Смертный и богиня - Юрий Иванович

Одновременно с этим весь строй действовал более чем грамотно и синхронно. Шесть копий наземь, на них по два щита. Сверху каждых таких импровизированных носилок – тело. В том числе и уснувших прихватили. И довольно быстро покинули двор, а скорей всего и посёлок. Пятерых убитых оставили. Даже о захоронении этих своих товарищей не попросили.

Но когда уже почти скрылись с глаз, Аза с сожалением покривилась:

– Совсем они воины не простые! Да и командира мы среди них фактически прошляпили. Приседал за спинами остальных, прятался… Но командовал лихо и правильно. Да и некоторые наши секреты успели рассмотреть. Сонные через полчаса проснутся… Как бы из графского лагеря этот отряд подмогу не привёл.

– А меня больше их колдунишка обеспокоил, – признался ангел. – Одиннадцатой только пулей удалось свалить! Экая у него защита!

– Слабая. В упор и пяти пуль не выдержит, – заверила неожиданно маркиза.

– Думаешь? – а'перв долго пялиться на богиню себе не позволил, тем более скептически. Да и бортники, обступившие крыльцо с трупами, смотрели на него вопросительно. Из двух соседних изб показались с арбалетами в руках Хенли Дайнворт и пара его товарищей. В окне просматривался Ветер, так что обеспокоенность об их целостности прошла. Следовало распорядиться о трупах, что он и сделал: – Обыскать, и всё, что найдёте, выложить вон на тех лавках. Оружие трофейное нужно?

– Так зверя иногда бьём, особо обнаглевшего, – облизнулся староста.

– Ладно, берите себе… Трупы закопайте в лесу. – После чего дал отдельную команду своим рыцарям: – Полчаса на сборы – и выступаем. На пристяжных лошадей загрузите завтрак, обед и ужин. Будем есть на ходу, ибо некогда делать привалы. И нечего переглядываться между собой, наши гостеприимные хозяева за нашу щедрость и подаренное оружие рыцарей нас просто обязаны трёхдневным пайком обеспечить.

После этого и сам отправился на подворье, но, проходя мимо глазеющих на него и разом притихших женщин, не удержался от колкости:

– Ну и чего уставились? Мы, ангелы, хоть и бесполые, зато едим за троих! Только успевай на стол подносить. Кстати, воевать я тоже за троих могу…

Худо-бедно, но в отведённые для сборов полчаса уложились. Да и бортники, видимо, поняли, что своё прощение богиня дарует не за красивые глазки. А посему продуктов отвалили с невиданной щедростью. Такого запаса точно должно хватить на двое суток ничем не ущемляемого рациона.

Предварительную разведку за околицу всё-таки выслали. Но вскоре два рыцаря и лейтенант вернулись, доложив, что противника нет, колонна всадников неспешно ушла по мощёной дороге к центру леса Деслунгов. Наблюдателей они тоже вроде как не оставили. И если командир того отряда и в самом деле сообразительным оказался, то ни за что своих воинов больше не подставит под гнев богини. Потому что и у него никаких сомнений в её достоверности не осталось. По логике он всеми силами будет замедлять продвижение отряда и оттягивать доклад о случившемся противостоянии в посёлке бортников.

Другой вопрос, как отнесётся к докладу сам граф Шескли? А возможно, там где-то и его союзник Муури ошивается? Вот те – да, те могут бросить тысячи подневольных вояк на убой. Лишь бы достичь призрачных целей всевластия. Да доказать миру свою избранность.

Но услышав эти рассуждения, юный проводник поспешил заверить ангела:

– Пока они доберутся до лагеря графа, пока доклад сделают, пока приказы пойдут выдвигаться в поход, мы уже давно будем далеко-далеко. Наша тропа, пусть и не мощённая камнем – она и самая короткая да прямая в здешних лесах. А срезать путь к ней со стороны очень сложно большим отрядом. Главное, чтобы зверьё в пути не мешало, но они сейчас не голодают, так что не сезон для охоты на людей.

Да и лейтенант со своей стороны подтвердил прозвучавшие выкладки Ветра. По сути, всё той же тропой можно было дойти до города Кангара, обойти его и уже потом кусочек проскочить по хорошей дороге непосредственно к Кангарской обители. Правда, Труммер помнил, что та самая дорога блокирована разбойниками магистра-революционера. Следовало учитывать, что и тот бандит мог оказаться местным колдуном и устроить силам справедливости неприятные сюрпризы.

Кстати, об этом человеке тот же юный проводник отвечал, кривясь в больших сомнениях:

– Как про него рассказывают, что дядька он сложный, диковинный и странный. Вроде и бандит, пускающийся на крайности, а вроде и учёный какой-то. Ну и его сдвиги по поводу революции – это не совсем его бред, от которого и страдают окружающие и хохочут. Поговаривают, что это молодой баронет голову порой теряет от разных глупостей.

Лейтенант и того меньше высказался, но грубее:

– В ставке герцога Муури Карела Южди считают полным идиотом, с которым никаких дел вести не стоит. Слышал краем уха, что только граф Шескли с этим Карелом какой-то диалог наладить сумел. Но по большому счёту барон-недоумок в своём замке сидит, никому не мешает, в соседние города не лезет.

– Почему же не лезет? – стал припоминать Поль, когда уже его отряд покинул посёлок и свернул влево, на уходящую в лес тропу. – Штурмом обитель пытался захватить, всех вольных людей вокруг своего замка в банду силком загнал. Настоятельница жаловалась, что даже надёжных крестьян с Чатровых хуторов и Ессарских выселок заставил воевать.

– Не могу знать, господин ангел! – признался лейтенант. Зато добавил ясности несовершеннолетний фанатик Милосердной. Хотя и говорил об этом с покрасневшими щеками:

– Нашу ватагу он тоже пытался под себя подмять, но атаман… покойный, погнал его словоблудов. А потом и слухи пошли, что после какого-то мора в замке Карела Южди ни одной женщины не осталось, все вымерли. А самого старого барона на месте не оказалось. Вот баронет и бесится от похоти, вот потому и грозился Кангарскую обитель в свой гарем превратить.

Далее тропа стала совсем узкой, пришлось ехать растянутой цепочкой. Учитывая, что у каждого всадника было по пристяжной, а то и по две в поводу, разговаривать стало невозможно. А перекрикиваться на весь лес – крайне глупо для людей, передвигающихся скрытно. Вот потому и предстояло три часа пути в молчании до места, пригодного для короткого привала. Скучно! Ещё и тучки вновь небо над густыми кронами заволокли, и стала падать промозглая слякоть в виде мелких брызг.

Наверное, сырость, однотонность и неспешная качка в седле и привели к полной расслабленности всех воинов. Бдительность никто не проявлял к концу второго часа, почти все дремали, только и стараясь не свалиться ненароком под копыта.

Да и нападение произвелось туда, где его меньше всего ожидаешь. В арьергард растянувшейся колонны, из густого кустарника метнулось сразу шестнадцать массивных, быстрых, как молния, волков. С каждым таким зверем только воин в полном доспехе мог справиться в открытом бою да на удобной местности, а тут лес, скользкая хвоя под ногами, слякоть с полумраком, торчащие корни повсюду и отяжелевшие от сырости одежды. Ко всеобщему удивлению, и лошади не учуяли грамотно залёгшую с подветренной стороны стаю.