Важное время - Владимир Привалов

— Ты кто такой, чудило?

— Не по закону!

— Разорвем косорылых!

— На пику его, сучёныша старого!

— Ты по какому праву, мил-человек, главу нашего приголубил? Ты кто такой? — путь преградил всклокоченный дедулька, пьяный настолько, что не ведал страха.

— По какому праву? — напряг голос Остах, хватая толпу глоткой, как в бою.

Ночной люд примолк.

— По какому праву? По праву защиты и долга. Этот, — Остах качнул отрезанной головой и кровавые капли разлетелись вокруг, — долг не захотел возвращать, наемников подослал.

Остах кивнул в сторону горбоносого арзратца. Тот вышел вперед и коротко кивнул, подтверждая сказанное. В толпе поползли шепотки. Долг для ночного люда — дело святое. Но только для своих.

— У ночного главы Атариана долг передо мной. Я потребовал вернуть, а юбочник ваш мошной тряхнуть не захотел, решил копьем отплатиться… — наседал Остах.

— Что ж ты за птица, что цельный ночной хозяин тебе должон? — проорал кто-то.

— Тю! — присел пьяный дедок, еле стоящий на ногах, который всё это время таращился на Остаха. — Так это Рыбак! Из Арраина! — заорал он, тыча пальцем. — Когда горец, дружок его, Хриплого на главенство посадил, он башку мне пробил! — и дедок погладил вмятину на плешивом черепе.

— А ну! — проорал Остах и метнул свой страшный снаряд через весь двор Барату, оседлавшему ограду. Башка юбочника, крутясь в воздухе, окропила толпу брызгами. Барат ловко поймал её и насадил на кол.

— Теперь у ночного люда Атариана новый глава, — веско произнес Остах, обводя толпу тяжелым взглядом.

— А и верно! — ударил себя по коленке дедок, которого Остах так и не вспомнил. — Рыбак из «добрых» всяко лучше, чем юбочник сраный!

Толпа одобрительно загудела. Остах углядел, как немногочисленные старики, размахивая руками, растолковывают что-то соседям.

«Помнят меня еще… Помнят, значит…»

— Только, ить, — хитро ухмыльнулся пьянчужка, — слышь, новый глава… Проставиться бы надо.

Рыбак освободил дверной проем в харчевню, шагнув в сторону, и махнул рукой.

— Гуляй, ночной люд! Угощаю!

Ултер

— Ну прости меня, — вцепилась в руку несносная девчонка. — Ну прости, прости, — затормошила Вилея. От порывистого движения длинные косички взметнулись и погладили Ултера по щеке, а расцарапанную ладонь дернуло. Ули не показал виду, что ему больно, а по-прежнему сидел прямо и смотрел вниз, на дорогу.

«Паршивка!»

Рядом, на длинной узкой скамье у подножия сторожевой башни сидели Вутц и Хоар. Вместе они встречали долгожданный караван: канатоходцы возвращались домой, в Пайгалу. Кибитки балагана разглядели на соседнем склоне загодя, два дня назад. Повозки с большими колесами то исчезали за горными кручами, то вновь выныривали среди острых скал, петляя по узкой дороге. Сегодня односельчане, полгода назад уехавшие в Империю «играть на канате» — так пайгалы говорили о своем ремесле, — наконец повечеряют у родного очага.

Беспокойная девчонка не отступилась и не выпустила руку Ултера. Теперь Вилея подобралась ближе и заглядывала Ули в глаза, пытаясь высмотреть: не сильно ли он сердится. Непоседа мешала Ули смотреть вдаль, и мальчик отодвинулся.

Он вспомнил, как впервые увидел ее шальные глаза и цветастые косички с вплетенными лентами, и покосился наверх, на остроконечные крыши башен. Туго натянутый канат никуда не делся, так и нависая над дорогой, словно тоненькая балка-перекладина входных ворот.

Когда меховая шапка шлепнулась перед носом упавшего мальчика, он со страхом поднял голову кверху, ожидая увидеть падающее тело. Как в тот страшный день. Но вместо этого разглядел хохочущее лицо и свесившиеся косички. Стройный горец-канатоходец оказался девчонкой, которая болталась на канате вниз головой, уцепившись носочками, и звонко смеялась. Её ложное падение оказалось всего лишь трюком!

Ули, лёжа на дороге, весь в пыли, покраснел от стыда. Словно на него плеснули из-за угла помоями, окатив с головы до ног. Вдруг со стороны села раздался крик «ВИИИЛЕЕЕЯ! ВИИИ-ЛЕЕ-ЯЯЯ!!!» Ултер поднялся, расцарапанными ладонями отряхнул штаны и безрукавку, оттолкнул подбежавшего Арратоя и увидел ковыляющего старика с рогатым посохом. Быстро перебирая круглыми ногами, седой старик потрясал в воздухе посохом и не переставая кричал «Вилея! Вилея!!!» Огромный тяжелый нос висел и подпрыгивал при каждом шаге на загорелом морщинистом лице, а седая клочковатая борода торчала вперед. Дедок выглядел до того забавно, что Ули едва не рассмеялся в голос, мигом забыв стыд и жгучие ссадины.

«Вилея!!! — запыхавшийся старикан заколотил по двери башни. — Открывай! Выдеру, как козу!»

Дверь распахнулась. На пороге стоял молодой воин с длинным кинжалом на боку. Разгневанный старик принялся лупить по нему, нанося удары посохом куда ни попадя. Парень шагнул назад, отчего большая часть ударов пришлась на дверной косяк, и прикрыл предплечьем лицо.

— Почему пустил! Почему пустил! — приговаривал старик. — Кто дозволил?!

— Дядюшка Вутц! — взмолился парень. — Вилейка сказала, ты разрешил. Гостей порадовать…

Старик устал махать посохом и облокотился на стену, переводя дух. Ултер увидел, как тихонько открылась дверь второй башни за спиной старика и оттуда выскользнула юркая девчоночья фигурка. Проказница на цыпочках побежала прочь, пока её не заметили. Но, отбежав на десяток шагов, она остановилась и побрела обратно, повесив голову.

— Деда-а-а-а! — протянула девчонка. — Прости, деда!

Девчонка обняла старика сзади за пояс, встретилась глазами с Ултером и показала язык!

Старик перетянул ее посохом по спине и дернул за косу.

— Ступай в дом, негодница! И в ледничок шуруй, там постой. Охолонись чуток. Уж-ж-жо-то я тебе вечером устрою!! — старик вновь дернул за косичку, и поникнувшая девчонка заплетающейся походкой направилась к селу.

— Прости, наследник, — носатый старик слегка поклонился. — Я Вутц. А это, — он глянул на девчонку, которая перестала печалиться и вприпрыжку неслась вверх, — Вилея, моя внучка.

— Ну прости, — вновь заканючила Вилейка, оборвав воспоминания, придвинувшись вплотную. — Знаешь, как дед меня потом наказал?! До сих пор спина чешется! — она изогнулась на скамье и почесала между лопатками. — Я же не думала, что ты такой хороший!

— Чего? — не выдержал Ули. — И ничего я не хороший!

— Хороший, — уверенно кивнула пайгалка. — Я деда подслушала, что к нам второй наследник дана едет. Ну, думаю… Приедет задавака, весь из себя, низинник сопливый! Командовать начнет, — зачастила девчонка. Она вновь схватила Ули за руку и затрясла. — Вот и решила проучить! Я же не знала… Ну, то есть слышала… Но не подумала, — запуталась Вилейка.