Братство Камня - Лоренсо Сильва

Еще несколько шагов, и он увидел их: он всегда сразу находил это место.

Надгробные камни, могилы родителей.

Но он пришел сегодня к ним не обычным путем — петляя, прячась, используя любое укрытие. Он вспомнил, как много лет тому назад охранял это место от вандалов. Наконец он стоял перед ними, перед их надгробиями, на которых увидел бы их имена, будь чуть светлее.

Но, несмотря на ночь, он знал, что это то самое место. Он с нежностью проводил пальцами по их именам, датам рождения, смерти. Затем чуть ступил назад, на миг предавшись воспоминаниям: этот миг длился минуту, две, три; наконец он произнес:

— Если бы только вы не умерли! Голос заставил его оцепенеть.

— Дрю.

Он резко повернулся.

Голос был мужским. Он был далеким, почти неземным.

— Зачем ты сделал это? — как будто голос привидения. Дрю напряг зрение, но не смог ничего разглядеть в темноте… кажется там, справа. Он не чувствовал себя напуганным. По крайней мере, пока. Ведь человек мог легко застрелить его раньше, когда он стоял перед могилами родителей.

Значит, этот человек хочет поговорить.

Он узнал голос. Голос Джейка.

— Ты понимаешь, что ты наделал? — из темноты спросил Джейк. Дрю почти улыбался. Он был охвачен ощущением близости друга.

— Ты знаешь, сколько людей охотится за тобой? — Голос Джейка был мрачен.

— Ты тоже? — спросил Дрю. — Тебе тоже приказано выследить меня. От Нью-Йорка далеко до этого места. Ведь ты здесь не потому, что любишь посещать кладбища в три часа ночи? Ты собираешься убить меня?

— Мне поручено это сделать. — Голос Джейка был глухим и

скорбным.

— Тогда давай. — Внезапно ощутив усталость и опустошенность, он стал ко всему безразличен. — Я уже мертв. Я вполне мог бы уже лежать без движения.

— Но почему?

— Потому что ты получил такой приказ, — сказал Дрю.

— Нет, я не об этом. Я хочу знать, почему ты предал сеть?

— Я этого не делал.

— Они говорят, что ты сделал это.

— А я могу сказать, что я Римский Папа. Но от этого не стану им. К тому же, ты ведь не поверил им. Иначе не дал бы мне возможности говорить. Ты застрелил бы меня, когда я стоял здесь. Как ты нашел меня?

— Отчаяние.

— Я всегда ценил в тебе склонность к длинным объяснениям.

— Они на всякий случай послали людей к дому, где ты жил, но я знал, что ты не пойдешь туда. Чем больше я думал, тем яснее понимал, что ты не отправишься ни в одно место, о котором известно сети. Я подумал, что ты спрячешься в горах. Ты ведь знаешь, как прожить там месяцы, годы, даже зимой. Поэтому я решил, что гонка закончена в твою пользу. Ты выиграл.

— Но это не объясняет…

— Я еще вернусь к этому. Но что-то не давало мне покоя. Воспоминание. Должно оставаться какое-то место, непреодолимо притягивающее человека. Даже в таких, как мы, остается нечто человеческое. Что это за место? Что сделало нас такими, какими мы стали? И тогда я вспомнил то, что ты однажды рассказал мне, — когда снежный буран вынудил нас провести ночь на вершине, а порывы ветра были так холодны, что если бы мы уснули, то погибли бы. И мы поэтому всю ночь разговаривали друг с другом. Помнишь?

Дрю помнил. И всегда вспоминал ту ночь с нежностью.

— В Андах.

— Верно. Голос Джейка раздавался из темноты. — И когда ты не мог думать ни о чем другом, ты рассказал мне, что случилось с твоими родителями и как ты жил с дядей и тетей в Бостоне.

— Дядя уже умер.

— Но тетя еще жива, хотя я понял тогда, что ты никогда не обратишься к ней за помощью. Но из-за Бостона я вспомнил и о том, как ты приходил охранять могилы родителей. Как ты каждую ночь проникал на кладбище. И как, даже будучи взрослым, ты при любой возможности навещал их. Я без особого труда узнал, что это за кладбище, и нашел их могилы. Я спрашивал себя, неужели ты, прежде чем залечь на дно и отрезать себя от мира, не подчинишься старому импульсу? Или, думал я, ты уже это сделал и я упустил тебя?

— Дальний прицел.

— Конечно. Но это единственное, что у меня осталось. Дрю всматривался в темноту.

— Я в бегах с января. Ты что, с тех пор каждую ночь приходишь сюда?

— Я уже сказал тебе. Отчаяние, Но я поставил себе срок до конца месяца. — Джейк засмеялся. — Представь себе мое удивление, когда ты неожиданно появился из-за плит. На секунду я подумал, что мне привиделось.

— Это подходящее место для привидений. И для встречи друзей. И для убийства. Можно обойтись без заупокойной службы и похоронить меня там, где я упаду. Но ты все еще не застрелил меня. Почему?

В темноте было слышно, как Джейк тяжело вздохнул.

— Потому что я хочу знать, что произошло на самом деле.

Дрю рассказал ему все.

Несколько мгновений Джейк молчал.

— Это хорошая история.

— Это не только история.

— Но разве ты не понимаешь? Правда неважна. Важно то, чему они верят. Они пришли ко мне. “Ты его друг, — сказали они. — Ты знаешь его привычки. Ты знаешь, что он будет делать. Он опасен. Неизвестно, кому следующему он продаст нас”.

— Я уже сказал тебе. Я никого не предавал.

— И еще они сказали: “Мы дадим тебе сто тысяч долларов, если ты найдешь его… и убьешь”.

Терпение Дрю лопнуло. Он вышел вперед и протянул руки.

— Тогда сделай это! Чего ты ждешь? Заработай свои тысячи.

— Не рассчитывай на нашу дружбу, — предупредил его из темноты Джейк. — Не подходи ближе и не старайся убежать.

— Убежать? Я сыт от бега! Убей меня или дай мне уйти!

— Если я дам тебе уйти, ты снова должен будешь бегать.

— Нет! Завтра я намерен уйти в монастырь.

— Что?

— Это правда. Я стану картезианцем.

— Ты хочешь сказать, что на самом деле стал религиозным? Картезианцы? Минутку. Это те, которые живут по одному в келье и целый день молятся? Это черт знает что! Все равно, что закопать себя живым в могилу.

— Наоборот. Как бы воскреснуть. Я уже в могиле. Не потому, что твой пистолет направлен на меня. Подумай, что ты хочешь сделать? По-твоему, став картезианцем, я превращусь в мертвеца, не так ли? Тогда тебе незачем убивать меня.

— Ты всегда легко жонглировал словами, — сказал Джейк из темноты.

— Я не собираюсь оскорблять нашу дружбу мыслью о том, что ты соблазнился ста тысячами долларов, предложенными тебе за мою жизнь. Я также не буду оскорблять тебя, пытаясь предложить тебе большую сумму в обмен на то, что ты дашь мне уйти. К тому же у меня ее все равно нет. Я все роздал.