Месть проклятых - Аллан Коул

Светомузыкальную симфонию Л'н контролировала, сидя у компьютерной консоли в затемненном углу зала, неподалеку от двери, которая вела в личные апартаменты и офис Сент-Клер. Поначалу этот угол был отгорожен от публики занавеской. Но когда Л'н обрела уверенность в себе, ширму убрали. Теперь, посмотрев в дальний темноватый угол, присутствующие могли разглядеть покрытое розоватой шерстью существо, которое колотило по клавиатуре компьютера с жаром и артистичностью вдохновенного пианиста.

Сент-Клер пробиралась вдоль стены зала, стараясь не отвлекать посетителей. Однако Л'н заметила ее, переключила регистр и приветствовала подругу мощным крещендо световых зайчиков. После этого она показала одной лапкой в сторону двери в офис.

Очевидно, там кто-то ждал Сент-Клер. Сент-Клер беззвучно спросила, взметнув брови: "Кто?" – однако Л'н лишь весело улыбнулась. Что за таинственность?

Сент-Клер быстро прошла остаток пути до двери, которая открылась перед ней сама собой. У нее не было времени гадать, каким образом это произошло. В центре комнаты она увидела Горацио – тот встречал ее широченной улыбкой.

Сент-Клер радостно вскрикнула и бегом устремилась в его объятия, суматошно целовала его шею, волосы – все, что попадало под губы. А Горацио в таком же порыве покрывал поцелуями ее голову. Потом ее словно ошпарило изнутри – и она мгновенно вернулась к реальности. Много зла она видела от людей, но этот тип был номер один в списке ее врагов. Проходимец, очевидно, явился с очередной подлянкой на уме...

Сент-Клер резким движением оттолкнула его, в ее глазах вспыхнул гнев. Упираясь пальцами ему в грудь, она прохрипела:

– Послушай, ты, сукин сын! Я к числу ваших вояк не принадлежу – заруби себе на носу! Я штатская. И ваши поганцы не смеют тронуть ни гроша из того, что я заработала своим потом и кровью. Просек, мерзавец?

Стэн тяжело вздохнул. Ну чего она разбушевалась? Ему деньги ее – до одного места. Кроме того, он не меньше ее был смущен тем, что только что произошло. Что нашло на эту женщину?

– Все нормально, я со всем согласен, – пробормотал он примирительно.

– Насколько я понимаю, – сказала Сент-Клер, – ты видишь себя в роли моего спасителя. Опомнись, приятель! Еще кто кого будет спасать! Это я сделала так, что на половине кораблей таанского торгового космического флота импульсные повторители непрестанно жарят в эфир закодированные сигналы SOS. А здесь я закрутила по-настоящему большое дело. Мне есть что предъявить как вклад в борьбу с врагом. Сам видишь, среди моих посетителей чертова уйма генералов и адмиралов...

– Знаю, знаю, – кивнул Стэн, – мы получили шифрованное сообщение от тебя.

– Какую шифровку? О чем ты говоришь? У тебя что – крыша поехала? Какая такая шифровка от меня? Когда ее получили?

Тут до нее все дошло. Стэн с улыбкой любовался ею: даже сейчас, с отвисшей от удивления челюстью, она смотрится на пять с плюсом.

– Давай начнем все с самого начала. Во-первых, нам пора познакомиться. Если кто-нибудь еще хоть раз назовет меня Горацио, Горри или любым именем на букву "Г", я вырву мерзавцу язык. Меня зовут Стэн. Позволь шаркнуть ножкой и на этом покончить с формальностями знакомства. А теперь куда мы можем улизнуть отсюда, чтобы поговорить спокойно, без помех?

Сент-Клер намеревалась сказать что-нибудь очень умное и очень язвительное. В ее сознании мелькнуло целых шесть вариантов оскорбительной реплики, которая поставит на место этого нестерпимого ублю... Впрочем, он же вовсе не тот, кому предназначаются стрелы ее испепеляющего остроумия! Что же...

То, что в офисе Сент-Клер стоял старый канцелярский стол из музея древних вещей, было весьма кстати.

Видавший виды стол, наверное, не удивился тому, что произошло на нем в следующие минуты.

Разумеется, он не предназначался столярами для такого, но это периодически происходило на нем – тысячу лет тому назад.

Его звали Чаппель.

До самого последнего времени он работал посадочным диспетчером в одном из самых оживленных имперских космопортов. Подобно большинству диспетчеров, он был очень молод и работал на износ. Такие сгорают к сорока годам. Но, в отличие от большинства диспетчеров, он все свое существование посвящал космопорту. Даже в нерабочее время бродил или по территории порта, или по окрестным холмам. Не было ни одного строения в порту, которое он бы не облазил, не изучил от и до. Чаппель хвастался – правда, только самому себе, поскольку был патологически застенчив, – что, если радар, лазерные системы наведения и все прочие хитроумные космопортовские системы вдруг разом выйдут из строя, он, Чаппель, способен посадить любой корабль, используя свои мозги и переговариваясь с пилотом. Потому что знает порт и посадочные площадки так досконально, что может представить их с любой точки и под любым углом, а значит, способен дать предельно точные советы любому пилоту – и при любых атмосферных условиях.

Но особенно гордился Чаппель парой своих голографий. Одна изображала личную космическую яхту Императора "Нормандия" в момент посадки на "его", Чаппеля, посадочную площадку. А вторая была объемным портретом Его Величества – с автографом властителя. Чаппель бесконечно гордился тем, что благополучно посадил яхту своего кумира и повелителя. Надо ли говорить, что "автограф" Императора на портрете был воспроизведен копировальной машиной – и раздача тысяч таких портретов входила в программу очередной парадно-показательной поездки Его Величества.

Однако Чаппель свято верил в то, что его заслуги замечены и ему воздано по способностям – ибо факт был налицо: его внезапно повысили и перевели в главный космопорт Прайм-Уорлда.

С первого же дня на новом месте работы он занялся привычным "самообразованием", которому предавался на прежней службе, а именно: стал повсюду совать нос. Возможно, новое руководство неправильно истолковало его страстный интерес к познанию всех закоулков секретного объекта. Или же его любопытство и впрямь производило впечатление опасной мании или усердия не по уму. Так или иначе, ему в мягкой форме предложили уйти в длительный отпуск – "ваше место, разумеется, остается за вами"... Словом, намекнули, что он работает слишком интенсивно – и, возможно, ему было бы неплохо проконсультироваться у хорошего специалиста-психолога.

Чаппель с трудом справился с желанием заехать в физиономию начальнику, который сделал это вкрадчивое предложение. Впрочем, не исключено, что шеф прав – касательно чрезмерной преданности делу. А вот насчет того, что Чаппелю следует полечить мозги, – тут они махнули. Ладно, он согласен на отпуск.

Как раз в это время агенты Сулламоры вышли на Чаппеля, обнаружив в его биографии некоторые интригующие моменты.

Отлично отдохнувший Чаппель готовился вернуться на работу, когда ему домой по факсу пришло сообщение, что его отправляют в бессрочный неоплачиваемый отпуск. Этакая иезуитская форма увольнения. У Чаппеля хватило духу видеодировать в управление космопорта и осведомиться о резонах подобного решения.