Записки бандитского адвоката - Валерий Карышев

– А диктофоном можно пользоваться?

– Да, диктофоном пользоваться я вам разрешаю.

Мне ничего не оставалось делать, как взять диктофон и начать постепенно наговаривать на кассету текст заключения экспертизы. Но это занятие было утомительным и монотонным – экспертиза была насыщена трудновыговариваемыми химическими терминами. Я начал подумывать, как же мне избежать этой работы. К тому же меня вовсе не радовало, что после этого придется еще искать машинистку, которая будет перепечатывать эти магнитофонные записи. И тут у меня родилась блестящая мысль. Я заметил, что время от времени следователю звонят те или иные его коллеги, и он с ними разговаривает, называя различные имена, фамилии. Я решил сыграть на этом. После очередного звонка я неожиданно выключил диктофон и стал смотреть в окно, что привлекло внимание следователя. Он спросил:

– А почему вы вдруг замолчали? Какая-то проблема?

Я сказал:

– Да нет, проблем нет. А вот у вас могут быть проблемы.

– Какие у меня могут быть проблемы? – сказал следователь, намекая на свое должностное положение.

– Да очень простые, – ответил я. – Смотрите, вы мне запретили использовать ксерокс для съемки материалов экспертизы…

– Да, совершенно справедливо запретил, – констатировал следователь.

– Вы мне разрешили пользоваться диктофоном?

– Да, разрешил.

– Так вот что получилось. Пока я наговаривал текст на диктофон, вам время от времени по телефону звонили, вероятно, ваши коллеги. Так?

– Да, так, – насторожился следователь, почувствовав подвох.

– Так вот, в этих телефонных разговорах вы называли фамилии должностных лиц, называли какие-то разработки, какую-то закрытую, на мой взгляд, информацию. Соответственно, все это записалось на диктофон.

Тут он резко покраснел и почти закричал:

– Немедленно отдайте мне аудиокассету! Я ее закрою в сейф!

– А по какому праву? – спросил его я. – Вы не можете требовать у меня предмет, находящийся в моей частной собственности.

Дальше последовала длительная словесная перепалка. Следователь грозил, что чуть ли не обыщет меня или вообще не выпустит из здания Следственного комитета. Я, соответственно, наоборот, говорил, что он не имеет на это права, что с его стороны это будет полнейшим беззаконием, и так далее.

Прошло минут двадцать. Нужно было найти компромиссное решение. И тут я ему осторожно предлагаю:

– Давайте сделаем так. Я вам отдаю кассету, а вы мне разрешаете пользоваться при съемке документов ксероксом. При этом можно закрыть листом бумаги печати и подписи.

Следователь разрешил мне сделать это. Конечно, было очевидно, что никакой опасности от копирования печатей и подписей не было, а просто была определенная неприязнь следователя к адвокату – пусть посидит, помучается, перепишет пятьдесят страниц экспертизы и узнает, кто здесь хозяин!

Впоследствии на судебном процессе скопированные результаты экспертизы сыграли решающую, положительную для нас – меня и моего коллеги – роль. Так что не зря я придумал тот хитроумный способ и заставил следователя разрешить мне воспользоваться ксероксом!

Сейчас при копировании уголовного дела для подготовки к будущему судебному процессу адвокаты успешно используют цифровые фотоаппараты или дорогие мобильные телефоны, оснащенные хорошими камерами.

Часто мне приходится использовать съемку телевизионных передач правовой тематики или передач, связанных с криминалом. К ним относятся «Человек и закон» на Первом канале, «Дежурная часть» на Российском, «Криминал» на НТВ и другие.

Эти передачи, которые всегда в мое отсутствие записываются на видеомагнитофон, позволяют собирать интересующую меня информацию, которая впоследствии может быть использована в работе по каким-либо уголовным делам, часть из которых начинается именно с этих передач.

В заключение хотелось бы рассказать о смешном случае, который произошел со мной много лет назад.

В начале 90-х, когда пейджеры только-только появились у нас и о них еще мало кто знал, мне пришлось в связи с одним делом посетить следственный изолятор № 5, находящийся на «Водном стадионе». Я предъявил свое удостоверение дежурному, находящемуся на входе в следственный изолятор, и тут неожиданно у меня запищал пейджер. Дежурный тут же спросил:

– Что это у вас?

– Пейджер.

– Пейджер? А что это? Покажите.

Я вытащил маленький черный прибор. Дежурный с удивлением посмотрел на него и, решив не брать на себя всю полноту ответственности, позвонил своему начальнику:

– Товарищ майор, здесь адвокат с пейджером, в тюрьму. Как быть, пропускать его или нет?

Я услышал, как майор ответил ему:

– А у пейджера адвокатское удостоверение есть?

Вероятно, он подумал, что пейджер является моим коллегой – адвокатом по фамилии Пейджер.

Записки свои хочется оборвать на полуслове… Продолжается жизнь, появляются новые дела, новые люди, которые лицом к лицу сталкиваются с законом, не прекращается борьба с преступностью… Не становится меньше поломанных и покалеченных судеб….

Как-то в одной из моих любимых телевизионных передач «Человек и закон» услышал всякий раз режущие мой слух слова: «он бандитский адвокат»… Услышал из уст не обывателя, которого как-то еще можно понять, а оперативника, блюстителя порядка, который, во всяком случае, должен знать о миссии адвоката, определенной государством, правовыми нормами…

Надо ли напоминать, что любое нагнетание ненависти, враждебности может обернуться непредсказуемой реакцией…

По-моему, отношение к адвокату, оценка его роли как нельзя лучше – особенно в нашей стране – является показателем царящего у нас демократического и правового хаоса, степени гуманности и терпимости в обществе…

И может быть, когда поубавится предвзятости в понимании статуса адвоката, когда исчезнет этот ярлык – «бандитский адвокат», это будет одним из первых признаков оздоровления общества и правоохранительной системы…