Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: CITRINITAS - Михаил Ежов

обзавестись таким количеством друзей.

Рессенс бросила на меня быстрый взгляд, свела тонкие брови, но ничего не сказала.

— Вот один из тех, кто следил за вашим домом, — сказал я, садясь на диван, который Люст освободил, чтобы попросить у ночного портье коньяк, стаканы и холодную закуску. — У него ещё три подельника. Один должен быть на улице, ждать вашего появления. Другой, вероятно, остался возле клиники, а третий… третий подстерегает дневного портье, но напрасно: тот давно вне досягаемости, об этом я позаботился.

Я поймал удивлённый взгляд коротышки.

— Однако… — протянул тот со злобой. — Хорошо же вы осведомлены.

— Зачем вы следите за нами? — вмешалась Рессенс, кивнув доктору Улаффсону.

Швед тут же поставил свой саквояж добротной свиной кожи на стол, раскрыл, вытащил полотенце, расстелил и принялся раскладывать на нём медицинские инструменты.

Коротышка и не думал отвечать. Вместо этого он глумливо улыбнулся, став похожим на откормленного наглого котяру.

— Напрасно упираетесь, — равнодушно сказала Рессенс, садясь на стул с гнутой спинкой и стаскивая перчатки. — Вы нам всё расскажете. Доктор, вы готовы? — обратилась она к Улаффсону.

Швед как раз выставлял батарею пузырьков.

— Одну минуточку, — проворковал он, принимаясь заряжать шприц смесью каких-то препаратов.

В это время вернулся Люст с подносом в руках. Поставив его на комод, он оценил ситуацию, достал нож и распорол пленнику правый рукав, обнажив локтевой сгиб.

— Данке, — кивнул Улаффсон, подходя к коротышке. — Не дёргайтесь, любезный, cor habe (будьте благоразумны).

Тот заволновался, облизнул губы. Попытался дёрнуться, но Люст взял его за плечи, сдавил, и пленник замер, скривившись от боли.

Швед уже хотел было его уколоть, но вдруг остановился.

— Проклятье! — воскликнул он обескуражено. — Вы наркоман?!

Я встал и подошёл, чтобы взглянуть на руку пленника. Кожу покрывали характерные следы от инъекций.

— Моя сыворотка не подействует! — расстроено объявил доктор Улаффсон, положив шприц на полотенце. — У него организм привык к наркотикам.

На лице коротышки появилась торжествующая ухмылка.

— Что, взяли?! — проговорил он с вызовом.

— Ничего, — сказал я, глядя на его физиономию. — Надо только подождать несколько часов. Долго без дозы он не продержится.

Коротышка посмотрел на меня с ненавистью, но промолчал. Улыбку с его лица как ветром сдуло.

— Да! — закивал доктор Улаффсон. — Это отличная идея! Usupоssidemini (вами управляют привычки). Утром он нам всё сказать. Скоро вы будете на стенку лезть, — добавил он, обращаясь к пленнику. — С собой он ампулу не взял? — спросил доктор меня. — Вы ведь его обыскивали?

— Обыскивал. Ампулу не нашёл. Думаю, он оставил её в номере.

— Ничего, у меня всегда есть с собой, — доктор Улаффсон извлёк из саквояжа и продемонстрировал пленнику стеклянную ампулу. — Вы будете очень хотеть это, — пообещал он. — Но сразу я вам не дам. Подожду, когда бы будете умолять. Когда станете готовы на всё.

Коротышка набычился, чёрные глаза налились кровью. Он едва сдерживался, чтобы не разразиться проклятиями, но молчал.

— Налей мне коньяку, — сказала Рессенс Люсту. — Раз уж нам придётся ждать, не сыграть ли в вист или преферанс?

— Я с удовольствием, — швед азартно потёр руки. — По маленькой?

— По маленькой, — согласилась женщина. — Мы ведь тут все друзья.

Я хотел отказаться, но передумал: почему бы и нет? Играть не стал только Люст. Телохранитель расположился с книгой на диване и погрузился в чтение.

Коротышка сидел молча, затем начал погружаться в какую-то задумчивость. Я видел, как швед бросает на него внимательные взгляды — проверял, как идёт процесс.

Пленник держался долго — часов пять. У меня, хоть я и поспал вечером, готовясь к ночному бдению, уже начали слипаться глаза. Рессенс задремала на диване. Улаффсон, хотя и зевал, бодрился и пытался завязать со мной разговор то на одну, то на другую тему. Наконец, ему удалось заинтересовать меня рассказом о спиритизме.

— Конечно, градус недоверия к этому явлению остаётся весьма высоким, — говорил Улаффсон, изо всех сил борясь с сонливостью. — Однако Аллан Кардек весьма убедительно и стройно излагает как теорию, так и практику этих занятий.

— Кто такой Кардек? — спросил я.

— Вы не знаете?! — искренне поразился швед.

— Я слышал, что спиритизм связан с вызыванием духов и столоверчением, но это, пожалуй, и всё.

Никогда не относился к подобным занятиям серьёзно. Чтобы вызывать душу, мало зажечь свечи, погасить свет и взяться за руки. Тут требуются настоящие знания, доступные лишь посвящённым.

— Неужели все? — удивлению Улаффсона не было предела. — Помилуйте, да ведь люди посвятили изучению этого открытого Кардеком явления десятки лет! Больше ста даже! Я, хоть и медик, существования души не отвергаю — хотя, как и прочие, видеть её не видел и руками не трогал. Однако, когда всё время имеешь дело с материальным, плотским, хочется верить, что там, — он ткнул пальцем в потолок, — есть что-то помимо кишок, гноя, сукровицы и экскрементов.

— Что-то вечное? — спросил я, чтобы поддержать разговор и не заснуть. — Не подверженное тлению?

— Именно! Конечно, я прекрасно понимаю, что Libenter id quod cupumus credimus (мы легко верим в то, во что хотим поверить), но Кардек при помощи общения с духами сформулировал новую теорию не только существования человечества, но также его судьбы и предназначения, а это говорит об определённой системе, знаете ли. Основные постулаты изложены в «Книге Духов», «Книге медиумов», «Евангелии в трактовке духов» и «Генезисе».

— Расскажите, — попросил я, опасаясь, что тишина может подействовать на меня усыпляюще. — Только попроще.

— Духовное развитие человечества связано с так называемыми реинкарнациями, то есть, перевоплощениями. Существуя в человеческой плоти, духи очищаются, становясь с каждым разом всё совершеннее. Дух, прошедший все перевоплощения, переходит в вечность. Эти субстанции и населяют разные планеты.

— И что, ни один из этих духов не пытался отыскать в потустороннем мире своих родственников? — поинтересовался я.

Мне уже трудно было следить за картами, швед же, похоже, и вовсе утратил к игре интерес: ходил невнимательно, то и дело путал очередь.

— Этот довод приводили и другие спиритуалисты, не согласные с теорией спиритизма, —