Опасные игры с реальностью 1 - Эрли Моури

Дом кузнеца появился из-за купы черных вночи деревьев наповороте креке. Вкузнице-пристройке горел светильник, ноязнал, что Дартена там нет. Меня больше интересовали два светящихся окна возле крыльца. Подойдя кним, язаглянул иувидел Лейну, сидевшую застолом счайной чашкой. Красивая она. НеЛатея или Элиан, новней своя очень приятная, живая красота. Ядаже залюбовался, хотя нехорошо подглядывать вокна. Потом стукнул трижды. Она тут жевстрепенулась, замерла намиг, так инедонеся чашку дорта. Встала ипошла кдвери.

—Лейна…— сказал янегромко изтемноты.— Ждала меня?

—Серж…— она, конечно, узнала мой голос и, сбежав соступенек, пошла нанего.

Когда она свернула заугол дома, ясхватил ееруку ипритянул ксебе. Обнял еесжеланием, прижал ксебе.

—Серж, пожалуйста! Постой!— она уперлась мне вгрудь.— Мне нужно тебе кое-что сказать.

—Что-то случилось?— меня насторожил ееголос иповедение, которое будто подчеркивало выросшую между нами преграду.

—Нуговори? Здесь хочешь или отойдем?— яотпустил ее, оставив лишь всвоей руке еенежную ладошку.

—Лучше отойдем. Вдруг муж вернется. Онуже давно в«Молоте»,— она боязливо оглянулась.

Мыпошли всторону реки, тропой которой она ходила заводой, ктому месту, где яеепервый раз увидел.

—Серж, тытолько несердись, пожалуйста,— начала она, тихонько шагая рядом.— Все эти дни ядумала отебе. Мне очень тяжело.

—Яжесказал, приеду, как только смогу. Вот приехал,— ядостал сигарету исвернул кповаленному дереву, черневшему вночи. Здесь уже слышалось приятное журчание протоки вкамнях.

—Да, спасибо. Серж, янемогу так больше. Тымне очень дорог. Очень! Ноянехочу больше изменять Дартену,— произнесла она, следуя замной.— Уменя сердце болит отэтого. Япросто немогу. Немогу смотреть ему вглаза.

—Успокойся, Лейна,— остановился, повернувшись кней, погладил ееволосы.— Ведь яничего нетребую оттебя. Если тынехочешь, то, конечно, ненадо. Явсе пойму,— сказал я, авдуше тихонько скребли кошки.

—Хочешь, яотдам твою брошь?— она отвела взгляд всторону, илицо еенаполовину казалось белым отсвета Леды, адругая половина темным ссиневой.

—Яхочу, чтобы тыеесохранила, как память обо мне. Обещаю, больше небуду мучить тебя своими визитами,— сказал я, закуривая.

—Ядаже непредставляю, как смогу это вынести. Яхочу тебя видеть. Но… Янемогу, Серж!— слеза заблестела наеещеке, она шмыгнула носиком исжала губы. Несколько мгновений держалась, апотом заплакала.

—Ну, что ты? Успокойся, девочка,— яобнял ее, степлом прижал ксебе, выдыхая всторону табачный дым.

—Уменя сын еще есть, понимаешь? Янемогу ему врать. ИДартену немогу!— вздрагивая врыданиях, пыталась она объяснить мне.

Только что объяснять. Яитак ееочень понимал. Только ругал сейчас себя: зачем явообще влез веежизнь? Зачем яделал это много раз, влезая вжизнь других замужних женщин? Незнаю отчего пришло комне это понимание. Может из-за дрожащей врыданиях Лейны, аможет из-за того, что яуслышал отАлана Башарова, носейчас для меня будто открылись вполне очевидные вещи, окоторых япрежде никогда недумал.

—Давай, договоримся так, Лейна: яисчезну надолго. Специально, чтобы нетревожить тебя, ичтобы все успокоилось. Апотом, когда ябуду появляться здесь, мыбудем друг другу просто как очень хорошие знакомые. Если согласишься, токак друзья. Согласна?— яотпустил ееизатянулся сигаретой, сгоревшей наполовину.

—Да!— выдохнула она.— Номне будет очень трудно.

—Ноты— сильная девочка. Тыэто переживешь, правда? Пойдем кдому?— явзял еепод руку.— Атовсамом деле муж вернется.

Расставаясь сней, япоцеловал еевщеку ипошел к«Молоту» потемной улице. Как-то очень хреново вышло. Прямо очень. Эти два последние дня состояли извот таких душевных потрясений. Был соблазн сейчас взять бутылку полугара иосилить еесамому. Нотак испиться можно. Ведь вчера лечил ломку отнового спела вискарем, сегодня ломка душевная, снова заливать «лекарство». Полугара явсе-таки выпил три стопки. Потом долго сидел налавочки возле «Молота», курил, смотрел назвезды, думал зажизнь.

ВКузнях ярешил больше незадерживаться, аутренним дилижансом сразу вВятич. Все-таки давно уже пора решать вопрос ссейфом. Только быпредстоящая встреча сЭлиан нестала для меня очередным душевным потрясением. Ведь уменя никогда небыло романов сэльфийками. Непредставлял, что отнее ждать икак она встретит меня после обиды, которую явно держала всебе.

Ставров, конечно, обрадовался, увидев меня. Назвал «пропащим» иеще «беспощадным еба*ем», похлопал поплечу— честно, приятно. Прежде чем отдать листки спереводами, оннастоял пройти кнему начай. Имыпросидели больше часа вдушной комнате, неимеющей окон иосвещенной масляными светильниками— там, где оннас обычно принимал. Пили чай, который служанка подала настол, прибрав всторону множество книг. Яклятвенно заверил старика, что сейфом займусь если невэту ночь, товследующую точно. Важно лишь, чтобы Элиан неслишком злилась наменя ипустила, так сказать, переночевать вееуютной постельке.

—Завидую тебе,— попивая избольшой фарфоровой кружки, говорил Илья Васильевич.— Какая женщина тебе сдалась! Элиан!.. Она же— редкая красота даже среди самых высоких эльфиек. Ты, Серж, сам непонимаешь какое удовольствие тебе позволили боги! Цени— это подарок свыше! Ноипро сейф незабывай.

—Онценит. Усердно еетрахает,— отвечала заменя Агашимая.— Только еще одна краса неземная добавилась: Латея. Иеесветлость Ольгу Васильевну тоже нельзя без его мужского внимания оставить. Ведь кней для пользы нашего дела надо ажвспальню пробраться. Так что, ваши боги кнашему Сержу очень благосклонны. Сама Лиада, видимо сним всговоре.

Сказав это, коша смеялась, едва нерасплескав свой шашми.

АСтавров подначивал:

—Верно, верно, Агашимая. Княгиню особо надо! Ведь каковой ейбез мужа ныне⁈ Только наш Серж способен унять еегоре своей мозолистой елдой!

Яслушал ихитоже веселился. Нонеслишком. Все быладно, ноесли быони знали, что заэтими «божественными позволениями иудовольствиями» стоит очень немало моих душевных волнений, тонеслишком бывыражали свою светлую зависть.

Выйдя изкнижной лавки, мысАгатой направились вЭльфийский квартал. Посовету Ставрова большую часть денег, изъятых уКрасной Руки, решили сдать влеадорский банк «Дорога Деолина». Кстати, если незнаете: Дэолин— эльфийский бог торговли, богатства ипроцветания. Ему вВятиче уже строят большой храм взамен алтаря— это как раз напротив святилища нашего славянского Маркуша, который тоже заведует торговлей. Вот такие чудеса небесные.

Ноладно, вопрос невбогах, автом, что хитрый старичок Ставров прав: нехрен таскать ссобой столько денег. Вкошельке они могут быстро потратиться или украсться, абанке какая-то надежность ихоть небольшие, нопроценты капают. Ктому жевложения влеадорский банк намного правильнее, чем дать нахранение нашим ростовщикам: тех тограбит кто-то, тосами они исчезают внеизвестном направлении, разумеется, прихватив все ценности. Вобщем сдали мыпочти все деньги, оставив себе намелкие расходы рублей посто, идесять эльфийских монеток яотложил лично себе для выполнения задания. Коше выдал горсть бижутерии. Это как бывзамен десяти монет икак лекарство отскуки— пусть пройдется полавкам, приумножит наше благосостояние.