Моритур - Алиса Медовникова

своей спальне Мэшу не понравилась. В обычный день он, как и любой другой кустодиам, не почувствовал бы холода, но с похмелья все чувства обострялись и пара шагов от кладовки-спальни до ванной комнаты были сложной задачей, но Мэш он с ней справился.

Горячий душ помог парню согреться, а следующий за ним ледяной, привел в себя, как и телефон, врубивший бодрый трек со словами «Будунище, буду, буду, буду, буду, не помогут даже знаки Вуду, если буду». Мэш отключил музыку и завернувшись в махровое полотенце, пошел на кухню.

Малум хозяйничал возле кофе-машины, когда сзади послышался упрек:

— Мы же договаривались в таком виде по дому не ходить. — напомнила появившаяся на кухне Лиза, зашедшая за любимой десятичасовой чашечкой кофе.

— И тебе доброе утро, Лизонька. — прохрипел парень, наливая кофе в две кружки. — Ты так мило покраснела, увидев меня в полотенце…

Лиза пропустила реплику мимо, не желая попадаться на удочку к малуму. Куда больше ее сейчас интересовали не кубики пресса на животе Мэша (хотя они очень манили), а его красные глаза и вид побитой собаки.

— Ты под каток попал или просто без макияжа?

— Ага, носик забыл припудрить. — выдавил подобие улыбки парень и протянул девушке кружку с кофе. — Нет, это не каток, Лизок. Все куда прозаичней. У меня похмелье. Очень сильное похмелье.

Теперь уже телефон Лизы известил, что у Мэша «Будунище, буду, буду, буду, буду, не помогут даже знаки Вуду, если буду».

Девушка песню отключила и полюбопытствовала:

— Ты это контролируешь или оно само?

— Само, как видишь. — пояснил малум.

— Интересная особенность… — задумчиво протянула Лиза.

— Интересная, конечно, но порой доставляющая дискомфорт. Вот как сегодня. Башка и без того трещит, а тут еще и песенки. — пожаловался Мэшер.

— Стоило так надираться, зная, что последствия будут мерзкими? — поинтересовалась девушка, делая глоток идеального кофе. Даже в таком отвратительном состоянии как сейчас, Мэш ничего не перепутал и сделал именно такой напиток, как любит Лиза.

— Может и не стоило, но вчера это казалось хорошей идеей. Хотелось просто забыться. И это получилось. — признался малум, подливая себе в кружку бодрящего напитка.

— Что же ты так старался стереть из памяти?

— Тот факт, что один любимчик Дарка перестал быть таковым и теперь в полной жопе. Он остался без протекции, а один воинственный бонум, который давно имеет на него зуб, скоро придет забрать должок.

— А тайна, почему один не так недолюбливает другого, так и останется покрытой мраком…

— Конечно! И поверь, Элизабет, ему есть за что меня ненавидеть. Хотя лично к нему у меня претензий нет. Просто он любимчик Михаила, потому мне нужно было ему насолить, что выслужиться перед нашим главой. Дарк не Михаил и если хочешь остаться в живых, приходится делать то, что он хочет и вести себя как отморозок.

— А что, нельзя вести себя не как отморозок? Не все же малумы такие, как Дарк. Да и приказы вы его исполнять не обязаны, вы не его игрушки, а свободные люди.

— Не строй иллюзий на наш счёт. Большая часть малумов — настоящие ублюдки, другие просто не выживают. А если и пытаются быть добрыми, заканчивают печально. Очень печально, тут просто поверь на слово. Подробности не за столом будут сказаны. И насчёт свободных людей ты тоже ошибаешься. Мы — малумы, как раз персональные игрушки мистера Дарка и обязаны танцевать под ту музычку, что он нам включает. Пока ты пляшешь и радуешь хозяина — ты любимая игрушка в лучшем костюмчике, красивом домике с классной машинкой и весомым банковским счётом. Чуть сбился с ритма — уже живешь со всеми в общаге лишь на жалованье, пропустил песенку — попал в тюремный подвальчик на персональные процедуры. Так и тамада классный и конкурсы веселые.

— А если перестал танцевать? — осторожно уточнила Лиза.

— Скоро узнаем. — тихонько ответит Мэш, сделав ещё один глоток обжигающего чёрного кофе.

— Почему? — таким же шёпотом спросила девушка.

— Потому что в последнее время моим поведением, особенно в Поезде Нечисти, Дарк крайне недоволен.

Лиза изменилась в лице, а Мэшер посчитал, что она расстроилась из-за упоминания о поезде, потому решил принести извинения:

— Прости, за то, что втянул тебя во всю эту историю. Я не знал, что подадут накаченные зельем угощения.

— Да и я хороша. Гадриэль же говорил ничего в поезде не есть, сухпаек даже свой с водичкой совал. Но мне же надо бы сожрать тот бутерброд, а потом ещё салат. Ну не сдержалась я, это мои любимые были, а как они пахли. — об одном воспоминании о них рот Лизы наполнился слюной. — Всю ночь я бы с ними в одном купе все равно не продержалась. Слабачка я, которая любит вкусно пожрать.

— Лиза, никогда не смей говорить, что ты слабачка! Слабачка никогда бы не поехала на поиски пропавшей подруги и не бросилась защищать ее от кустодиамов. Не пробовала бы набить морду Гадриэлю в штабе бонумов на спецоперации и уж тем более не продержалась бы целую ночь в поезде, полном самых отъявленных тварей Завесы вместе все с тем же Гадри. Уж кто-кто, но ты точно не слабачка. Может немного отбитая, но не слабачка.

— Отбитая? — выгнула бровь девушка. — С чего это?

— Ну наверное с того, что все вышеперечисленное ты сделала играючи. Так что мы с тобой похожи. Я тоже отбитый тип.

— О, боги! Что я слышу?! Мэшер признал, что он отбитый?! — рассмеялась Лиза. — Эй, инопланетянин, вселившийся в это тело, верни моего эгоистичного Мэша на место, а то мне как-то не по себе.

— Твоего? — расплылся уже в искренней улыбке парень.

— К словам не придирайся. — отмахнулась Лиза. — А вообще, после того, что было в поезде я тоже могу тебя назвать как хочу. Хоть мой эгоистичный Мэш, хоть Мэшик-Пельмешик, хоть Мэшичек-Бмвэшичек. — девушка прекрасна знала, что малум не выносит эту марку авто, ведь сердце его отдано Мерседесу в целом и Зверю Зеленого Ада в частности. — Не одному же тебе мое имя на все лады коверкать.

— Даже так?! А что еще тебе можно после того, что было в поезде?

— Еще мне можно потребовать больше не вспоминать ту ночь. Мне и без напоминаний стыдно.

— За что стыдно? Как будто ты до этого с парнями не целовалась. До дела же так и не дошло, снотворное все же сработало.

Увидев, как изменилось выражение лица Лизы, парень понял многое, хотя и не все.

— А ты думала, что дошло?! Тебе поэтому стыдно? Потому что ты переспала с самым мерзким на свете малумом? — повысивший голос