Убийство на пляже - Эрин Келли

Элли усмехается.

— Почти всех подряд.

— Это досадно, потому что как раз я доступен для допроса с пристрастием в нашей спальне каждый вечер. — Он подставляет ей запястья. — И, возможно, тебе придется воспользоваться наручниками, потому что я могу быть весьма и весьма беспокойным узником.

— Надеюсь, у тебя хорошее алиби.

— Собственно говоря, мое алиби — моя жена, которая всю ночь пролежала в кровати рядом со мной. И боюсь, при этом храпела.

— Я не храплю. Я акцентированно выдыхаю.

Они ведут этот разговор с самой первой ночи, которую провели вместе. И этот старый и до боли знакомый сценарий приносит ей глубокое утешение.

— Я однажды ночью запишу все это на диктофон, вот тогда посмотришь.

Джо наклоняется к ней для поцелуя, и Том недовольно кривится.

— Папа! Встань на место! Ты же должен судить!

Элли улыбается. Она целует Джо, потом Фреда, избавив Тома от этого сурового испытания перед лицом его товарищей, и с улыбкой направляется на работу. Настроение наладилось.

Харди сидит за письменным столом и сердито смотрит на стоящий перед ним травяной чай с тостом.

— Знаете, чем я занимался вчера вечером, Миллер?

— Переодевались, как Леди Гага? — говорит она.

Он игнорирует шутку, и она ощущает медленное приятное покалывание, которое у нее всегда вызывает компания босса.

— Я следил за нашим викарием. Я знал, что он любит гулять по вечерам, и подумал: куда именно он ходит? Так вот, вчера вечером он не гулял, он ездил на машине. В Йовил. Через границу графства, черт знает куда, в Сомерсет. И все это, чтобы попасть на собрание анонимных алкоголиков.

— Он выздоравливающий алкоголик, если ездит на собрания, — поправляет его Элли. — Если мы подозреваем всех алкоголиков, то сюда нужно включить половину нашего участка.

За сарказмом этого замечания она прячет интуитивное возражение. Не может это быть Пол Коутс! Но она уже замечает, что делает, и вовремя одергивает себя. Она учится всем своим авторитетом поддерживать каждый сомнительный момент, удобно ей это или нет.

— Это имеет какое-то отношение к делу? — спрашивает она.

— Ну, он об этом ничего не говорил. — Чтобы подчеркнуть этот момент, Харди щелкает кнопкой своей ручки. — Давайте, пока у нас еще есть люди, удвоим наблюдение за ним. Я хочу знать о Поле Коутсе все. Приход, где он служил до этого, прошлые подружки, невозвращенные в библиотеку книжки и что конкретно происходит на его компьютерных занятиях.

Он роется в файлах на своем столе. Лицо его просветляется, когда он находит то, что искал.

— Результаты экспертизы лодки от криминалистов, — говорит он. — Что вы на это скажете?

Под взглядом Харди нормально читать трудно, и Элли чувствует под подозрением и себя, поскольку ее семья имеет отношение к этой лодке. Тем не менее она старается абстрагироваться от Харди, и в итоге ей удается уловить суть заключения. Они нашли там кровь, волосы и отпечатки пальцев Дэнни, частички облупившейся краски, совпадающей с краской на его скейтборде, и следы чистящего средства, обнаруженного также и на его теле. Харди по-прежнему пристально смотрит на нее, и она старается соображать быстро.

— Значит, так… Пока тело Дэнни транспортировали на берег, убийца пытался удалить все следы, которые мог оставить на трупе. Моющее средство, вероятно, из запасов в хижине, а это означает, что заранее ничего не планировалось. Он запаниковал.

Харди одобрительно кивает: наконец-то они думают на одной волне.

— Что он делал со скейтбордом Дэнни в лодке? — Он задумчиво барабанит пальцами по столу. — И опять-таки, кто имел к ней доступ? Думаю, настало время спросить об этом у вашего маленького племянника.

В редакции «Эха» Элли всегда смущается и чувствует себя неловко: рядом с Олли ей трудно не быть «тетей Элли», поэтому она рада, когда Харди берет все здесь в свои руки.

— Кто знал, что лодка была пришвартована в том месте, и когда ее брали в последний раз? — спрашивает он.

— Да все знали, — отвечает Олли. — Все, кто проходил по этому участку пляжа, по крайней мере. А в последний раз мы ее брали в марте. Крутой уик-энд получился — мы с Томом и Дэнни ездили дальше, вдоль берега, на пейнтбол.

Элли бросает на него быстрый взгляд: Том никогда в пейнтбол не играл. Олли слегка краснеет.

— Ну, Марк спрашивал разрешения у Джо, потому что знал, что вы всегда возражали, чтобы Том пользовался оружием. В итоге поехали я, Том, Дэнни, Найдж и Марк. Легендарный день. Вероятно, последний день, когда я был с Дэнни.

Элли все еще отходит от мысли, что Джо мог у нее за спиной пойти на такое. На время она не может вымолвить ни слова.

— Значит, эти люди знали, где хранится лодка, как она отпирается, как заводится мотор? — говорит Харди. — А кто еще?

— Да многие. Мама постоянно давала ее напрокат за деньги. Так или иначе, но почти все брали ее хотя бы на день. Хм… Кев, почтальон. По меньшей мере трое из учителей Тома. Это просто классная лодка для дневной рыбалки. — Он хмурится, пытаясь вспомнить и другие имена. — Ох, ну да! И Пол Коутс.

Наконец-то Харди выглядит удовлетворенным.

Это первый день, когда Марк снова вернулся на работу. Найдж не может вечно тащить такую нагрузку, к тому же им нужны деньги. Бэт упаковывает ему обед: сэндвичи с ветчиной и горчицей, эти чертовы чипсы, на которые она смотреть не может после того, как накупила их в супермаркете, и баночка колы. Закрывая герметичную крышку пластикового контейнера, она задумывается, куда подевалась коробочка для завтраков Дэнни. Она только помнит, что несла ее в руках через спортивную площадку в тот день, когда они потеряли Дэнни. Сейчас в ее памяти появилась масса небольших прорех вроде этой — тривиальные мелочи, конечно, но она все равно беспокоится, что не может вспомнить этого.

— С тобой все нормально будет там, на работе? — спрашивает она Марка.

— Со мной всегда все нормально, — говорит он. Следует пауза. — Когда мы поговорим о ребенке?

Она обрывает его:

— Не сегодня.

— Ты говоришь это уже несколько недель. Нам нужно все спланировать. Так или иначе.

Она этого не хочет. Не теперь.

— Желаю хорошего рабочего дня! Передай привет Найджу.

Она машет рукой на прощание: впереди его ждет день разъездов по чужим домам, и этот день будет напряженным. Люди не будут знать, как вести себя с ним. Они будут смущаться, стесняться того, что у них возникли такие тривиальные проблемы, как засорившийся сток или чудит бойлер, в то время как его жизнь разбилась на куски, и поэтому будут старательно компенсировать это печеньем и беспечной болтовней.