Вопрос крови - Иэн Рэнкин

Они были охотниками, а возможно, и егерями.

У Ребуса не было в этом сомнений.

В дверь тихонько постучали. Ребус приник к глазку: это была Шивон. Он впустил ее и положил папку на ее место на комоде.

— Страницы не перепутаны? — спросил Ребус.

— Все в ажуре.

Она держала желтый пухлый конверт с отксеренными страницами.

— Мы можем ехать?

Ребус кивнул и пошел было вслед за ней к двери, но, остановившись, вернулся. Папка лежала неперевернутая. Он перевернул ее, в последний раз оглядел номер и вышел.

Проходя конторку дежурной, они улыбнулись ей, не удостоив ни единым словом.

— Думаешь, она сообщит Уайтред? — спросила Шивон.

— Сомневаюсь.

И он пожал плечами, потому что, даже и узнав это, Уайтред ничего не могла бы предпринять: в ее комнате не было ничего, что могли бы искать посторонние, и ничего не пропало. В то время как Шивон вела машину по трассе А-90 в направлении Баритона, Ребус углубился в папку. Там было много ненужного: результаты испытаний, характеристики и медицинские справки, награждения и продвижения по службе. Были там и карандашные пометки, касающиеся сильных и слабых сторон Хердмана как солдата. Физическая выносливость его подвергалась сомнению, но список заданий, которые он выполнял, был образцовым: Северная Ирландия, Фолкленды, Средний Восток, тренировочные сборы в Соединенном Королевстве, Саудовской Аравии, Финляндии, Германии. Ребус перевернул страницу и увидел пустой листок с впечатанными словами: «Изъято согласно приказу». Далее стояли неразборчивая подпись и штамп с датой — четыре дня назад, день, когда произошли убийства. Перейдя на следующую страницу, Ребус понял, что она касается последних месяцев армейской службы Хердмана. Он уведомил командование, что хочет оставить службу. Прилагалась копия его докладной. Его пытались уговорить остаться, но безрезультатно. После чего в деле шли официальные бумаги. Докладной был дан ход.

— Это ты видела? — спросил Ребус, постучав пальцем по надписи: «Изъято согласно приказу».

Шивон кивнула:

— И что это означает?

— Означает, что какие-то бумаги вынуты и хранятся где-нибудь в штабе ОЛП.

— Секретная информация? Не для глаз Уайтред и Симмса?

Ребус задумался:

— Может быть.

Он перелистнул страничку назад и стал вчитываться в заключительные параграфы. За семь месяцев до ухода из ОЛП Хердман участвовал в «спасательном десанте» на Джуру. Увидев поначалу «Джура», Ребус решил, что речь идет о тренировочных сборах. Джура — узкая полоска острова у западного побережья. Остров уединенный — дорога и горы. Настоящая пустыня. Во время прохождения службы Ребус и сам там когда-то тренировался. Ему вспомнились невысокие горы — Джурские холмы, болотистые низины, короткий путь на пароме на остров и как в конце сборов их всех провели на завод по производству виски.

Но Хердман находился там вовсе не на тренировочных сборах. Он участвовал в «спасательном десанте». Кого и от чего они спасали?

— А теперь едем вперед? — спросила Шивон, резко тормозя, так как двухполосная дорога здесь обрывалась. Впереди было ответвление Барнтонской развязки.

— Не уверен, — усомнился Ребус.

Точно так же он был не уверен в правильности того, что впутал Шивон в свою проделку. Лучше бы ей оставаться в номере Симмса. Тогда бы в памяти работников канцелярии запечатлелось его лицо и его стали бы они описывать Уайтред, если бы та что-нибудь разнюхала.

— Ну, и стоила ли игра свеч? — говорила тем временем Шивон.

Он лишь передернул плечами, следя за тем, как она свернула влево на развилке, выбралась на подъездную аллею и двинулась по ней.

— Где мы теперь? — спросил он.

— Возле дома Джеймса Белла, — ответила она. — Припоминаешь? Мы собирались поговорить с ним.

Ребус лишь кивнул.

Дом был современный, стандартный, примыкавший к другим таким же — маленькие оконца и стены из искусственного материала. Шивон нажала кнопку звонка и стала ждать. Дверь открыла миниатюрная женщина лет пятидесяти, но хорошо сохранившаяся. Голубые глаза смотрели настороженно, волосы были стянуты назад под черный бархатный бант.

— Миссис Белл? Я сержант Кларк, а это инспектор Ребус. Мы хотели бы поговорить с Джеймсом.

Фелисити Белл проверила оба удостоверения и отступила от двери, впуская их в дом.

— Джека сейчас нет, — сказала она слабым голосом.

— Мы собирались повидаться с вашим сыном, — пояснила Шивон, понизив голос из боязни напугать это маленькое нервное существо.

— Ну, все равно… — Миссис Белл тревожно огляделась вокруг. Потом провела их в гостиную. Пытаясь как-то успокоить женщину, Ребус взял с подоконника стоявшую там семейную фотографию.

— У вас трое детей, миссис Белл? — спросил он. Увидев, что он держит в руках, она подошла к нему и, отняв у него фотографию, постаралась поставить ее в точности на то место, где та стояла раньше.

— Джеймс — самый младший, — сказала она. — Остальные уже имеют свои семьи, разлетелись из гнезда. — Она взмахнула рукой, изображая полет.

— Эта стрельба, наверное, произвела на него ужасное впечатление, — сказала Шивон.

— Ужасное. Поистине ужасное!

Лицо женщины опять выразило тревогу.

— Вы работаете в театре «Траверс», да? — спросил Ребус.

— Правильно. — Она не удивилась тому, откуда он мог это знать. — Сейчас мы новую пьесу ставим… Я должна была бы быть там… помочь, но приходится оставаться здесь, знаете ли.

— Что за пьеса?

— Инсценировка «Ветра в ивах». У вас обоих есть дети?

Шивон покачала головой, а Ребус объяснил, что дочь его слишком взрослая для такого спектакля.

— Слишком взрослых для этого не бывает, — проговорила Фелисити Белл своим дрожащим, неуверенным голосом.

— Полагаю, вы остаетесь дома, чтобы ухаживать за Джеймсом? — спросил Ребус.

— Да.

— Он ведь наверху?

— Да. В своей комнате.

— А сможет он уделить нам несколько минут, как вы считаете?

— Ну, не знаю…

Услышав о «минутах», миссис Белл потянулась к наручным часам. Потом решилась взглянуть на них:

— Господи, уже время ланча!

Она сделала движение вон из комнаты, видимо, в направлении кухни, но вспомнила о двух посторонних:

— Может быть, мне стоит позвонить Джеку…

— Может быть, вам действительно надо позвонить ему, — согласилась Шивон. Она разглядывала фотографию члена шотландского парламента, снятую во время его триумфа на выборах. — Мы будем рады побеседовать с ним.