Гаванский шторм - Дирк Касслер

Дирк повернулся к мужчине и улыбнулся.

– Вы женаты на сильной женщине.

– Она сильна, как бык, – во всех смыслах! Если она приняла решение, то изменить его невозможно. Я уже давно научился избегать острых кончиков ее рогов.

Питт рассмеялся.

– Похоже, это мудрая политика.

– Меня зовут Сальвадор Фаринас, – мужчина протянул руку.

– Дирк Питт. Старший.

– Проходите сюда, мистер Питт, Мария права, вам необходимо помыться.

Фаринас повел гостя в дом с двухскатной крышей и старым, выцветшим на солнце фасадом. Со склона открывался превосходный вид на океан, и Дирк видел мощеную дорогу в полумиле внизу, а еще дальше небольшую бухту.

Внутри дом неожиданно оказался очень стильным. Пол покрывала керамическая плитка «Салтилло», обстановка была достаточно современной. Огромное венецианское окно, выходящее на океан, давало много света, падавшего на белые стены, казавшиеся слишком голыми. Лишь над камином висела одинокая яркая картина. Питт восхищенно посмотрел на рыбака, показывающего свой улов, – картина была написана в стиле Гогена.

– Замечательная картина, – кивнув, сказал Дирк.

– Ее нарисовала Мария. Много лет назад она была знаменитым гаванским художником! К сожалению, это единственная ее работа, которая у нас осталась.

– У нее талант.

Фаринас отвел гостя в тесную ванную комнату с душем и вышел, оставив мыло и чистое полотенце. Питту потребовалось почти двадцать минут, чтобы смыть засох-шую кровь. Он позаимствовал бинты и свежую рубашку хозяина, и когда вышел в гостиную, выглядел совсем другим человеком.

Мария успела ощипать и выпотрошить цыплят и занималась приготовлением обеда. Сальвадор предложил Дирку aguardiente, крепкий местный ром, который тот с благодарностью выпил.

– За вашу доброту к незнакомцам, – сказал Питт, когда хозяин снова наполнил стаканы.

– Не стоит благодарности.

– Сальвадор, у вас есть телефон?

Фаринас покачал головой.

– Нам повезло – у нас есть надежно работающий водопровод и электричество, но телефонные линии до нас еще не добрались. А Мария отказывается покупать сотовый.

– Мне просто необходимо сделать срочный международный звонок!

– После ужина я отвезу вас в Санта-Крус-дель-Норте. Оттуда вы сможете позвонить.

Из кухни появилась Мария с блюдом, напоминающим паэлью, arroz con pollo[13].

– Пожалуйста, садитесь. И, Сальвадор, открой бутылку «Сороа» для нашего гостя. – Она повернулась к Питту: – Это местное белое вино, которое должно вам понравиться.

Они уселись за стол и принялись за еду. За последние двое суток Дирк не ел ничего горячего, поэтому уплел три полные тарелки цыпленка с рисом.

– Вы такой же замечательный повар, как и художник, Мария!

– Вы очень добры. Вы знаете, мистер Питт, ходят слухи, что президент Кастро убит.

– Да, я слышал.

– Солдат у блокпоста сказал, что в этом замешан американец и что он сбежал от правосудия.

Дирк открыто посмотрел ей в глаза.

– Этот американец – я. Однако уверяю вас, что не имею никакого отношения к смерти Кастро! Тем не менее, возможно, я знаю, кто за этим стоит.

Мария посмотрела на него с некоторым разочарованием.

Ее муж громко рассмеялся.

– Вам не нужно беспокоиться, мистер Питт, что Мария сдаст вас солдатам. Много лет назад она отсидела три года в тюрьме за картину, которую признали оскорбительной по отношению к государству.

– Это правда! – в глазах женщины запылал огонь. – Дебильный полковник, управлявший Министерством культуры, оскорбился, увидев мою картину с пулеметной установкой, засыпанной цветами. Они уничтожили мою мастерскую, конфисковали все работы и поместили их в здание министерства! – Мария указала на одинокую картину. – Это единственное полотно, которое мне удалось спасти.

– А почему вы перестали рисовать? – спросил Питт.

На лице у Марии появилось странное выражение.

– Когда они забрали картины, они украли часть моей души, я перестала быть собой. В тот день я убрала кисть и поклялась больше не браться за нее до тех пор, пока государство будет скрывать мои работы, – женщина с грустью посмотрела на Питта. – Куба слишком долго боролась с тиранией, подавлявшей ее дух. Быть может, нас ждут перемены. И я молюсь, что это будут перемены к лучшему.

– Когда наступает безвластие, – покачал головой Дирк, – первой страдает свобода.

– Складывается впечатление, что в игре всегда участвуют темные силы. Скажите, мистер Питт, что вы делаете на Кубе?

Дирк описал поиски ртути, отравляющей океан, и свое пленение «Морским охотником». Он рассказал о том, что необходимо срочно остановить уничтожение гидротермальных источников, и не сумел скрыть гнев, когда упомянул о дочери, которая все еще оставалась в плену.

– Мы поможем вернуть ваш корабль, – неожиданно заявила Мария. – Сальвадор, давай помоем посуду, а потом отвезем мистера Питта в Санта-Крус.

Вместе с Дирком они перемыли тарелки, а потом гость подошел к венецианскому окну, где стоял морской телескоп, направленный на берег. Солнце уже садилось, но Питт сумел разглядеть большую роскошную яхту, бросившую якорь в бухте. Присмотревшись внимательнее, он увидел необычный флаг, развевавшийся над мостиком, а настроив линзы, с удивлением обнаружил, что на флаге изображен рыжий медведь гризли с киркой в зубах.

– Вы готовы ехать? – Фаринас подошел к Дирку, покачивая в руке ключи от машины.

– Небольшое изменение планов, – Питт показал в окно. – Вы сможете доставить меня к яхте, бросившей якорь в бухте?

Фаринас посмотрел в сторону яхты и кивнул.

– У моего кузена есть лодка, он сможет вас туда доставить. Вы уверены, что они возьмут вас на борт?

Питт улыбнулся:

– Готов поставить мой «Бентли», что они не откажутся!

Когда солнце начало клониться к горизонту, ровно в тридцати милях к югу от Ки-Уэста встретились две лодки, ничем не примечательные круизные катера, каких полно у берегов Флориды в выходные дни летом. Но их команда состояла не из полупьяных врачей с обгоревшей на солнце кожей, а из вооруженных агентов тайных служб. В трех милях от них находилась пара боевых вертолетов «Апач», которые вели незаметное наблюдение.

Катера осторожно приблизились друг к другу, словно пара боксеров, впервые встречающихся на ринге. Легкий ветерок шевелил небольшие флаги над ходовыми рубками – один кубинский, другой – американский.