Энглби - Себастьян Фолкс

— А сколько вы платите? — спросил я.

— Мы понимаем, что должны платить по теперешнему максимуму, и даже больше, — отозвался их главный. — Вот вам сколько сейчас платят?

Вопрос застал меня врасплох, и я сказал правду.

— Мы могли бы предложить больше. Чтобы вы примерно представили — зав небольшим отделом получит оклад в тридцать пять тысяч плюс служебная машина.

Я был в растерянности. Более шестидесяти с лишним лет никто на Флит-стрит не затевал новую газету. Впереди — наверняка куча финансовых, технических и творческих проблем. Но на меня эти три клоуна, признаться, сумели произвести впечатление — дорогими серыми костюмами, важным тоном, солидным предложенным окладом, да и всей своей манерой убеждать по ходу беседы и меня, и самих себя, что их планы — не пустые фантазии.

Суть беседы сводилась к следующему. Старая добрая квазисоветская Англия, где телефонного мастера три недели ждут, осталась в прошлом. В это верили и из этого исходили мои собеседники. Страна изменилась, причем не без участия людей вроде Дуба Робинсона, который уже наварил полмиллиона. Отныне никаких сокращений рабочего дня, снижений нагрузки, никаких забастовок и потачек профсоюзам. Мы становимся Америкой. Аллилуйя!

Договорились, что я сам определю круг своих обязанностей, а также изучу подобные публикации в имеющихся еженедельниках и составлю предложения, как сделать, чтоб наши были лучше. Все это я пришлю им вместе с указанием суммы, которую я хотел бы за такую работу.

Уже в лифте я наткнулся на бородача в очках с синей оправой, он сказал, что будет заниматься последними полосами с афишами и анонсами. Узнав, что я, возможно, будущий его коллега, он пригласил меня на выходные в Суффолк. У них с женой всегда полно гостей, они «люди общительные». О боже. Как только лифт открылся, я чуть не бегом бросился к выходу на улицу.

Никакого заявления я троице так и не послал — подействовала встреча с гостеприимным бородачом. И вообще, чем больше я думал о новой газете, тем курьезней выглядела их уверенность в успехе. Шанс — один против десяти.

Но слухи о моем визите на Сити-роуд докатились до начальства. Меня вызвал главный редактор, дряхлый трясущийся дед по имени Дэвид Терри, известный как ДТ. Оклад мне подняли до 32 тысяч и предоставили в личное пользование «Пежо-405».

Это был первый мой автомобиль с той поры, как «моррис» вырубился окончательно, так что все-таки поход на Сити-роуд оказался не напрасным.

* * *

Вот и снова настало время очередных Всеобщих Выборов. Страну охватило легкое помешательство, и Тони Болл отправил меня на тропу политики. Один из этих горячих денечков я провел в обществе Брайана Гулда и Питера Мандельсона, организовывавших кампанию лейбористов. Большую часть времени им приходилось тратить на то, чтобы как-то нейтрализовать жесткие заявления Кена Ливингстона в прессе. Став депутатом парламента, Кен решил, что теперь вправе разорять собственное гнездо. И даже такой непрошибаемый тип, как я, умирал со смеху, глядя на страдания Брайана и Питера.

— О господи! Ну, что там еще? — спрашивал Питер у Брайана, когда телефон их «горячей линии» снова начинал надрываться. Впрочем, ко мне Р. и Б. отнеслись вполне дружественно и даже пустили на все свои встречи.

— Что будете делать, если проиграете? — спросил я Гулда.

— Отправимся на места, узнаем, чего хочет народ, и скорректируем нашу политику в соответствии с требованиями избирателей.

Надо же! Я-то думал, что у политиков есть определенное кредо, и оно непоколебимо, — ну а если тебя прокатили на выборах, так тому и быть. Хотя этих тоже можно понять: не каждый всю жизнь болеет за одну и ту же футбольную команду. Некоторые — за ту, у которой больше шансов.

Должен сказать, не понимаю я британскую политику. Даже как-то неловко о ней писать. Казалось бы, очевидно, что в наши дни большинство людей за какую-никакую рыночную экономику, чтобы все работало, чтобы выделялись деньги на бесплатную медицину из собранных налогов. Как бы не так. Любой, кто пропишет такую микстуру, будет объявлен слабаком, у которого нет своей политической линии и который не вписывается в историю нашего великого острова. Категорически не вписывается. В мае 1987 года истинный британец должен был стремиться либо к социализму, но без издержек командной экономики (рецепт Нила Киннока), либо к мальтузианской свободе для всех, чтобы наиболее приспособленные выжили и приняли новую квазиэтику (Маргарет Тэтчер).

Удивительный мы народ. Хоть кто-нибудь из нас книги читает? Смотрит хоть иногда, как там в других странах? Способен хоть чему-то научиться? Вопрос.

Я разъезжаю в «агитавтобусах» с мистером Дэвидом Стилом и доктором Дэвидом Оуэном. Эти вообще посмешище со своим «средним путем», который они, как считается, сами и запороли. А еще вдвоем они смотрятся фальшиво, «фиктивный брак», отношения дружелюбные, но спальни разные, если продолжить сравнение. Вернувшись домой, Стил пьет сидр с работягами-бородачами, а Оуэн звонит краснобаю Рою Дженкинсу. Пост Рой, по-моему, скоро потеряет и вернется к своим французским виноградникам.

Мне предстояла встреча с Маргарет Тэтчер. Она чудачка. По образованию вроде биолог, как и я. Или химик. Во всяком случае, это многое объясняет.

Чтобы подготовиться и прощупать почву, я решил встретиться за обедом с Аланом Кларком. Я и прежде звонил ему пару раз — спрашивал мнение про политиков, о которых тогда писал. Мнения были, как правило, неудобоцитируемыми, но я их закавычивал и приводил со ссылкой на «анонимный источник». Например, в статье про будущего министра я мог написать: «Несмотря на его репутацию опытного политического деятеля, новый министр того-то вызывает доверие далеко не у всех. Как сказал один его коллега, „этот бесцеремонный иудей — из тех, кто скупает ваше фамильное серебро“».

Мистер Кларк принял мое приглашение в фешенебельный французский ресторан рядом с театром Ковент-Гарден.

— В чем сила миссис Тэтчер? — спросил я. — Она очень умна?

— Дело не в уме. Она умеет ловко припугнуть.

— Кого?

— Хау, Бейкера, Шеннона, Фэ-аулера, — фамилию последнего персонажа он произнес, подражая его артикуляции.

— А вы что?

— А что я?

— Боитесь ее?

— Это несъедобно. Официант! Унесите.

— Месье не нравится сибас?

— Нет. Он умер еще в море.

— Не угодно ли месье заменить его чем-нибудь еще…

— Не надо. Просто заберите. — Он протянул тарелку официанту.

— Как жаль, — расстроился я. — Вроде в таком ресторане все…

— Вы действительно любите французскую кухню? — спросил Кларк.

— Нет, совершенно к ней равнодушен. Я думал, вы любите…

— Да, люблю, но во Франции. А не этот претенциозный шик.

Я сделал глубокий вдох. Хотелось в туалет.

— Итак, миссис Тэтчер. Вот вам… вам она нравится?