Ад ближе, чем думают - Александр Домовец

Учёба мало чем отличалась от монашества. Строгая дисциплина, аскетическая тёмная одежда, ежедневные семь-восемь часов занятий, библиотека и спортзал… Первый год пролетел незаметно. К восемнадцатилетию Энтони был в числе лучших студентов, его реферат о становлении раннего христианства на Британских островах и борьбе с исконными языческими традициями удостоился премии лондонского епископата. На выбор темы повлияло увлечение любимейшей из наук – историей. Преподаватели не могли нахвалиться усердным целеустремлённым юношей. В отличие от многих сотоварищей, вкушавших втайне от наставников мирские радости, Энтони вёл целомудренную жизнь: чурался спиртного, избегал общения с женщинами и вообще отличался редкой душевной чистотой. Он был сильнее светских соблазнов. Вот разве что втайне писал стихи… Ректор пообещал, что, если так пойдёт и дальше, дорога в духовную академию для даровитого молодого человека открыта.

Что же привело юного праведника Энтони Сканлейна в Эйвбери?

С некоторых пор его стал посещать один и тот же странный сон.

Снился высокий худой старик в белой хламиде и остроконечной шапке. Сутулясь и покашливая, старик поглаживал длинную седую бороду, пытливо вглядывался в Энтони и порой молча улыбался. «Кто вы?» – спрашивал Энтони во сне и не получал ответа. Потом старик исчезал, так и не разомкнув уст. Юноша просыпался, недоумевая, однако утреннее настроение всякий раз было прекрасным, и душу переполняло непонятное светлое предчувствие. Вечерами, ложась спать, Энтони надеялся вновь увидеть старца, его мудрое морщинистое лицо, снежные волосы до плеч. Увидеть, чтобы ещё раз ощутить доброту и тепло, излучаемые всем обликом неизвестного гостя ночных сновидений.

Так продолжалось неделю. На восьмую ночь старец заговорил. «Здравствуй, мальчик», – неожиданно произнёс он. Голос был низкий, чуть надтреснутый и очень усталый. «Здравствуйте», – ответил Энтони, заикаясь от волнения, и почему-то поклонился. «Я думаю, за несколько ночей ты успел ко мне привыкнуть, и теперь мы можем поговорить», – мягко сказал старец. «О чём? И кто вы?» «Ну, кто я, ты в своё время узнаешь. А пока слушай внимательно и запоминай. Тебе предстоит выполнить всё, о чём я скажу… Известно ли тебе такое селение, Эйвбери?»

Любитель истории, Энтони читал о деревне в графстве Уилтшир, построенной внутри огромных колец из мегалитов. «Прекрасно. В ближайшие дни ты должен приехать туда и поселиться в гостинице «Красный Лев». Там ты встретишь почтенного пожилого человека по имени Баррет. Представишься и расскажешь ему обо мне, о нашем разговоре. У него есть то, что поможет тебе совершить главное. Именно ради этого главного я и посылаю тебя в Эйвбери…» «Подождите! – взмолился юноша, у которого голова шла кругом. – Что именно я должен совершить? И зачем?» «Не торопись. Всё это я сейчас тебе объясню. А пока запомни: Баррет и его наследство. Так и скажи: наследство. Он поймёт». «Но захочет ли он поделиться своим наследством со мной ради вашего… главного?» «Захочет, не сомневайся», – уверил старец с улыбкой, от которой в душе Энтони вновь расцвело ощущение добра и света. Разговор продолжился…

Слушая Энтони, Володя подался вперёд и жадно ловил каждое слово. Михаил Михайлович, напротив, откинулся на спинку стула и внимал рассказу с полузакрытыми глазами. Академик смотрел на юношу с любовью и тревогой. Что касается Вильямса, то он сидел с бесстрастным лицом, и было непонятно, в каких сферах витают его мысли. А вот я не мог отделаться от смутного чувства, определить которое затруднился бы.

Рассказ юноши вполне укладывался в контекст загадочной атмосферы Эйвбери и происходящих событий – возможно даже, мог приблизить к их пониманию. Однако сейчас я думал не об этом. Я смотрел на Энтони, на его длинные льняные волосы, широкие плечи. Он красив, этот мальчик. Тело отличалось пропорциональным сложением, на лице с прямым носом, большими серыми глазами и высоким лбом лежала печать благородства. Упрямый подбородок говорил о силе характера, что и неудивительно: из-за сиротской жизни юный поэт много чего пережил и хлебнул… Вспомнив, как он плечом к плечу с нами отбивал жестокий натиск биокукол, я ощутил запоздалую благодарность. Юноша мне нравился. И одновременно кого-то напоминал. Актёра? Исторического персонажа? Героя светской хроники?..

Но я отвлёкся, а Энтони, между тем, продолжал рассказ.

…Проснувшись, юноша с недоумением вспомнил сон. В памяти запечатлелось каждое слово, произнесённое старцем. Энтони решительно не понимал, почему он должен куда-то ехать, кого-то искать, что-то совершать. Однако вместе с тем он ощущал готовность, и ехать, и совершать – словом, действовать в духе наставлений старца. Это было необъяснимо.

Ещё более странными оказались два события, случившиеся в тот же день. Во-первых, в нижнем ящике прикроватной тумбы Энтони нашёл внушительную пачку денег. Взяться им было решительно неоткуда, и тем не менее они там лежали, слегка прикрытые тетрадью. Во-вторых, его пригласил к себе ректор и сообщил, что педагогический совет колледжа в порядке исключения решил поощрить лучшего студента Сканлейна переводом на следующий курс без экзаменов. Таким образом, Энтони с этой минуты мог считать себя на каникулах.

Выйдя от ректора, студент вдруг понял: теперь ничто не мешает ему выполнить наставления гостя ночных снов и ехать в Эйвбери. Неожиданно появились фунты и свободные месяцы. Очевидно, что и то и другое каким-то образом связано со старцем. Неведомо как он сумел позаботиться, чтобы все колебания Энтони отпали. Мог ли юноша теперь сомневаться: ехать или не ехать?

В Эйвбери Энтони, как и было велено, поселился в «Красном Льве». Без удивления узнал, что среди постояльцев есть человек по имени Баррет. В тот же вечер он подошёл к академику. Немногочисленные клиенты гостиницы были взбудоражены и даже напуганы. Накануне произошло страшное происшествие: за окраиной деревни нашли обезглавленный труп, как выяснилось, офицера российской миссии ООГ в Альбионе. По этой или по какой-то иной причине академик был хмур и немногословен. К Энтони, который представился и попросил о разговоре, он сначала отнёсся холодно. Зато потом…

О, с каким интересом и волнением Баррет выслушал рассказ юноши! Он был потрясён и не скрывал этого. В свою очередь он рассказал Энтони про упомянутое наследство. Но откуда старец мог знать о Баррете, о боевых реликвиях ордена белых друидов? В конце концов, махнув рукой и хватив стакан виски, академик предложил не ломать голову. Происходящее настолько выламывалось из круга обыденности, что оставалось одно: воспринимать всё как данность. Так или иначе, артефакты друидов должны были помочь Энтони выполнить главное указание старца. Баррет заявил, что юношу одного не отпустит. Вдвоём будет надёжнее, и к тому же – он это чувствовал – не исключено, что действия Энтони в конечном счёте помогут разгадать тайну гибели Джейсона…

Буранов кашлянул.

– Послушайте, друзья мои, ваш рассказ чрезвычайно важен, – произнёс он с оттенком раздражения. – Понятно, что все эти события касается исключительно вас, и какие-то детали, возможно, вы разглашать не хотите. Но не пора ли объяснить, что именно должен совершить Энтони в Эйвбери? Куда вы его не отпустите в одиночку? Для чего нужны артефакты?