Русская наследница - Алина Знаменская

Она поняла, что не вынесет даже малейшей фальши в отношениях.

Жизнь с Виктором, ревность, его измены давили на нее столько лет, что сейчас, освободившись от этого груза, она осознала, что уже не сможет терпеть ничего подобного. Она должна немедленно увидеть Марата и почувствовать, что он любит ее. Не услышать, а почувствовать, прочитать по глазам.

Пробежав три квартала, Катя остановилась, чтобы отдышаться. Это безумие. Куда она мчится? Разве она в состоянии прочесать весь город в поисках Марата?

Катя поймала такси и, плюхнувшись на переднее сиденье, выдохнула:

— Гоголя, пятнадцать.

Водитель привез ее в незнакомый район. Здесь друг на друга громоздились частные домишки, заросшие вишняком и залепленные серым снегом. Посреди улицы бурно текла река неисправной канализации и источала едкий запах. Катя вышла из машины и нерешительно направилась вниз по улице.

Дурдом. Куда ее понесло? Пашкин наверняка и адрес-то взял с потолка. Представить респектабельного Шатрова в одном из этих домов? Теперь Катя ясно понимала, что повела себя глупо. Поддалась эмоциям. Нужно возвращаться в больницу, дождаться Марата и все рассказать ему. Хуже будет, если он узнает все от Инги.

Катя собиралась развернуться и идти назад, искать автобусную остановку, но увидела на воротах номер 13. Значит, Гоголя, 15, совсем рядом. Раз уж она здесь, посмотрит хоть, что за место. И Катя двинулась дальше, мысленно подбирая фразы для разговора с Маратом. Очень уж хотелось избежать стычки между ним и Виктором. Прежде чем она увидела большой металлический номер на заборе, ей бросилась в глаза темно-синяя «тойота». Как, однако, дико она смотрелась среди одноглазых ветхих построек! Увидев ее, Катя мгновенно почувствовала усталость. Она вспомнила, как провела ночь. Ноги гудели, а в желудке урчало от голода. Глядя в раскосые глаза «тойоты», Катя ощутила, как к собственным глазам подступают слезы. Вот тебе и здрасьте! Шла, шла и пришла. Ей захотелось поговорить с «тойотой», как с большой умной собакой. Катя решила, что это нехороший признак — разговаривать с предметами, и отошла в сторону, к поленнице дров. Отойти-то отошла, а глаза так и продолжали косить в сторону «тойоты». И всякие мелочи лезли в голову, становились в ряд, и выходило так, что обо всем можно было догадаться раньше…

Что Марата Шатрова Катя себе придумала. Что он такой же, как и Пашкин, даже, выходит, хуже. Пашкин хоть по притонам не таскался. Он норовил подцепить женщину замужнюю и с деньгами. Встречался с ними на турбазах, в гостиницах, ездил на море… А Шатров, вероятно, видит экзотику в другом. Встречается с такими женщинами, которых нельзя привезти на свою дачу, не хочется осквернять квартиру их присутствием. От душевной пронзительной боли свело все мышцы — Катя почувствовала, что больше не может сделать ни шага. И все же, когда скрипнула дверь в доме номер 15, женщина зайцем прыгнула за поленницу и затаилась. Она решила выпить эту чашу до дна. Катя хорошо видела Марата сквозь щели в поленнице. Его длинное черное пальто было расстегнуто. Он стремительно двигался к машине. Он был явно чем-то озабочен и, похоже, торопился. Он вдруг показался ей бесконечно чужим и далеким. В его глазах сейчас не было тепла. Катя перестала дышать. Хотя это, собственно, было лишним. Марат все равно бы ее не заметил сейчас — он несколько секунд постоял возле машины, словно додумывая недодуманную мысль. Потом привычным движением сел за руль и включил зажигание. Катя видела его сердитый напряженный лоб, черноту его глаз и не могла заставить себя выйти из укрытия. «Тойота» заурчала и поехала. Машина перерезала зловонный ручей, поднялась по неровной улице и скрылась. Катя все еще стояла возле поленницы, сдерживая дыхание. Сколько прошло времени, прежде чем она почувствовала, что начинают мерзнуть ноги? Пять минут? Час? Катя вышла из своего укрытия и подошла к дому. За плотным тюлем ничего не было видно. «Сейчас войду в калитку и постучу! — подумала Катя, а ноги сами двинулись в сторону входной двери. — А может, там живет одинокая старушка, которой Марат помогает? А может, какой-нибудь инвалид, ветеран?»

От притянутого за уши предположения Катя несколько воспрянула духом. Она толкнула калитку и очутилась в большом палисаднике. Приготовив нейтральную фразу «Не подскажете ли, где живут Ивановы?» — постучала. На стук никто не ответил. Постояв, Катя стукнула еще раз — в доме, кажется, замерло всякое движение. Однако краем глаза женщина успела заметить слабое колыхание занавески. Кошка? Но не может же быть, чтобы Марат торчал в этом доме один? Что это — конспиративная квартира? Боже! А что, если он занимается наркотиками?!

У Кати кровь застучала в висках. Она отошла к поленнице. Потом медленно пошла вверх по улице, делая вид, что уходит. Но вопросы без ответов не давали ей покоя. Она нырнула в первый же переулок и вернулась назад по параллельной улице. Остановилась возле дома, который стоял напротив Гоголя, 15. Не прошло и пяти минут, как дверь открылась. На крыльце появилась женщина. Она повернулась к Кате спиной, запирая ключом дверь, и Катя торопливо рассматривала ее длинную шубу, норковую шапку и сапоги. Когда женщина повернулась, Катя увидела темные очки, за которыми было не разглядеть лица. Женщина воровато оглянулась и пошла вверх по улице. Судя по фигуре и походке, она была довольно молода, может, чуть старше Кати. Немного подождав, Катя двинулась следом. Она не собиралась выслеживать соперницу. Горький яд разочарования душил ее и застилал глаза. Не замечая ничего вокруг, она добрела до остановки и села в первый попавшийся автобус.

Не помня себя, она добралась до больницы и поняла, что не в состоянии сейчас общаться с отцом. Он все прочитает по ее лицу.

В длинном пустом холле она опустилась в кресло и уставилась в одну точку. Ведь все это она предполагала. И все же удар был настолько сильным, что здорово прибил Катю. Она даже не сразу заметила доктора Цвигура. Только когда он подошел вплотную и перед ней выросла лазурная стена его халата, Катя подняла голову. Цвигур опустился рядом с ней на диван и похлопал по руке.

— Все в порядке?

Катя через силу улыбнулась.

— Мне нужно поговорить с вами, — сказал Цвигур, глядя на Катины руки.

У женщины в груди что-то слабо трепыхнулось. Сил на большие эмоции не осталось. Она послушно поднялась и пошла за доктором в кабинет.

— У меня к вам предложение, — бодро начал Цвигур с места в карьер.

Катя вскинула ресницы. Доктор выглядел серьезным.

— Вы насчет операции? — догадалась она.

— Да. Но… мне не хотелось бы оперировать мальчика здесь… Видите ли…

— А где? — нетерпеливо перебила Катя.

— В Штатах.

— В Америке? — ужаснулась она, и тут же поняла: — Вы, наверное, думаете, что у меня много денег? Это заблуждение, у меня ничего нет!

— Подождите. — Доктор Цвигур сделал нетерпеливое движение рукой. — Ваш мальчик — сын крупного предпринимателя. Он имеет право пользоваться теми благами, которые заработал его отец!