужил в них.

Заведование общемонастырским имуществом лежит на обязанности цокчэн-дэбы, который назначается также настоятелем (в данном случае далай-ламой) с шестилетней властью. Про должность эту должно сказать, что она скорее может быть названа откупною. Дело в том, что казначею-дэба сдаются все доходные статьи монастыря вместе с деньгами, и он, эксплуатируя их по своему усмотрению, должен ежегодно выполнять все условия раздачи монахам денег, муки, провизии и ежедневного чая. Затем, по истечении шести лет, он обязан сдать монастырское имущество в первоначальном составе. Должность эта является весьма доходной, почему позволяет откупщику не только выполнять условия, но и сделать по выслуге срока какое-нибудь ценное пожертвование.

Все духовенство монастыря делится по дацанам, или факультетам. Каждый дацан имеет своего настоятеля, именуемого хамбо («наставник, учитель»), который назначается далай-ламой на шесть лет, причем может быть оставлен в должности и на следующие шестилетия. Он выбирается по возможности из самых ученых лам, хотя, по укоренившимся обычаям, ученость без денег должна уступать место посредственности с деньгами и связями. Хамбо, уже по своему усмотрению, назначает одного дацанского гэскоя, который является для дацана тем же, чем шамо для цокчэна. Имуществом дацана заведуют два казначея, именуемые нерцан-дэба.

Всякий монах должен причислиться к какой-нибудь земляческой общине, именуемой камцан. Большие камцаны имеют еще подразделения на мицаны – еще более тесные родовые общины. Причислиться к тому или другому дацану, камцану и мицану для уйских тибетцев безразлично, но монахи других провинций должны причислиться к своим земляческим общинам. Например, относительно монголов существуют следующие, строго соблюдаемые правила: халхасцы, в том числе и наши забайкальские буряты и южные монголы, должны причисляться к монастырям Сэра и Брайбуну, сообразно с установившимся прежде обычаем причисления своих однохошунцев. Исключение делается лишь для подданных (шабинар) ургинского хутухты, которые могут избрать монастырь по своему усмотрению.

Точно так же Галдан из чувства уважения к основателю его оставлен доступным для всякого. Поступив в тот или другой монастырь, монголы должны непременно причислиться в Брайбуне к Гоманскому дацану, в Сэра – к дацану Чжеба и в Галдане – к Чжян-цзэ. Затем в этих дацанах халхасцы должны причислиться к камцану Самло, а остальные монголы – к Хамдон. В сих последних халхасцы составляют отдельный мицан – халхаский, а остальные монголы составляют три мицана: торгоуты – торгоутский, остальные олёты – цохаский, а южные монголы – чжурчед, т. е. маньчжурский.

Общее наблюдение за деятельностью администрации, а также решение важных дел в каждой общине, от общемонастырской до мицанов включительно, находятся в руках соответствующих советов. Так, общемонастырский совет, называемый ла-чжи, составляется из всех хамбо, цокчэнского дэбы (в Брайбуне), правителя брайбунского дворца Галдан-побран, старшин (камцан-гэрган) камцанов Самло и Хамдон и др. Заседания происходят под председательством старейшего по времени службы хамбо. Должно заметить, что отставные хамбо (хамбо сурба) участвуют в заседаниях на равных правах с настоящими, садясь даже выше их.

Заседания старшин дацана происходят под председательством хамбо или правителя его дворца, именуемого лабран-чянцзад, а заседание совета камцанов и мицанов – под председательством старшего из членов.

Относительно материальной обеспеченности общин должно сказать, что в этом отношении между ними существует полное неравенство. В силу сложившихся исторических обстоятельств одни общины владеют значительными земельными участками, гуртами скота и денежными капиталами, приносящими доходы, тогда как другие ничего подобного не имеют и существуют почти номинально.

Общественная жизнь монастыря начинается утром, после полного рассвета, призывом на общую молитву в цокчэнском дугане. Призыв этот производится с крыши дугана в Галдане ударами в большой барабан, в Брайбуне – протяжным криком мальчика «Пэб!» («Пожалуйте!») и в Сэра – таким же криком взрослого. Впрочем, еще раньше этого один из лам читает на крыше трижды молитву к Цзонхаве, известную под названием миг-цзэ-ма («верх стремления»). Собравшиеся ламы, в ожидании открытия дверей, также громко читают эту молитву. Двери же открывают с прибытием двух шамо и цокчэнского умцзада (соборного канонарха), который ведет весь порядок службы и начинает чтение каждой молитвы.

На эту утреннюю молитву обыкновенно собирается очень мало монахов, идут туда преимущественно только бедные, коих привлекает чай, ежедневно даваемый во время этой молитвы.

Ежегодно в цокчэне происходят собрания для чтения покаянных молитв в течение 4–5 дней с 16-го числа последнего летнего месяца. Собрания эти называются ярнай, или хайлен (санскр. – пратимокша), и в них могут участвовать только имеющие обеты гэлона и гэцула. Ввиду строгих требований этих собраний от них уклоняются очень многие, хотя участие обещает прощение почти всех грехов. Так, например, в 1901 г. в ярнае брайбунского цокчэна участвовало около 500 монахов, т. е. 1/16 или 1/17 часть всего духовенства.