Влюбись в меня, Воробышек! - Янина Логвин

квартире входная дверь?

– Ну что ты, Данил! Ты Рите нравишься, я же вижу. Но если решишь уйти, внучка у меня золотая, без женихов не останется. Поверь, найдутся и такие, кто не только о ближайших… о будущих планах с ней заговорит! Проверяйте на здоровье свои чувства, а я пока, как человек старой закалки, которому ночью может понадобиться стакан воды, посплю в комнате внучки на раскладном кресле…

– …Дань, ты умеешь играть в шахматы? У меня такая офигенная доска есть – черный лак! Хочешь покажу?

– Нет.

– «Нет» не умеешь? Или «нет» не хочешь?

– Не хочу.

– Значит, умеешь! Научи, а? Я вот вообще в шахматах полный ноль – лень учиться было. Скажи, Жека?

– Ага! Степка вообще не умеет! Папа ругается!

– Слушай, а давай под подзатыльник! Я у тебя стопудово продую, вот увидишь! Или сразу под два?.. Заодно и за джинсы отыграешься. А то я себя знаю, я тебе еще какую-нибудь гадость подсуну вместо пердушки, а потом скажу: извини, чувак, я нечаянно! Воспитывать меня некому!

– Что? Только попробуй, акробат!

– Так я же по-честному и хочу! О, а давай, кто продует, будет спать на Ёжика кровати?.. Что, боишься, Громобой? Струсил?!.. А еще бицухами трусил… Я так и знал, что не умеешь! Конечно, шахматы – они не для боксеров…

… – Ай! Ой! Отпусти, придурок! Я не виноват, что ты тупой и у тебя голова звенит!

– Как ты меня назвал? Повтори еще раз, смертник?!

Дедушка спокойно читает журнал, посмеиваясь в бороду, а я бросив все – уборку на кухне после ужина, забегаю в комнату мальчишек и вижу Степку – свернутого в руках Дани в позе «зю», с трусами на голове.

– Ай, я больше не буду!

– Я тебя обещал научить дышать под водой жабрами?

– Обещал!

– А шею намылить?

– Даня! Отпусти его немедленно!

– Или буду…

– Степка, прекрати! Ну чему ты учишь Женьку?!

– Рит, мы играли! – по-своему радостно комментирует происходящее довольный Ёжик, а я, найдя руку Данила, утаскиваю его за собой, пока Степке окончательно не досталось.

Сначала увожу из комнаты братьев в коридор, потом из коридора в родительскую спальню, а из спальни на открытый балкон и захлопываю за нами дверь.

В городе давно стемнело, но от света уличных фонарей и соседских окон мне хорошо видно взволнованное лицо Воробышка. Сейчас на нем отражается много чувств, и парню точно не до смеха.

– Какой-то детский сад! – выдыхает он. – Сначала я продул в шахматы сопляку, потом получил от него два добрых подзатыльника, а теперь вместо секса с тобой должен всю ночь спать в кровати семилетнего пацана, хорошо хоть без памперса… Да если мои друзья узнают о моем позоре, они будут ржать надо мной до конца своих дней! И будут правы. Я бы и сам надорвал живот!

– Даня, если ты уйдешь, я пойму. Ты никому и ничего не должен. Степка еще тот хитрец. Он в шахматах, как ты в спорте – мастер! Ему бы усидчивости больше, был бы чемпионом, а так только на вредные выдумки горазд!

– Не могу, уговор есть уговор, я сам согласился. Все равно в твою спальню сегодня не пробраться.

– Но…

– Я сказал, что не уйду, Рита.

Наконец-то секунда тишины и можно увидеть друг друга без сторонних взглядов. И снова понять, что скучала все эти дни. Что снова, убегая от этого парня, не убежала, а как точка, замкнутая в циклическом круге, оказалась еще ближе к нему.

– Даня, завтра ничего не изменится. Это моя семья, будет только сложнее. Так же шумно и беспокойно.

– Ничего, я выдержу.

– Ты уверен?

Я даже не заметила, что не убрала пальцы с его ладони, и он легко перехватывает мою ладонь своей. Глядя в глаза, притягивает меня к себе ближе, обвивая рукой талию. Заставляет коснуться грудью его груди и склоняет к моему лицу голову.

– Ромашка, поцелуй, – вдруг просит тихо – так нежно, обдав губы горячим дыханием, что слова проникают под кожу и покалывают ее жаркими искрами, – пока нас никто не видит. Рита…

– Даня…

– Один раз!

– Ну, если только один…

Но стоит нашим губам встретиться, как счет поцелуям исчезает так же стремительно, как тает в тишине балкона время. Голова запрокидывается, дыхание поднимается, и руки пробираются под одежду. Не только его руки, но и мои.

Я глажу гладкую, сильную спину Воробышка еще несмело, но со странным и новым ощущением, словно он мой.

Этот парень мой.

– Ромашка, ну почему ты такая вкусная? – шепчет Данил, заставляя мое тело вспыхнуть, а низ живота буквально налиться тяжестью. – Вот здесь у тебя кожа такая нежная и теплая, – подбирается к уху, касаясь его языком. – И не только здесь, я не забыл. Скажи, почему меня заклинило на тебе? С нашей первой встречи…

Глава 28

Почему? Не знаю. У меня нет ответа, есть только чувства и ощущения, которым невозможно противится.

Я тоже не забыла, как теряла от него голову, и мысли мгновенно путаются. В объятиях Воробышка волнительно и надежно, и так хочется признаться:

– Мне хорошо с тобой, Даня.

– Мне тоже, Рита. Я…

Но что «он» не договаривает, потому что дверь на балкон внезапно с шумом распахивается, и вслед за громким криком «Хо!», раздается звонкий голос моего младшего брата:

– Степка, я их нашел! Вот они где спрятались! Дедушка, они тут! Идите скорей сюда!

Женька подбегает ближе и крепко обхватывает мою руку. Спрашивает с радостной надеждой в глазах:

– Рита, а можно теперь я буду с Даней прятаться? Только ты закрой глаза и не подсматривай! Я покажу ему свой тайник в папином кабинете!

Перспектива игры наверняка для брата заманчивая, вот только вряд ли заинтересует Воробышка. Я отхожу от парня и приседаю перед Ёжиком.